– Враки. Ты обманываешь меня, и все. – И Ренганис Прекрасная исчезла.
Но правду ему все-таки удалось узнать – не от духа Ренганис Прекрасной, а от другого, незнакомого. Духов он призывал наобум, зато с верой, что отныне никто не помешает им говорить правду и что духам известно то, чего не знают люди. Явился дух, на вид дряхлый и немощный, но голос его звенел силой.
– Ха-ха-ха! Сил у меня поубавилось, но я вернулся, дружок.
Ха-ха-ха! Силу мет поубавилось, но я вернулся, дружок.
– Знаешь, кто убил Ренганис Прекрасную? – спросил Кинкин.
– Да! Ренганис Прекрасную убил Крисан. Так убей же его, если и вправду любишь эту девушку и если духу хватит. Ха-ха-ха!
Да! Ренганис Прекрасную убил Крисан. Так убей же его, если и вправду любишь эту девушку и если духу хватит. Ха-ха-ха!
Вот он и убил Крисана, в комнате Красоты, пятью меткими выстрелами из духового ружья.
Семь лет томился он за решеткой, отданный на милость тамошних бандитов. Примерно раз в неделю его насиловали, почти каждый день били, отбирали еду, вдобавок он лишился имущества, которое на время заключения отдал Камино. Но, даже терпя лишения, был он счастлив, ведь он жертвовал собой во имя любви, мстил за смерть той, кого боготворил с первого взгляда.
Освободили его на год раньше, за примерное поведение. Из тюрьмы он вышел худой, изможденный, обросший, лицо испитое, щеки ввалились. Он превратился в живой скелет, но воздух свободы вдыхал полной грудью.
Ему выдали одежду и немного денег на еду и дорогу, но от городской тюрьмы он шел пешком и не переоделся, так и остался в отрепьях, как бродяга. Сверток с одеждой он нес в руках, а деньги – в кармане. Он не хотел нигде останавливаться, время терять. Скорей бы добраться до дома, убедиться, что убийца похоронен.
Наконец отыскал он могилу Крисана, рядом с могилой Товарища Кливона. Имя четко написано на памятнике, ошибиться нельзя. И сделал Кинкин другой памятник. Прежний, с именем Крисана, выбросил, а взамен поставил новый.
Теперь на могильной плите написано: ПЕС (1966–1997).
Много лет думал Крисан, не завести ли подругу-уродину. “Чем плохи некрасивые? – спрашивал он себя. – Не все ли равно, кого трахать, красотку или уродину?” И вспомнил о дочери Деви Аю – говорят, та безобразна, страшнее нет никого на свете. Ну и пусть она ему тетка родная, спал же он с двоюродной сестрой, так чем хуже переспать с теткой?
И однажды ночью подошел он к бабкиному дому, а на веранде сидит девушка, будто ждет кого-то. Он не знал, как к ней подступиться, день за днем следил за ней из темноты и усталый возвращался домой. Лишь на седьмой день отважился он пробраться во двор сквозь живую изгородь. Сорвал с клумбы розу, подошел к Красоте и протянул ей цветок.
– Это тебе, – сказал он, – Красота.
С тех пор все пошло как по маслу, и наконец они трахнулись. И трахались. И трахались. И трахались. И все было как всегда, никакой разницы. Что спать с Ренганис Прекрасной, что с Красотой уродливой, все одно. Все было точно так же, и кончал он всегда одинаково. И он продолжал спать с этой девушкой. “Трахать ее”, – объяснял он. А потом узнал, что она беременна, и все равно “трахал ее и трахал”.
И вот однажды Красота спросила:
– Зачем я тебе нужна?
Он ответил, сам не зная, правду говорит или нет:
– Потому что я тебя люблю.
– Любишь уродину?
– Да.
– Почему?
На вопрос “почему” ответить всегда тяжело, и он промолчал. Ответ могли дать лишь руки, это проще простого. В знак любви он ласкал ее и ласкал, ну и пусть она безобразна, пусть внушает ужас и омерзение. Было прекрасно, и познал он блаженство, доселе невиданное. Но Красота на каждом свидании осыпала его бесконечными “почему”. Крисан отмалчивался. На самом деле он знал ответ, но отвечать не хотел. Но в ночь перед тем, как его убили, он все-таки признался.
Вот его последнее признание:
– Потому что красота – это горе.
Потому что красота – это горе.
