Глаза горели, словно их полили соком острого чилийского перца. Из носа потекло. Махмуд давился газом, кашлял. Он не мог дышать, будто тонул на суше.
Махмуд упал на колени, схватившись за грудь, и безуспешно пытался втянуть воздух ртом. «Я умираю, – думал он. – Я умираю. Я умираю. Я умираю».
Йозеф
Где-то в Атлантике. 1939 год
22 дня вдали от дома
Йозеф наблюдал, как сестра весело плещется в бассейне на палубе А. Другие ребятишки гонялись друг за другом, смотрели фильмы, играли в шаффлборд. Как бы ни хотел Йозеф поскорее стать взрослым, все же втайне жалел, что не может развлекаться в их компании, снова быть маленьким, беспечным и безразличным к происходящему вокруг. Но он больше не ребенок. У него есть долг. Защищать мать и сестру, заботиться об их безопасности.
Папа рассказал, что такое концлагеря, и Йозеф не мог позволить, чтобы мама и Рут попали туда.
– Ты готов? – спросил Познер. Нервно оглядываясь, он стоял в тени дымовой трубы.
Йозеф кивнул. Он согласился помочь захватить судно. Ведь это было единственным, что он мог сделать.
– Как насчет Шендика и его пожарных? – спросил на ходу Йозеф.
– Их отвлекают на палубе D. Но нужно действовать быстро.
Остальные собрались рядом с общим залом. Всего десять человек, включая Йозефа, и у каждого металлические подсвечники и обрезки труб. Некоторые, как Познер, были ровесниками папы, некоторым не дашь больше двадцати. Йозеф среди них был самым младшим.
«Десять человек, – подумал он. – Миньян».
Они сошлись вместе, но не для того, чтобы помолиться, а чтобы поднять мятеж. Познер сунул небольшой отрезок свинцовой трубы в руку Йозефа, и тот уже физически ощутил всю тяжесть того, что ему предстоит.
– Веди, – велел Познер.
Йозеф набрал в грудь воздуха. Назад дороги нет. Он повел мятежников в лабиринт служебных коридоров.
Почти у самого мостика, в комнате, где хранились все карты, они наткнулись на Остермайера, первого помощника капитана. Он с удивлением поднял глаза от шкафчика, но, прежде чем успел что-то сделать, Познер и еще один мужчина схватили его и толкнули в ведущую на мостик дверь. Йозеф был испуган тем, как грубо они обошлись с Остермайером, но пришлось подавить страх. Захват корабля – дело сложное. И это только начало.
На мостике было не так много людей, как во время экскурсии: всего один офицер и трое матросов. Рулевой заметил их первым и отпустил штурвал, чтобы поднять тревогу. Но его тут же остановили, сбив с ног. Мятежники быстро окружили остальных матросов, угрожая им самодельными дубинками.
Они сделали это! Захватили мостик!
Сердце Йозефа учащенно билось, но он огляделся, гадая, что будет дальше. Перед ними простирался огромный зелено-голубой Атлантический океан, а где-то за ним находилась Германия, до которой нужно было плыть много дней. Германия и нацисты.
В глубине помещения, на маленьком возвышении, беспорядочно вертелся оставленный без присмотра штурвал, и в голову Йозефа пришла безумная мысль: уж не следует ли подбежать к нему и самому развернуть судно?
– Пошлите за капитаном, – приказал Познер первому помощнику.
Остермайер с настороженным видом подошел к переговорному устройству и попросил капитана Шредера прийти на мостик. Появившись, капитан сразу понял, что происходит, и развернулся, чтобы уйти. Но Йозеф и еще один человек перегородили ему дорогу.
– Кто здесь главный? – спросил капитан Шредер. – И что все это значит?
Познер выступил вперед.
– Мы намерены спасти свои жизни. Мы захватим судно, – пояснил он, – и поведем его в любую страну, кроме Германии.
Капитан заложил руки за спину и подошел к центру мостика. Он смотрел на океан, не на Познера.
– Остальные пассажиры не поддержат эту идею, а моя команда быстро справится с вами, – деловито заявил он. – То, чем вы занимаетесь, – обыкновенное пиратство.
Познер и остальные нервно переглянулись. Йозеф поверить не мог, что они так быстро струсят.
– Мы возьмем вас в заложники, – выпалил он. – Им придется выполнять наши приказы.
Даже он сам поразился своей храбрости. Но его слова, похоже, немного укрепили решимость мятежников.
Капитан Шредер обратился к нему.
– Команда будет повиноваться только мне, – спокойно пояснил он. – А я, что бы вы ни делали, не отдам приказа отклониться от назначенного курса. Без него вы не сможете ничего. И что предпримете? Поведете теплоход сами?
Йозеф вспыхнул и уставился в пол, вспоминая безумное желание взяться за штурвал, хотя даже не знал, как им управлять и куда плыть.
Капитан Шредер помог упавшему матросу подняться и повел к штурвалу. Того все еще трясло от пережитого, но он все-таки вывел судно на нужный курс.
– Вы уже натворили достаточно, чтобы против вас приняли серьезные меры, – продолжал капитан Шредер, его речь была по-прежнему раздражающе спокойной. – А в этом случае, уверяю, вас точно отправят в Германию. Вы знаете, что это означает.
В Йозефе все кипело. Он точно знал, что это означает, но откуда это известно Шредеру? И действительно ли известно? Йозефу об этом рассказал отец. Показал, когда прыгнул за борт и пытался покончить с собой.
Йозеф не позволит матери и сестре попасть в один из тех лагерей.
– И вы сделаете это с нами? – спросил кто-то.
– Вы сами творите такое с собой, – отрезал Шредер. – Слушайте, я понимаю и сочувствую вашему отчаянию.
Познер презрительно фыркнул:
– Вы понятия не имеете, через что мы прошли. Все мы.
Капитан Шредер кивнул:
– Вы правы. Не имею. Но что бы ни сделали с вами, сейчас вы поступаете как настоящие преступники. По закону мне следовало бы бросить вас в карцер, но я готов закрыть глаза на случившееся, если вы немедленно покинете мостик и дадите слово, что больше не решитесь на такое.
Йозеф окинул взглядом лица сообщников, но видел в них только панику и страх. Готовность сдаться.
– Нет, – сказал им Йозеф. – Нет! – повторил он капитану Шредеру. – Отец рассказывал, что делали с ним в этом лагере. Я не допущу, чтобы нечто подобное случилось с матерью и младшей сестрой. Мы не можем вернуться в Германию!
Первый помощник воспользовался моментом, чтобы вырваться из рук державших его людей. Началась драка. Матросы бросились ему на помощь, а мятежники приготовились сражаться.
– Остермайер! Нет! – скомандовал капитан Шредер. – Прекратить сопротивление! Это приказ.
Помощник замер. Познер тоже застыл, угрожающе вскинув трубу над головой. Никто не шевельнулся.
Капитан поднял руки.
– Я обещаю вашим людям, – тихо, почти шепотом сказал он, – клянусь честью морского капитана, что сделаю все возможное, чтобы высадить вас в Англии. Если понадобится, я посажу судно на мель. Но вы должны отойти и пообещать, что дальнейших беспорядков не будет.
