Когда Мари стала помогать приюту, плачевная ситуация начала меняться. Например, группа волонтеров разработала логотип и распечатала плакаты. Они также завели страницу в «Фейсбуке», с помощью которой привлекали внимание людей и получали небольшую помощь от спонсоров. Некоторые щедрые и зачастую анонимные посетители странички даже оплачивали месячный запас корма для собаки. И все благодаря акции «Приюти щенка, если ты издалека».
Когда волонтеры решили разработать логотип и распечатать плакаты, в качестве талисмана приюта они единогласно выбрали Молли. Она была одной из первых его обитателей. И хотя красивой ее не назовешь, она, по мнению фотографа, «своим жалобным взглядом могла растопить любое сердце».
– Да, жалобный, – говорила Мари, когда гуляла с Молли. – Я бы даже сказала, заискивающий. Кто устоит перед такими печальными глазищами?
Перед ними и правда никто не мог устоять. Свою грусть собака успокаивала едой. Она росла словно на дрожжах. Молли стала похожей на бочонок, и Мари приходилось следить за ее весом, защищать от ежемесячных нападок ветеринара, который хотел посадить собаку на диету, и не позволять ей выпрашивать у волонтеров еду.
Ах, Молли, Молли! Вот она, виляет хвостом за забором и без конца лает, словно здоровается: «Привет, Мари! Привет, Мари!»
– Привет, Молли! Я сейчас. Только забегу в офис.
Мари заходит и хлопает дверью. Она чувствует, как внутри нее кипит злость.
– Вот и я, – раздраженно бросает она.
Валерио поднимает глаза на девушку. Его волосы спрятаны под красной повязкой.
– Привет, я уже ухожу.
– И куда же? – Мари смотрит на него с недовольством.
– Слушай, я всех покормил, убрался в загоне. Я ждал только тебя. Я опаздываю.
– А щенки?
Валерио кивает в сторону комнаты у себя за спиной.
– С ними Берта.
– А Марино позвали? – спрашивает Мари.
– Разве это не твоя задача? – Валерио надевает мотоциклетный шлем и исчезает за дверью.
Похоже, он и правда очень спешит. Да, Валерио прав. Обычно Мари сама звонит ветеринару. Почему она не позвонила, пока шла в приют? Девушка злится все сильнее. Слишком много дел для одного дня. До двух часов она была в университете, затем перекусила на ходу, взяла в библиотеке книгу, купила продукты, потому что в холодильнике пусто, даже нет ни одного яйца. По пути в приют Мари сделала несколько звонков и одним глазом проверила почту. Раньше она ненавидела, когда кто-то не вылезает из телефона, а теперь сама стала такой. В приюте случилось пополнение, но Мари смогла приехать только в шесть вечера, после того как позанималась с мальчиком, у которого не ладится с математикой. Слава богу, теперь он даже начал получать четверки: значит, дела идут в гору. Затем Мари пришлось вернуться к своей колымаге со сломанным обогревом, припаркованной через несколько улиц от дома ученика. Мари еще повезло, что она вообще нашла парковку. Там, где она живет, машину припарковать очень сложно, а после семи вечера и вовсе невозможно. Поэтому сегодня после возвращения из приюта Мари придется покорно оставить машину рядом с бывшей пожарной частью, практически в двух километрах от дома. От всех этих мыслей в голове у девушки бушует настоящая буря. И вот она переступает порог офиса в поисках Берты.
Жалобный собачий вой, словно губка, смывает с Мари черный налет тревоги, беспокойства, усталости, злости. В груди разливается тепло, которое растапливает холод этого дня. Берта сидит на корточках рядом с коробкой, в которой лежат шесть щенков, укутанные в белоснежное флисовое одеяло.
– О боже, какие они чудесные! – восклицает Мари, садясь рядом с Бертой.
– Да, чудесные. Такие лапочки.
– Слава богу, не новорожденные, – осмотрев щенят взглядом будущего врача, заключает Мари. Новорожденных щенков нужно отучать от материнского молока, а это та еще проблема. Эти щенки уже открыли глаза и ползают по коробке.
Берта интересуется:
– Должно быть, им дней пятнадцать, может, двадцать? Нужно позвонить Марино. Ты еще не звонила ему?
– Нет, прости. Сейчас позвоню.
И снова этот проклятый телефон. Мари отправляет сообщение, так как Марино никогда не отвечает на звонки. Он прочитает сообщение позже, в спокойной обстановке. Марино может себе это позволить, он опытный и даже известный ветеринар. Ему не нужно сидеть с телефоном у уха и искать клиентов.
Затем Мари снова подходит к коробке и начинает восхищаться щенками:
– Какие чудесные! Похожи на голден-ретривера, особенно окрасом.
– У некоторых голубые глаза, возможно, одним из родителей был хаски, – предполагает Берта.
Ну вот, хозяин не хотел дворняг и решил избавиться от них, подумала Мари. В ее теле снова закипела злость. Как можно вот так выбрасывать животных? К счастью, кто-то услышал писк и не побоялся влезть не в свое дело, отвезти щенков в городской приют и доверить их Берте.
– Посмотрим, – говорит Мари. Она осторожно, одного за другим, осматривает щенков. Некоторые белого окраса, другие – сероватого, но у всех длинная кудрявая шерсть. У троих щенков голубые глаза, похожие на аквамарины, завернутые в кусочки ваты. Мари целует щенков, гладит, обнимает.
– Теперь у вас есть я, – шепчет девушка, прикрывая глаза и вдыхая запах собачьей шерсти.
4. Полет над лесом
Вертолет почти задевает верхушки деревьев. В кабине кроме пилотов трое мужчин и собака.
– Мы на месте, – сообщает второй пилот.
Зорро поднимает уши, наблюдая за мужчинами в тесной кабине. Как и всегда, в вертолете ему не по себе. Громкий шум, вибрации, мигающие лампочки заставляют собаку нервничать. Он дрожит, он напуган. Зорро сидит рядом с Бруно, который обнимает его и пытается успокоить. Если бы не Бруно, его бы здесь не было. Он бы ни за что не согласился зайти в этого ревущего страшного монстра. Зорро смирился с этой пыткой только потому, что этого хочет его любимый друг, волшебник, который ничего не боится, умеет бегать, карабкаться на вершины, скользить по снегу и летать. Но вот к Бруно подходит бортмеханик, и Зорро понимает, что сейчас они полетят. В голове у него крутится лишь одно: «Только не это!»
– Ждем твоих указаний, Бруно, – напоминает врач, и Бруно с трудом сдерживает неодобрительную гримасу. Он прекрасно знает, что делать. Он переглядывается с фельдшером, во взгляде которого читается: «Терпение, врач летит с нами впервые, он должен выполнить свои обязанности».
Бруно молча пристегивает карабин парашюта к тросу. Собака прикреплена к нему, и, когда мужчина открывает дверь вертолета, Зорро кажется, что ветер распахнул свои челюсти пошире, чтобы проглотить и его, и Бруно. Собаку обдает злобным ледяным вихрем, от которого стынет кровь. Зорро прячет морду в карман Бруно. Ему бы очень хотелось уменьшиться в размере, чтобы уместиться в кармане целиком и спастись от ветряного монстра. Мужчина крепко обнимает собаку и говорит спокойным голосом:
