Изабель набрала в грудь столько воздуха, сколько могла, и нырнула под накатывавшую волну. Нашла в темноте тело сеньора Кастильо, обхватила руками и изо всех сил стала работать ногами, чтобы выбраться на поверхность. Океан сражался с ней, переворачивал, пытался удержать, но Изабель брыкалась, брыкалась, брыкалась. Ее легкие, казалось, готовы были лопнуть. Наконец она вырвалась, жадно глотая прохладный воздух.
– Вот! Вот они! – крикнул Иван.
Изабель даже не пыталась найти глазами лодку. Сил хватало только на то, чтобы удерживать безвольно болтавшуюся голову сеньора Кастильо над водой и наскоро набирать в легкие воздуха до появления следующей волны. Но теперь волны были не такими высокими. Все еще смертоносными, но куда более медленными и низкими. Изабель начала ощущать ритм моря, мелодичную колыбельную, которую оно пело.
Хотелось закрыть глаза, перестать сопротивляться. Она устала. Так сильно устала…
Но тут рядом очутился Иван и подхватил ее, как в те моменты, когда они в своей деревне вместе играли в волнах.
– Сюда! Сюда! Они здесь! – крикнул Иван.
Неожиданно сбоку появилась лодка, и голова Изабель ударилась о борт, когда волна вновь накрыла ее. Чьи-то руки подняли сеньора Кастильо, а затем перетащили в лодку и саму Изабель. Она плюхнулась в воду, которая покрывала дно. Но волны, эти бесконечные волны, больше не доставали ее, и она обмякла в объятиях матери.
– Руди! Руди! О боже! – восклицала сеньора Кастильо, сжимая руку мужа. Тот был без сознания.
Луис и папа положили его на скамью, и дед Изабель принялся нажимать ему на грудь, как на аккордеон. Изо рта сеньора Кастильо полилась морская вода. Он неожиданно закашлялся и стал отплевываться. Лито, папа и Луис перевернули его, и он стал выблевывать остатки проглоченного океана.
– Руди! Руди! – произнесла сеньора Кастильо и, обняв его, заплакала.
Все вдруг стихло и успокоилось. Разве что море все еще слабо билось о борт лодки, на дне которой плескалась вода. Танкер прошел. Амара стояла на корме, держа руль прямо по курсу. Но мотор опять заглох. Как и все остальное, он был залит водой.
Сеньора Кастильо сжала руку Изабель:
– Спасибо, дорогая.
Изабель кивнула, хотя это больше было похоже на дрожь. Она промерзла до костей и вымокла с головы до ног, но, по крайней мере, ее снова обнимали. Мама прижала Изабель к себе, и она снова затряслась.
– Нужно вычерпать воду из лодки, – сказал папа.
Изабель удивило, что отец говорил о практических вещах, словно ничего не произошло, но ведь сеньор Кастильо едва не утонул, а лодка чуть не перевернулась и не ушла на дно. Хотя отец был прав.
– И снова запустить мотор, – добавил Иван.
– Сначала воду, – согласился Лито.
Они вместе собрали бутылки и банки и принялись за утомительную работу – наполняли их и выливали воду в океан. Измученная Изабель по-прежнему оставалась в материнских объятиях, и ее никто не трогал.
– Где коробка с лекарствами? – спросил Луис.
В маленькой лодке было не так много мест, где можно было ее спрятать, и все быстро решили, что в суматохе она, должно быть, упала за борт и утонула. Пропали спички, аспирин, бинты, к тому же сеньор Кастильо был еще очень слаб и мало что соображал.
Все было очень плохо. Но если они избавятся от воды в лодке, если запустят двигатель, если с восходом солнца снова пойдут по курсу, если не наткнутся на другие танкеры, могут добраться до Америки без спичек и лекарств.
Если, если, если.
Они вычерпывали воду весь остаток ночи, сменяя друг друга. Уставшие, они ухитрялись задремать в набитой людьми маленькой лодке. Изабель даже не поняла, что заснула, пока не дернулась от страха. Она мгновенно открыла глаза. Ей снилось, как гигантский монстр выходит за ней из темного моря.
Изабель вскрикнула, испуганно огляделась, но не увидела ничего, кроме черно-голубой воды и серого неба, подернутого красным отблеском солнца. Изабель закрыла глаза и стала глубоко дышать, стараясь успокоиться.
Лодка снова покачнулась, и Амара попыталась удержать руль. Она взяла на себя обязанности штурмана, пока сеньор Кастильо не оправится, но им так и не удалось запустить мотор. Гольфстрим отнесет их на север, к Америке. Но без мотора лодка не сможет доплыть до берега.
Мать Изабель перегнулась через борт, и ее стало рвать. Когда она выпрямилась, лицо ее совсем позеленело. Теперь лодка так сильно раскачивалась, что Изабель приходилось держаться за борт. Волны становились все выше.
– Что это? – сонно спросил Иван. – Другой танкер?
– Нет. Небо красно поутру, моряку не по нутру, – вздохнул Лито, глядя на подернутые красным тучи. – Шторм начинается.
Махмуд
Измир. Турция. 2015 год
11 дней вдали от дома
– Аллах да поможет нам… в ЭТОМ придется плыть? – спросил отец.
Лодка оказалась не лодкой, а скорее плотом – черным надувным резиновым плотом с подвесным мотором на корме. Похоже, тут могли поместиться человек двенадцать.
Но на берегу ждали тридцать беженцев. Люди в спасательных жилетах разных цветов успели промокнуть под дождем и выглядели такими же уставшими, как Махмуд. В основном это были юноши, но встречались и целые семьи, женщины в хиджабах и без, дети возраста Махмуда. Один мальчик, в толстовке с логотипом футбольной команды Барселоны, не носил жилет, но цеплялся за надутую автомобильную камеру. Кое у кого были рюкзаки и пластиковые пакеты, набитые одеждой, но большинство, подобно семье Махмуда, носили все свое имущество в карманах.
– Вперед! Вперед! – велел один из контрабандистов. – Двести пятьдесят тысяч сирийских фунтов или тысяча евро за человека. За детей, включая младенцев, та же цена.
Оказалось, что здесь еще двое турок в спортивных костюмах, как у тех двоих, которые прогнали их от торгового центра. Они стояли поодаль, глядя на беженцев, как на нечто омерзительное, только что выброшенное на берег. При виде их мрачных гримас Махмуду захотелось снова исчезнуть.
Отец раздал спасательные жилеты, и все их надели. Мама не сводила глаз с надувной шлюпки, болтавшейся в черно-серой воде Средиземного моря. Наконец она схватила мужа за руку:
– Что мы делаем, Юсеф? Это верное решение?
– Мы должны добраться до Европы, – настаивал отец. – Разве у нас есть выбор? Аллах поведет нас.
Махмуд наблюдал, как он сует семейные сбережения в руки одного из контрабандистов, после чего все семейство направилось к лодке. Валид и мать, которая крепко держала Хану, уселись на днище. Махмуд и отец устроились у надувного борта, спинами к морю. Махмуд уже промерз на постоянной мороси, а ветер, поднимавшийся от волн, вызывал дрожь.
Высокий здоровяк в клетчатой рубашке и объемном голубом спасательном жилете уселся рядом, почти столкнув Махмуда с места. Он хотел придвинуться к отцу, но здоровяк мешал.
