– Я должен командовать? – спрашивает Лука. В его голосе чувствуется разочарование от одной мысли, что он должен стать боссом. Он ведь взял собаку не для этого!
Бруно тут же вмешивается:
– Ты должен его направлять. Тот, кто берет собаку, чтобы командовать, не любит собак.
Симоне улыбается:
– Спасибо, Бруно. Я полностью с тобой согласен. Знаешь, мы называем себя проводниками, друзьями собак.
– Ты бы позволил своему другу садиться на шею? Доминировать? – спрашивает Бруно.
Лука смеется:
– Только этого не хватало.
Теперь он расслабился. Как приятно общаться с единомышленниками.
– Хорошо. Значит, ты не хочешь, чтобы собака доминировала. Поначалу она будет проверять тебя, изучать твою твердость, прощупывать границы. Будет просить еду со стола, требовать поиграть в мячик…
Лука чувствует растущее смущение:
– Значит… значит, я снова ошибся.
Бруно и Симоне смеются. Симоне кивает в сторону Паппи и говорит:
– Все ошибаются! Кроме них, конечно.
Зорро элегантно выпрыгивает из багажника. Он принюхивается к воздуху. Щенок сразу же бежит к нему, радостно лает, виляет хвостом. Зорро обнюхивает его: хороший малыш, пахнет Лукой, он его друг, а значит, и мой. Щенок лает и прыгает.
Хочешь побегать, малыш? Давай, беги за мной. Зорро молнией бросается вперед на поле. Порой трава скрывает его с головой и колышется над ним. Паппи бежит следом, лая изо всех сил: «Подожди меня, вожак, подожди, эй, где же ты?»
Из травы появляется голова. Зорро принюхивается и издает короткий лай. Щенок по-прежнему позади. Он обнюхивает землю и бежит к своему новому другу: «Я уже иду, вот и я!»
Зорро описывает полукруг и бежит обратно к щенку, который прыгает в траву и начинает кататься по ней. Зорро падает рядом. Запах поля, влажной земли и почек, слизи, оставленной улитками, мха и корней опьяняет, наполняет легкие и голову счастьем. Кажется, что Зорро говорит щенку: «Друг, это и есть жизнь. Наслаждайся ею».
Паппи поднимается с земли и прыгает вокруг Зорро: эй, чемпион, покажешь, как стать таким сильным? Зорро поднимается и отряхивается: спокойно, малыш, требуется время, пойдем за мной, разогреем носы. Чувствуешь, чей это след? Фазана, он проходил здесь утром. А вот этот? Это след собак, которые шли в лес. Их было трое. А вот следы человека, чувствуешь?
Внезапно раздается свист. Зорро поднимает уши и стремительно бежит к мужчинам. Щенок едва поспевает за ним.
– Ко мне, Зорро.
Собака ложится в ногах Бруно. Мужчина кивает Луке, предлагая начать тренировку.
Симоне крепко держит Паппи, пока Лука уходит на сто метров вперед.
– Вперед, Паппи, ищи Луку! – приказывает Симоне и отпускает щенка.
Паппи лает. Лука, Лука! Он рядом, совсем близко, его запах повсюду. Он там, внизу. Лука!
– Молодец, Паппи! – Лука обнимает щенка. – Покажем этим двум, какой ты способный? Помнишь, как мы играли в гараже?
Паппи внимательно смотрит на Луку и начинает его облизывать. Они возвращаются, и Лука предлагает:
– Можно попробовать кое-что посложнее?
– Это его первый раз, не мучай его. Сначала собака должна понять правила игры, – советует Симоне.
– Но он уже их знает: нужно искать меня. Мы играем в эту игру целыми днями.
– Здесь все по-другому, мы ведь не дома. Здесь полно незнакомых запахов, которые его отвлекают, – поясняет Бруно.
– Хотя… давай попробуем, раз уж мы здесь, – неожиданно соглашается Симоне. Он снова держит Паппи, пока Лука уходит еще дальше. Затем Лука свистит, и Симоне отпускает щенка. Паппи бежит вперед, останавливается, принюхивается и вертит головой.
Лука, где ты? Лука? Он сказал слово «дом», но это не дом. Они в поле. Как прекрасно на природе: тебя окружает миллион запахов, среди которых запах Луки – всего лишь фрагмент… А вот и след Луки. Паппи пристально всматривается в траву и снова принюхивается: еще один фрагмент запаха Луки, и еще один. Он лает: где ты, Лука? Где ты прячешься?
Под лапами Паппи прыгают сверчки, улитки прячутся в свои раковины. Здесь ползают черви, а между травинками летают мошки. Эти крошечные существа ничего не знают о Луке. Он слишком большой, чтобы спрятаться в их домиках. Лука высокий, он выше травы и земли, он задевает небо головой, когда идет. Паппи поднимает голову, принюхивается, внимательно смотрит по сторонам своими глазами, похожими на голубые лазерные лучи. Он видит небольшое дерево, возвышающееся на холме. Внезапно он улавливает еще один фрагмент запаха, словно от листвы дерева исходит сияние. Лука забрался на это дерево и спрятался в ветвях. Паппи бежит, находит его и лает.
– Молодец, Паппи! – радостно кричит Лука, спрыгивая с дерева. Он вынимает красный мячик из кармана куртки и кричит: – Ты победил!
Счастливый Паппи подпрыгивает и выхватывает мячик.
Когда они возвращаются к мужчинам, которые молча наблюдали за происходящим и теперь одобрительно кивают, Лука сияет от счастья. Паппи показал себя с лучшей стороны.
– Действительно, хороший нос, – комментирует Симоне.
– Не испорть его, – говорит Бруно. – Дома, особенно в семье. Не позволяй его баловать. Своих домашних тоже нужно научить.
– Это несложно, – уверенно возражает Лука. – Паппи всегда со мной.
– Даже когда ты в школе? – спрашивает Симоне.
– Отец берет его на работу в свою студию, там есть закрытый парк… Но через несколько месяцев школа закончится.
– Кстати, как дела в школе? – спрашивает Бруно, вспомнив о своей дочери. Из-за назревающей предэкзаменационной гонки Джада принялась за учебу, пытаясь наверстать упущенное.
– Мне помогает собака, – загадочно говорит Лука. Он думает, что скрывает важную тайну, но этот секрет Бруно и Симоне уже давно знают.
20. Мари и Куки
Куки прыгает на Мари, как только девушка заходит в квартиру. Она ставит свои серые лапы ей на грудь, радуясь, что видит ее после долгого дня, проведенного в постели.
– Привет, подруга! – восклицает Мари. – Давай прогуляемся? Что скажешь?
Конечно, давай. Куки ждала ее с самого утра, сидя в четырех стенах. Квартира как будто сжалась вокруг подросшей собаки. Мари не думала, что Куки окажется самой крупной из всех щенков. Всего в шесть месяцев она уже весит четырнадцать килограммов и рискует превратиться в маленького светло-серого теленка. Она скорее похожа на хаски, в то время как остальные щенки – на голден-ретривера.
Несколько дней назад Мари встретила профессора Кардини. Он с гордостью показал ей фотографии Джильды, то есть Мэрилин Монро. Что ж, ее по-прежнему звали как диву. Джильда – имя знаменитой киногероини, красавицы с волосами цвета меди. Она пела и танцевала, носила потрясающие платья, чувственно стягивала с себя длинные черные перчатки. Мари знала все это, потому что папа обожал этот фильм. Он говорил, что в молодости влюбился в эту роскошную женщину, посмотрев фильм на кинофестивале. У него даже был диск, который он считал своей реликвией. Честно говоря, Мари этот старый черно-белый фильм совсем не тронул. Она с трудом следила за диалогами и изнывала от медленно сменяющих друг друга сцен. Но, разумеется, профессор подумал именно об этой Джильде, когда выбирал имя для своей собаки.
