Солнце уже стало клониться к закату, когда Саид сквозь сумерки заметил вдалеке какой-то большой город с высокими минаретами, напоминавшими багдадские. Мысль о том, что это, может быть, Багдад, не особо порадовала его, но вера его в добрую фею была столь велика, что он не сомневался — уж она не даст ему снова угодить в лапы к вредному Калум-беку. Немного в стороне, приблизительно в миле от города, у самой реки он увидел великолепную усадьбу, к которой и направился дельфин, к немалому удивлению Саида.
На крыше дома стояли какие-то мужчины в прекрасных одеждах, а на берегу собралась огромная толпа слуг, и все смотрели на него и от восхищения всплескивали руками. Дельфин остановился у мраморной лестницы, которая вела прямо от берега к дому, и не успел Саид ступить на землю, как дельфин тут же исчез. Несколько слуг бросились к Саиду и от имени своего господина пригласили его подняться наверх. Они дали ему сухую одежду, Саид быстро переоделся и проследовал за ними на крышу, где предстал перед тремя мужчинами, один из которых, самый высокий и красивый, выступил ему навстречу и, благожелательно глядя на него, приветливо сказал:
— Кто ты, удивительный чужестранец? Ты, оседлавший морскую рыбу и управляющий ею столь же умело, как хороший всадник управляет своим боевым конем? Ты волшебник или простой человек, такой же, как мы?
— Господин, — отвечал Саид, — много бед со мною приключилось за последнее время, но, если вам угодно, я с удовольствием поведаю свою историю.
Так молвил Саид и рассказал своим новым знакомцам все, что с ним случилось с того самого момента, как он покинул отчий дом, и до последнего дня своего чудесного спасения.
Слушатели не раз прерывали течение рассказа возгласами удивления или восхищения, когда же Саид закончил, хозяин дома, оказавший ему при встрече такой ласковый прием, обратился к нему с такими словами:
— Я верю каждому твоему слову, Саид! Но скажи нам вот что: ты говорил, что получил в награду во время состязаний цепь и что халиф подарил тебе кольцо. Где теперь эти подарки? Ты можешь нам их показать?
— Здесь, на сердце своем храню я эти бесценные дары, — проговорил юноша. — Я согласился бы расстаться с ними только вместе с жизнью, ибо они напоминают мне о самом важном и самом доблестном поступке, совершенном мною, когда я спас нашего великого халифа от рук убийц.
Сказав так, Саид достал из-под рубахи цепочку и кольцо и показал их присутствующим.
— Клянусь бородой Пророка, это мое кольцо! — воскликнул высокий красивый человек. — Великий визирь, вот он — наш спаситель! Заключим его в свои объятия!
У Саида было такое чувство, будто все происходит во сне, когда эти двое бросились его обнимать, но юноша быстро опомнился, преклонил колени и сказал:
— Прости меня, повелитель правоверных, за то, что я так запросто говорил тут перед тобою, не ведая, что передо мною — великий халиф Гарун аль-Рашид.
— Верно, это я, твой друг халиф Багдадский, — отвечал Гарун. — Отныне все беды твои позади. Следуй за мной в Багдад, будешь жить при мне, среди ближайших моих советчиков, ибо поистине в ту ночь ты доказал, что Гарун тебе небезразличен, и, думаю, не всякий из моих самых верных слуг выдержал бы такое испытание.
Саид поблагодарил халифа и пообещал навсегда остаться при нем, если только ему дозволено будет прежде навестить отца, который, верно, пребывает в большой тревоге за своего сына. Халиф, сочтя такое желание вполне оправданным и справедливым, согласился, и скоро уже они оседлали коней и до захода солнца прибыли в Багдад. По приказанию халифа Саиду отвели во дворце несколько богато убранных покоев на то время, пока для него будет строиться отдельный дом, о чем Гарун успел уже распорядиться.
Весть об этом удивительном событии стремительно разнеслась по городу, и первыми к Саиду поспешили его боевые товарищи — брат халифа и сын великого визиря. Они заключили в объятия спасителя своих дорогих родных и предложили ему свою дружбу. Каково же было их изумление, когда тот сказал:
— А мы давно уже друзья! — молвил он и предъявил им цепочку, полученную в награду за победу на состязаниях.
Он напомнил гостям отдельные подробности тех памятных поединков, но они-то видели его тогда совсем другим — смуглолицым, с длинной бородой; вот почему теперь Саиду пришлось объяснять, зачем ему понадобилось так изменять свою внешность, а чтобы совсем уже развеять все сомнения, он велел принести свое турнирное оружие и продемонстрировал на деле, как умеет владеть мечом, доказав тем самым, что он и есть тот самый храбрый Альмансор. Только после этого пришедшие бросились с криками радости снова обнимать его, неустанно повторяя, что счастливы иметь такого друга.
На другой день, когда Саид с великим визирем как раз сидели у Гаруна, к нему явился Мессур, первый слуга, и сказал:
— Повелитель правоверных, я пришел к тебе с трудным делом и хотел бы просить о милости.
— Сначала я должен выслушать тебя, — отвечал Гарун.
— Там у ворот стоит мой родственник, двоюродный брат Калум-бек, всем известный купец, — принялся объяснять Мессур. — Он оказался втянутым в странную тяжбу с одним человеком из Бальсоры, сын которого некоторое время служил у Калум-бека, потом обокрал его, за что был наказан, но в итоге сбежал, и где он теперь, никому не известно. Отец же требует от Калум-бека вернуть ему сына, но Калум-бек никак не может исполнить это требование. Вот почему он хотел бы нижайше просить тебя о милости и умоляет вмешаться в надежде, что твоя просветленная мудрость подскажет тебе, как тут быть, и ты рассудишь моего брата с этим человеком из Бальсоры.
— Я готов рассудить их, — ответил халиф. — Пусть твой двоюродный брат явится через полчаса в зал суда вместе со своим противником.
Когда Мессур, поблагодарив, удалился, халиф сказал:
— Этот человек из Бальсоры не кто иной, как твой отец, Саид! К счастью, я знаю теперь, как все было, и суд мой будет таким же справедливым, как суд мудрого Соломона. Ты же, Саид, спрячься за пологом моего трона и жди, пока я тебя не позову, а ты, великий визирь, немедленно приведи сюда того негодного судью, что состоит при полиции и выносит на скорую руку бездумные приговоры. Он мне понадобится при допросе.
В зале суда собралось множество народу, чтобы послушать и посмотреть, как халиф решит это дело. Когда повелитель Багдада воссел на троне, великий визирь призвал всех к тишине и спросил, кто будет выступать истцом перед халифом.
Калум-бек с самоуверенным видом вышел вперед и заговорил:
— Несколько дней назад я стоял в дверях своей лавки на базаре, когда появился выкликала, с большим кошелем в руке, а рядом с ним шел вот этот человек. Выкликала ходил по рядам и кричал: «Целый кошель золота тому, кто знает что-нибудь о Саиде из Бальсоры!» Саид же этот состоял у меня в услужении, вот почему я отозвался, сказав: «Эй, любезный! Сюда, сюда неси кошель! Мне есть что рассказать!» Этот человек, который теперь так враждебно настроен против меня, подошел ко мне тогда со всею вежливостью и спросил, что мне известно. Я отвечал: «Вы ведь Беназар, отец Саида?» Он радостно это подтвердил, и я поведал ему, как нашел молодого человека в пустыне, как спас его, как выходил и привез в Багдад. Услышав такие новости, в приливе чувств он тут же подарил мне тот кошель. Теперь послушайте, что было дальше и как повел себя этот нелепый человек: я без утайки рассказал ему, что сын его поступил ко мне в услужение, потом набезобразничал, обокрал меня подчистую и сбежал, но этот человек не верит мне, и все тут, который день уже он пристает ко мне, требуя вернуть ему сына и деньги; но ни то ни другое я вернуть никак не могу, потому что деньги те я получил законно, в качестве обещанного вознаграждения за предоставленные сведения, а где искать его безобразника-сынка, мне тоже неведомо.
