Рэймонд снова кашлянул и представил нас еще раз. Я тем временем наклонилась и пожала Самми руку. Выражение его лица молниеносно изменилось, и он одарил нас лучезарной улыбкой.
– Ага, так это были вы, ребятки! Я уже достал медсестер расспросами о том, кто спас мне жизнь. «Кто привез меня сюда?» – спрашивал я. «Как я здесь оказался?» Но они не могли объяснить. Что же вы стоите? Садитесь, подвигайтесь поближе и расскажите о себе. Я даже не знаю, как вас благодарить за то, что вы сделали! В самом деле не знаю!
Он кивнул, и его лицо приняло самое серьезное выражение.
– Сегодня мы все только и слышим, что мир катится к черту, что нас окружают одни мошенники и педофилы, но это все неправда. Они забывают о том, что на свете полно обыкновенных достойных людей, таких, как вы, добрых самаритян, которые всегда остановятся и окажут помощь нуждающемуся. Вот встретитесь с моей семьей, увидите, как они будут вам рады!
Он откинулся на подушки, утомленный своей тирадой. Рэймонд поставил два стула – один для меня, второй для себя.
– Как вы себя чувствуете, мистер Томм? – спросил Рэймонд. – Ночью хорошо спали?
– Зови меня Самми, сынок, нечего разводить церемонии. Со мной все в порядке, спасибо, я в мгновение ока встану на ноги. Но если честно, то вы с женой спасли мне жизнь, вот как пить дать.
Я почувствовала, что Рэймонд заерзал на стуле, и подалась вперед:
– Мистер Томм…
Его брови приподнялись, а потом задвигались вверх-вниз, что привело меня в полное замешательство.
– Самми… – поправилась я, и он согласно кивнул головой. – Боюсь, мне придется исправить ряд неточностей, искажающих факты. Во-первых, жизнь вам спасли не мы. Это заслуга «скорой помощи», чьи врачи хоть и вели себя резковато, но все же сделали все необходимое, чтобы стабилизировать ваше состояние, пока везли вас сюда. То же самое относится и к медперсоналу этой больницы, включая анестезиолога, хирурга-ортопеда, оперировавшего ваше бедро, и многих других профессионалов, впоследствии осуществлявших за вами уход. Если вас кто-то и спас, то только они. Мы же с Рэймондом всего лишь обратились к ним за помощью и оставались с вами до тех пор, пока не передали на попечение Государственной службе здравоохранения.
– Да-да, конечно, спасибо нашей медицине, – сказал Рэймонд, бесцеремонно меня оборвав.
Я окинула его самым мрачным взором, на какой только была способна.
– Далее, необходимо немедленно указать, что мы с Рэймондом всего лишь коллеги. И абсолютно точно не являемся супругами.
Я посмотрела на Самми в упор, желая убедиться, что на этот счет у него не осталось сомнений. Самми взглянул на Рэймонда. Рэймонд взглянул на Самми. Повисла пауза, лично мне показавшаяся немного неловкой. Рэймонд выпрямился на стуле.
– Послушайте, Самми, а где вы живете? – спросил он. – Что вы делали в тот день перед тем, как с вами произошел несчастный случай?
Самми улыбнулся ему в ответ.
– Я здешний, сынок, – сказал он, – где родился, там и пригодился. Я всегда затовариваюсь по пятницам. В то утро я неважно себя чувствовал, но подумал, что это всего лишь ангина. Вот уж не ожидал, что окажусь здесь!
Он вытащил ириску из большого пакета, лежащего у него на коленях, и предложил нам. Рэймонд взял, я отказалась. Мысль о деформированной конфете, нагревшейся до температуры тела у Самми на паху (пусть даже через фланелевую пижаму и одеяло), внушала мне отвращение.
И Самми, и Рэймонд во время жевания издавали громкие звуки. Пока мужчины чавкали, я смотрела на свои руки: они выглядели ободранными, почти обожженными, но меня все равно радовало то обстоятельство, что дезинфицирующий состав на основе спирта уничтожил всех микробов и бактерий, кишащих в больнице повсюду. В том числе, вероятно, и на мне.
– А вы? Вам отсюда далеко до дома? – спросил Самми. – Я хотел сказать… каждому до своего дома… – поспешно добавил он, глядя на меня.
– Я живу в Саус-Сайде, – ответил Рэймонд, – а Элеанор… в Уэст-Энде, да?
Я кивнула, не желая раскрывать подробности моего местопребывания. Самми спросил, где мы работаем, и я предоставила Рэймонду возможность ответить, довольствуясь ролью стороннего наблюдателя. Самми выглядел совершенно беззащитным, как и любой человек, вынужденный носить пижаму на публике, но оказался моложе, чем я полагала вначале: насколько я понимаю, ему было не больше семидесяти. И у него были замечательные синие глаза.
– Я даже понятия не имею, что такое графический дизайн, – сказал Самми, – для меня это слишком мудрено. А я всю жизнь проработал почтальоном. Но я вовремя ушел и теперь, если особо не тратиться, могу жить на пенсию. В наше время все переменилось – слава богу, что я больше не работаю. Чего они только не наворотили. Раньше почта была уважаемым учреждением…
Рэймонд то и дело кивал головой.
– Это точно, – сказал он. – Помните старые добрые времена, когда почту вынимали из ящика утром, перед тем как уйти из дома? А в обед ее доставляли опять! А сегодня она приходит только к вечеру, если приходит вообще…
Должна признать, что весь этот разговор на почтовые темы был очень утомительным.
– Как долго вы здесь пробудете, Самми? – спросила я. – Я спрашиваю только потому, что чем дольше пациент находится в больнице, тем выше его шансы получить послеоперационную инфекцию – гастроэнтерит, Staphylococcus aureus, Clostridium difficile…
Рэймонд опять меня перебил:
– Ага, – сказал он, – готовь спорить, и еда тут тоже скверная, да, Самми?
Старик засмеялся.
– Да, сынок, тут ты не ошибся, – сказал он, – видели бы вы, что нам сегодня подали на ланч. Предполагалось, что это ирландское рагу… но по виду больше походило на собачьи консервы. По запаху тоже.
Рэймонд улыбнулся.
– Давайте мы вам что-нибудь принесем, Самми? Мы могли бы сбегать в магазин на первом этаже или заскочить к вам на неделе, если вам что-то нужно.
Рэймонд посмотрел на меня, ожидая подтверждения своих слов. Я кивнула. У меня не было причин отвергать это предложение. От мысли о том, что я могу помочь пожилому человеку, страдающему от несбалансированного питания, у меня возникло приятное чувство. Я стала размышлять, что ему принести и какую еду удобнее перевозить. Интересно, понравится ли Самми холодная паста с соусом песто? Если да, то я могла бы приготовить вечером две порции, одну съесть на ужин, а вторую утром принести сюда, положив в пластиковый контейнер. Я не держала дома подобные емкости, не имея в них необходимости вплоть до сегодняшнего дня. Я могла бы сходить в магазин и приобрести один экземпляр. По всей видимости, это как раз то, что женщина моего возраста должна делать в сложившихся обстоятельствах. Как захватывающе!
– Ах, сынок, спасибо, – ответил Самми, нанося удар по моей целеустремленности, – но не стоит беспокоиться. Ко мне постоянно ходят родные, дважды в день.
