В стороне, слева от ворот, выстроились пять «уралов». Возле них стояли несколько военных в камуфляже необычного рисунка. На задних бортах и дверях грузовиков, камуфлированных жёлтыми и зелёными пятнами, виднелись крупные белые буквы «РА» и «RA». Я подошёл ближе, прислушался. Знакомые нецензурные словосочетания укрепили меня в мысли, что это — свои.
Подошёл ближе, глянул. У одного из вояк, в патрульном кепи, были капитанские погоны, а у второго, в чёрном берете и в тельняшке с чёрными полосами, выглядывавшей из выреза, — погоны прапорщика. Остальные по званию были не старше ефрейтора. Подошёл к старшему по званию, судорожно листавшему какие-то накладные в папке, дождался, когда он поднимет глаза от бумаг.
— Здравия желаю, товарищ капитан, — объявил я. — Ищу попутный конвой.
— Попутным только ветер в задницу бывает, — мрачно посмотрел на меня капитан. — Куда надо?
— Хотелось бы в ППД.
— Значит — по адресу, — кивнул он. — Выход через два дня, время уточним позже. Транспорт есть или балластом?
— Транспорт есть, могу даже подсадить кого-нибудь.
— Что за транспорт? Дорогу выдержит? — спросил он недоверчиво. — А то тут со всяким новички попадаются.
— «Крузак» семьдесят пятый — хоть в кругосветку на нём.
Сразу расколол, что я новичок. Говорил же, что это должно быть на морде написано.
— Оружие есть? Стрелять умеешь? — последовал следующий вопрос.
— С этим всё в порядке, — усмехнулся я. — Только стрелять и умею толком.
— Служил? — заинтересовался капитан.
— Давно, с восемьдесят четвёртого по восемьдесят восьмой. Но форму не терял, стреляю всю жизнь. Скорее даже форму набрал.
— Где именно служил? — уточнил он.
— Начинал в Таманской мотострелковой, а закончил в сто третьей воздушно-десантной. Как так получилось, лучше не спрашивай, — заранее пресёк я все возможные вопросы.
— Не буду, — кивнул он. — А чего так долго служил? Или, наоборот, мало?
— Срочником начал, закончил прапором. Два плюс два, комиссовался.
Я посмотрел на эмблемы на капитанских погонах — эмблемы были автомобильных войск. Он перехватил мой взгляд, засмеялся:
— Ты на них не смотри. Я вообще-то тоже из ВДВ сюда, но здесь ВДВ нет, а мы — проводка конвоев, лёгкая пехота. По тутошним меркам чуть не самые крутые войска. Как зовут?
— Андрей.
— Капитан Немцов, — протянул руку капитан. — Можно Владимиром. Это Василий, он же прапорщик Быхов. К нам из чучковской бригады СпН. Связь в машине есть?
— Есть. «Кенвуд» хороший стоит, стационарный, и «кенвуды» же короткой связи.
— Это хорошо, — кивнул он. — Ладно, мы здесь ещё два дня будем, сейчас — запарка, тут с грузом напутали. Охота пообщаться — подходи к восьми в «Биерхалле» на Шестую улицу, там и поговорим. Нет, отставить: к девяти лучше, можем задержаться.
— Хорошо, подойду. А что за форма на вас такая? — не удержавшись, поинтересовался я.
— Местного изготовления, — ответил капитан, пощупав ткань у себя на рукаве. — Китайцы шьют по нашему заказу. Веришь — отлично шьют, даром что «чайна мэйд». Они и разгрузки для нас делают, и ремни. Местная расцветка, «саванна».
— Хорошо выглядит, — сказал я.
— Точно. Ладно, извини, побежали на станцию.
— Удачи.
Ну что, можно сказать, что новости хорошие. Пару дней можно и здесь покрутиться, зато пойду с конвоем. Правда, не видел я там никакой брони — как вести собираются? Хотя, может, броню туда не пускают просто: нечего ей у станции делать. А то забудет снаряд в стволе невнимательный боец, в какой-нибудь БМП-1, как у нас раз было, а потом на электроспуск нажмёт. И чини потом дефицитное станционное имущество.
Времени оставалось ещё вагон, поэтому я решил прогуляться к порту. Без конкретной цели — просто поглазеть. Вновь достал карту из кармана, определился на местности. Если с парковки этой выйти и идти налево, никуда не сворачивая, то упрёшься прямо в гавань. Пройдусь.
Дорога до порта заняла ещё минут пятнадцать быстрым шагом. Всё это время я шёл вдоль железнодорожной ветки. Видать, у наших с морским транспортом проблемы, если конвои гоняют через половину материка. А так — милое дело: со станции взял, на судно погрузил, погудел в гудок — и пошёл куда надо тебе. «Лишь волны бегут от винта за кормой, и след их вдали пропадает».
Территория перед портом выглядела почти так же, как и перед станцией. Грузовики, суета. Тоже двое ворот, тоже охрана в них. Я направился к воротам с надписью «Passenger terminal». Туда пускали без ограничений. Стояло там, на берегу, маленькое здание морского вокзала, у пирса болтался один небольшой пароходик не слишком пассажирского вида. Зато в грузовой гавани, которую хорошо было видно с пирса, стояли под погрузкой два относительно крупных судна. Ну так себе крупных, конечно, по сравнению.
Мне вспомнилось, что для протаскивания через «ворота» железнодорожный вагон — практически предельный размер. Значит, суда уже местной постройки. Я в морском транспорте не специалист, но выглядели они вполне нормально. Пусть и не супертанкеры, но и не совсем калоши. Одно судно было под британским флагом, второе — под синим, с жёлтыми звездами по кругу — ЕС, значит. Возле британского судна крутилось несколько военных в ярко-красных беретах. Работал портовый кран, перетаскивая на борт какие-то платформы со штабелями мешков.
Вдалеке, на рейде, болтался маленький военный корабль, что-то вроде сторожевика. Сине-серый «американский» цвет, орденский флаг — чёрная пирамида в круге на белом поле. Ракетного вооружения на нём я не разглядел, но артиллерийское присутствовало. Одноствольная орудийная башня на баке, калибром, судя по всему, миллиметров сто-сто двадцать, и двуствольный автомат на корме.
Между пассажирской и грузовой территорией порта был маленький бар «Slow boat». Подход к нему с пассажирской территории был свободен, а с грузовой надо было идти через калитку в сетчатом заборе, возле которой, под навесом, маялся часовой. Стен как таковых у бара не было — их заменяли бортики высотой с барную стойку, и было видно, что внутри довольно людно. Я уже нагулялся по жаре, поэтому мысль освежиться чем-нибудь эдаким мне не показалась крамольной.
Интерьер бара был выдержан в тропическом стиле, с плетеной мебелью и тростниковым потолком. У стойки пили эль двое военных в камуфляже непривычной расцветки, с красными беретами, сложенными и заткнутыми под погон. Там же пили пиво пятеро матросов, говоривших по-французски. Видать — с «европейца». Ещё несколько матросов занимали два столика и говорили с выраженным британским акцентом — его ни с чем не спутаешь. А вот за баром находились китайцы, двое. Лет по тридцать, наверное, хотя европейцу сразу понять трудно — может, и ошибаюсь, — крепкие, мускулистые.
Подошёл к стойке, облокотился.
