Потом девушка снова подняла глаза.
– Прошу прощения, не хочу показаться странной, но я тебя узнала.
– О да, я веду… – начала было Лидия.
– Извини, я имела в виду тебя. – Девушка показала на Дилла. – Ты же пишешь песни?
Прошла секунда, прежде чем Дилл осознал, что девушка обращается к нему.
– М-м-м… да.
– Ясно, так ты – Диэрли?
– Да.
– Просто одна из моих подруг на днях запостила твое видео. Это было классно. У тебя шикарный голос. – Девушка снова пригладила волосы, накрутив одну прядку на палец.
– О… ух ты. Спасибо. Передай спасибо своей подруге.
– Так что ты здесь делаешь? Просто так заглянул?
– Типа того. Я сюда поступил.
– Круто! Надеюсь, еще увидимся.
– Да, я тоже.
– Ты не планируешь выступать в городе?
– Еще не думал об этом.
Девушка тряхнула волосами.
– Обязательно подумай. Мы с подругами сто процентов придем. Твое видео собрало столько комментариев.
– О, прямо…
– Впрочем, – громко сказала Лидия, – нам пора. Рады знакомству с тобой…
– Марисса.
– Рады знакомству, Марисса. Я Лидия, менеджер Диэрли. Скажи «пока», Диэрли.
– Пока.
Как только они отошли достаточно далеко, чтобы Марисса их не услышала, Дилл повернулся к Лидии с сияющим видом.
– Эта девушка меня узнала.
– Ага, я заметила. Чувак, я не удивлена. Твои видео продолжают репостить. У тебя правда много просмотров. Ты действительно хорош.
– Может, когда я попаду сюда, все, что людям будет обо мне известно, – это что я пишу музыку.
– Твоя жизнь станет лучше во всех смыслах. – Лидия остановилась. – И, раз уж мы об этом заговорили, мне нужно кое-что тебе сказать.
– Ладно. – Дилл резко переключился: только что его сердце билось учащенно при мысли, что с ним обращаются как со звездой, пусть и небольшой величины, а теперь застучало сильнее, когда он услышал столь знакомое ему «мне нужно кое-что тебе сказать».
Лидия на мгновение задумалась.
– Итак, хотя старшеклассницы из нашей школы тебе едва ли давали это понять – и не зазнавайся, – но ты обладаешь необычной, такой мрачноватой, задумчивой, притягательной красотой, которую определенные девушки находят весьма интригующей. Плюс ты поешь и играешь на гитаре, как какой-нибудь Орфей, как тебе только что сказали.
– Спасибо, это…
– Тихо. Я не пытаюсь сделать тебе комплимент, я констатирую факт. И я еще не закончила. Эти «определенные девушки» зачастую слегка не в себе. Что я хочу сказать: в университете у тебя будет куча возможностей встречаться с невменяемыми девушками, но ты об этом пожалеешь.
Дилл ухмыльнулся.
– Может, мне заказать специальную огромную мухобойку, чтобы отгонять невменяемых девчонок?
Лидия схватила его за руку.
– Дилл, я серьезно.
– Ладно.
Лидия всегда была довольно настойчива, когда хотела донести свое мнение, но Дилл редко видел, чтобы она говорила настолько выразительно. Или ревностно.
– Меня бесит одна только мысль о том, что ты будешь с кем-то встречаться, вменяемые они или нет. – Лидия, продолжая держать Дилла за локоть, бросила презрительный взгляд на проходившего мимо парня, который уставился на них.
Дилл заглянул ей в глаза.
– Можешь называть себя как угодно. Но я себя считаю твоим парнем. А будучи таковым, я ни с кем не намерен встречаться, вменяемые они или нет. Ясно?
– Ясно. Тебе для информации: я тоже не планирую встречаться с тупыми, отвратительными парнями.
– Это меня очень радует.
– И даже с нетупыми, неотвратительными парнями.
– Отлично.
Оставшуюся часть пути до студенческого клуба Лидия казалась погруженной в свои мысли. Повсюду были внушительные строения эпохи 1950-х годов в окружении высоких деревьев. В воздухе витал аромат теплой скошенной травы, древесной щепы и жарившегося на огне мяса.
И вдруг ни с того ни с сего, как если бы это была самая естественная вещь на свете, Лидия взяла Дилла за руку. И вот они шли по тротуару, держась за руки, на людях.
– Это грубое нарушение правил, – сказал Дилл.
Лидия невозмутимо ответила:
– Да, но получается, что Марисса заигрывает с тобой на глазах у твоей девушки, поэтому я накладываю временный мораторий на правила. Этот университет – нейтральная территория, царство беззакония и анархии.
Дилл переплел пальцы с ее пальцами.
– Если это так, тогда ничто не мешает мне поцеловать тебя прямо здесь, на глазах у всех.
– Наверное, не мешает.
– Ты сказала, что дозволено все.
– Да.
– Тогда ладно.
– Ладно.
– Я это сделаю. – Дилл резко остановился и потянул Лидию назад, к себе.
– Почему мы все еще разговариваем?
– Окей. – Он прижал ее к себе, обхватил ее лицо ладонью и поцеловал долго и медленно, так, будто они были совершенно одни, а не на тротуаре, в потоке студентов, спешащих на занятия.
– Первое выступление Диэрли в Мидл Теннесси получает высокую оценку, – пробормотала Лидия, все еще не открывая глаз.
– Да? – спросил Дилл, едва касаясь ее губ.
– Да. Может, нам стоит повторить это для Мариссы и ее подруг?
– Я готов. Пойдем, найдем ее.
Лидия вырвалась из его объятий и, снова взяв его за руку, потащила в направлении студенческого клуба, отчего он едва не потерял равновесие.
– Давай что-нибудь перекусим. Я умираю от голода. Пойдем, рок-звезда.
Они взяли сэндвичи в обширном фуд-корте. Дилл положил пакет с новой толстовкой, обвел взглядом помещение и почувствовал, как что-то в нем расцветает. Никто не мог заменить Трэвиса. Никто не заменит Лидию. Но теперь ему, по крайней мере, не светило сокрушительное одиночество. Теперь у его жизни были солнце и почва для того, чтобы она продолжала расти. Он представил себе, как они с Лидией обсуждают занятия и новых друзей. Это будет намного лучше, чем слушать, как Лидия рассказывает о занятиях и новых друзьях, а он – о том, как хорошо прошел вечер в универмаге Floyd's. И нежданно-негаданно, без предупреждения, на него навалились радость, меланхолия, надежда и ностальгия – все сразу. Он с трудом сдержал слезы.
Лидия как будто прочитала его мысли.
– Эй, Дилл.
Он откашлялся.
– Да?
