– Алло?
– Это Анетта.
– Привет. Как дела? Как там Николас?
– Ох, у меня ужасные новости, – сказала Анетта. – Он скончался. Патрик, прими мои искренние соболезнования. Я знаю, он был давним другом вашей семьи. Смерть наступила еще в «скорой», в больнице его пытались реанимировать, но безуспешно. Вообще все эти электроды и адреналин просто ужасны. Если душа готова расстаться с телом, то лучше ее отпустить.
– С юридической точки зрения очень сложно обосновать такой подход, – сказал Патрик. – Врачам приходится притворяться, будто продлевать жизнь необходимо в любом случае.
– Да, наверное, с юридической точки зрения ты прав, – вздохнула Анетта. – Ты наверняка потрясен до глубины души. Подумать только, в день похорон твоей матери…
– Мы с Николасом сто лет не виделись, – сказал Патрик. – В каком-то смысле мне повезло, сегодня он был великолепен.
– О да, он был изумительным человеком! – воскликнула Анетта. – Я никогда таких не встречала.
– Совершенно уникальный тип, – согласился Патрик. – Во всяком случае, я очень на это надеюсь. Было бы ужасно попасть в место, где полным-полно таких Николасов Праттов. Кстати, – продолжил он, сообразив, что его замечание не совсем тактично в данной ситуации, – спасибо тебе, Анетта, за то, что поехала с ним. Ему повезло: смерть настигла его в объятиях непринужденной доброты.
– Ах, я сейчас разрыдаюсь, – сказала Анетта.
– И спасибо за добрые слова на церемонии прощания. Ты напомнила мне, что Элинор была хорошим человеком, хотя и не самой лучшей матерью. Это мне очень помогло – я сумел взглянуть на нее чужими глазами, а не со своей предвзятой точки зрения.
– Всегда пожалуйста. Ты же знаешь, я ее очень любила.
– Да, конечно. Спасибо, – повторил Патрик.
Они закончили разговор расплывчатым обещанием созвониться. На следующий день Анетта улетала во Францию, и, хотя Патрик не намеревался звонить ей в «Сен-Назер», он попрощался с непонятным умилением. Считал ли он Элинор хорошим человеком? Вопрос о том, что именно это значило, с подачи Анетты стал своего рода центральным, и за это Патрик был ей благодарен.
Он попытался осмыслить известие о смерти Николаса, вспомнил, как в шестидесятые тот носил рубашки из коллекции мистера Фиша и отпускал язвительные замечания под сенью платанов в «Сен-Назере». Он вспомнил себя ребенком с ожесточенным, неудержимым нравом и разбитой, обезумевшей душой, который в конце концов смог решительным отказом пресечь мерзкие издевательства отца. Патрик осознал, что для понимания вторгшегося в него хаоса придется отказаться от этого легкоранимого героического образа точно так же, как он отказался от иллюзии материнской защиты, признав, что родители были не только антагонистами, но и соучастниками.
Патрик вжался в кресло, размышляя, выдержит ли он все это. Как долго он готов жить без утешения? Он прижал подушку к животу, будто защищаясь от удара. Захотелось сбежать, напиться, выпрыгнуть из окна в лужу своей же крови, немедленно и навсегда прекратить все ощущения, но он собрал волю в кулак, выпрямился и отшвырнул подушку на пол.
Может быть, все то, чего он боялся не выдержать, существует частично или полностью лишь потому, что он думает, будто этого не выдержит. По правде говоря, он этого не знал, но должен был узнать и поэтому отважился на то, чего всю жизнь избегал, то есть сознательно ощутил свою полную беспомощность и бестолковость, ожидая, что они вот-вот раздерут его в клочья. Однако же этого не произошло. Вместо чувства полной беспомощности Патрик одновременно ощутил и беспомощность, и свое сочувствие этой беспомощности. Одно следовало за другим точно так же, как рука рефлекторно потирает ушибленную лодыжку или ноющее плечо. Нет, все-таки он был не младенцем, а взрослым, ощущавшим, как в сознание возвращается волна младенческого хаоса. Сочувствие разрасталось, набирало силу, и он увидел себя на равных со своими мнимыми преследователями; перед его внутренним взором предстали родители, которых он считал причиной своих страданий, но которые были такими же несчастными детьми, считавшие родителей причиной своих страданий; возлагать вину было не на кого, в помощи нуждались все, и те, кого винить хотелось больше всего, больше всего нуждались в помощи. Он помедлил, обдумывая фатальную неизбежность всего этого, нулевую отметку, на которой зиждились небоскребы психологических переживаний, и, пока воображал, как не принимать жизнь так близко к сердцу, непроницаемая мгла невнятности превратилась в совершенно прозрачное безмолвие, и в этой незамутненной прозрачности он увидел границы свободы, избавление от противостояния.
Откинувшись на спинку кресла, Патрик поглядел в окно. По щекам струились прохладные слезы. Омытые глаза, ощущение усталости и пустоты. Неужели это и есть умиротворение? Нет, наверняка под этим подразумевают нечто большее, но он в этом пока не специалист. Внезапно ему захотелось увидеть детей – своих сыновей, а не детские призраки предков, настоящих детей, у которых есть все шансы наслаждаться жизнью. Он снял телефонную трубку, набрал номер Мэри. Он передумал. Он передумал все думы, как и просил Томас.
Молоко матери
С. 24…эссе Лакана о стадии зеркала… – Имеется в виду ряд работ французского философа и психоаналитика Жак-Мари-Эмиля Лакана (1901–1981), посвященных концепции образования «я» в процессе идентификации с отраженным образом.
…остановимся на Кролике Питере… – Кролик Питер – персонаж из сказок английской детской писательницы Беатрис Поттер (1866–1943).
С. 29. Мы словно гости из «Ангела-истребителя»… – «Ангел-истребитель» (1962) – фантасмагорическая трагикомедия Луиса Бунюэля, главные герои которой – аристократы, собравшиеся на званый ужин, – по таинственной причине не могут покинуть гостиной. Двухдневное заточение пробуждает в них различные пороки и низменные инстинкты.
С. 39…тебя угощали аяуаской шаманы индейских племен бассейна Амазонки? – Аяуаска (айауаска, айаваска, аяваска) – отвар из лианы Banisteriopsis caapi и других растений, приготовляемый индейцами племен бассейна Амазонки для общения с духами, в результате которого они достигают духовного просветления и получают целительные способности.
С. 40. Когда я открыл для себя холотропное дыхание и отправился в Калифорнию учиться у Стэна Грофа… – Станислав Гроф (р. 1931) – американский психолог чешского происхождения, разработавший методику холотропного дыхания. Данная методика используется в трансперсональной психотерапии – за счет гипервентиляции легких пациенты достигают состояния измененного сознания, что, по мнению сторонников метода, позволяет им проработать подсознательные переживания. Холотропное дыхание официально зарегистрировано и разрешено в России как метод психотерапии.
С. 48. …и явно играл в «геймбой». – «Геймбой» – портативное игровое устройство, разработанное компанией «Nintendo». Особой популярностью пользовалось в 90-е гг. прошлого века.
С. 52…уже три стоуна! – Стоун – британская единица измерения массы, равная приблизительно 6,35 кг.
