Итак, одежда. То неловкое чувство, когда боишься выглядеть не так в день повседневной одежды. Это постоянная головная боль.
Моя школьная форма всегда покупалась с рук. Каждый комплект я носила в три стадии: велика, в самый раз, мала.
Да, я состою в оркестре, но стараюсь быть второй по счету лучшей гобоисткой, а не самой лучшей – родителям не по карману оплатить мою поездку с оркестром в Европу.
Я не могу позволить себе выпить кофе после школы, а если такое и бывает, то очень редко. Я не могу позволить себе заказать такси, чтобы вернуться домой после вечеринки. Я не могу позволить себе покупать одежду и обувь, в которых обычно ходят на вечеринки. Я не могу позволить себе подарки или алкоголь, которые обычно приносят на вечеринки.
Со списком учебников на очередной учебный год тоже большие заморочки. Деньги на них откладываются заранее, но их все равно недостаточно, чтобы мои родители перестали переживать. Куча времени уходит на то, чтобы отыскать подержанные учебники. А этот надвигающийся ужас, когда нужно покупать что-то дорогущее, типа ноутбука!
Растущая нога тоже та еще проблема.
Разговоры о каникулах меня лишь смущают. Фактически у меня никогда не было каникул. Мои родители, похоже, даже и не знают ничего про то, что существует такая штука, как каникулы. И я никогда не летала на самолете.
Я до смерти боюсь вопроса «Чем ты занималась на каникулах?».
Специальная одежда для поездки в лагерь – отдельный кошмар. Стресс из-за списка экипировки для «Маунт Фэрвезер» портил мне жизнь около шести месяцев. Что это вообще за штуки такие? Гетры? Налобный фонарь? Что можно купить с рук, не переживая за собственную безопасность? Мне точно понадобится именно указанное количество тех или иных предметов из списка? (Да.) Выдержат ли уже имеющиеся у меня трусики и пижамы критику общественности? (Нет.)
Больше всего на свете я не хочу, чтобы кто-нибудь пригласил меня в гости, потому что у меня нет никакого желания звать людей к себе в ответ. Мои родители не поймут и не позволят такого рода общение, и я даже представить себе не могу, как странно будет чувствовать себя тот, кто придет ко мне в гости и вдруг обнаружит, какая пропасть лежит между моей средой обитания и его.
Денег, которые я получаю за подработку, хватает на то, чтобы оплачивать расходы на телефон (не смартфон), общественный транспорт, траты на фотографии или камеру, которые не оплачивает школа, покупать повседневную одежду и обувь, а также на всякие мелочи типа походов в бассейн и редких – в кино во время летних каникул.
Я не записываюсь на внешкольные занятия, в которых задействованы родители и транспорт. Я слышала о родителях с автомобилями, которые развозят детей по дискуссионным клубам или на занятия спортом по выходным, но меня среди них никогда не будет.
Я не устраиваю вечеринки по случаю своего дня рождения. Я вообще стараюсь не говорить про свой день рождения. В Кроуторн-Грэммар я никогда не украшаю свой шкафчик в день рождения.
Я даже никогда не зависаю с остальными на трамвайной остановке, потому что идти пешком намного дешевле, чем ехать на трамвае. Так что это хорошо, что мне нравится ходить пешком.
Бесплатный макияж в MAC или MECCA только тогда бесплатный, когда ты что-то купишь у них, так что это кажется «бесплатным» лишь тем, у кого есть лишние деньги, то есть тем, кому бесплатный макияж не так уж и нужен.
Выделить все. Удалить.
10
День повседневной одежды был мероприятием по сбору средств для поддержки одиннадцатиклассника в Сомали. Парень из Сомали для большинства одноклассников Ван Ыок был чем-то совершенно далеким. Вероятнее всего, Ван Ыок вообще была единственной, кто действительно знал детей из Сомали.
Она всегда давала монету в два доллара, потому что боялась, что если даст один, ее посчитают жмотом. Многие ребята приходили с целыми горстями золотистых монет – видимо, забирали все, что тем утром нашлось в кошельках их родителей. Но в то же время те, у кого была куча денег, совсем не беспокоились, что у них не нашлось и пары монет. Кто-то типа Пиппы с абсолютно невинным видом пришел бы без денег и сказал: «У кого найдется для меня золотая монетка?»
Все выходные Ван Ыок с Джесс готовили наряд. День повседневной одежды был состязанием, показом мод – для девчонок точно, кто бы что ни говорил и как бы ни притворялся. Ван Ыок не ждала, что будет выглядеть хорошо, ей не хотелось лишь одного – вырядиться настолько плохо, что все будут обращать на нее внимание. Джинсы. Вполне безопасно. Приличная марка, отлично сидят, спасибо секонд-хенду «Сейверс». Кеды «Конверс Уан Старс». Хорошо. Но не идеально. Приятный цвет – темно-красный. Не имеют аналогов, потому что разрисованы от руки завитками и листьями. В школу ни разу не надевались. Оранжевый шелковый топ. Опять «Сейверс». Настоящая находка, дизайнерская вещица, схваченная до наплыва охотниц за винтажными шмотками, которые набирают охапки одежды со скидкой в пару сотен процентов в маленьких магазинчиках в Фицрой-Норт. Великолепная ткань, диагональный крой, каждая складка лежит как надо.
Джесс убедила ее немного подвести глаза и нанести на губы прозрачный блеск с небольшим количеством золотых блесток. Единственным, что могло подвести, стала погода.
Учитывая, что в Мельбурн пришло лето, так и случилось.
Когда Ван Ыок неслась через Ботанические сады, ее волосы развевались в разные стороны, остатки жаркой ночи разметал ветер, дувший на юг. За пять минут температура упала на пять градусов, на все еще теплые дорожки падали тяжелые капли дождя, оставляя черные круглые следы, а в воздух поднимался запах раскаленного асфальта. Дождь быстро усилился. Вот и плюс того, что у тебя нет итальянских сандалий с ремешками. Ван Ыок побежала к ближайшему укрытию, маленькой беседке с крышей в форме луковицы, чтобы переждать, пока ливень утихнет. Дрожа, она вытащила из рюкзака школьный короткий дождевик с капюшоном. Она впервые нормально оделась в день повседневной одежды, и не надеть дождевик – верный способ все испортить.
Но что это такое? Что за пушистый сверток на перекладинах скамейки? Ван Ыок ткнула его костяшкой пальца. Он был мягким и шерстяным. Из свертка никто не выбежал – ни мышь, ни таракан, ни паук. Ван Ыок наклонилась и осторожно понюхала его. Эвкалипт. Подняв сверток, она легонько встряхнула его. Он раскрылся, словно сказочная мечта Готье: это был кардиган с длинными тонкими рукавами, связанный в волнистую черно-белую полоску… и – а что случилось с рукавами? Они словно проросли, из каждого плеча появились тканевые лепестки, красные и оранжевые, похожие на крылья, падающие вниз, переливаясь всеми цветами радуги, а их аккуратные кончики поблескивали у локтей разными оттенками фиолетового. Ван Ыок в жизни не видела ничего подобного.
Она огляделась по сторонам, стараясь рассмотреть хоть что-то через пелену дождя. Кто же мог оставить здесь такую красоту? Рискнет ли она примерить его? Жить стало бы куда легче, если бы она смогла почувствовать себя в тепле и уюте, а не дрожать в этом противном дождевике. В этот раз Ван Ыок понюхала кардиган по-настоящему, как опытная покупательница магазинов поношенных вещей, особенно в районе подмышек. Свежий аромат цветов. Натягивая его, Ван Ыок вдруг почувствовала, что он как будто бы был сделан специально для нее. Кардиган был как раз по уровню бедер, рукава закрывали ее длинные запястья. Крылья-лепестки давали еще больше ощущения тепла.
