– Могу я теперь лечь? – сказал я.
– Нет еще, – сказал Абнести. – Тебе до сна еще несколько часов.
И отправил меня в Малую лабораторию № 3, где сидел какой-то незнакомый мне тип.
V
– Роган, – сказал тип.
– Джефф, – сказал я.
– Как оно? – сказал он.
– Потянет, – сказал я.
Долгое время мы сидели в напряженном молчании.
Я все время ждал, что вот сейчас вдруг почувствую желание отпялить Рогана.
Но нет.
Минут десять, может, прошло.
У нас появился неадекватный клиент. Я увидел, что у Рогана на шее – татуировка крысы, крысы, которую пырнули ножом, и она плачет. Но и сквозь слезы крыса пронзала ножом крысу поменьше, которая смотрела удивленным взглядом.
Наконец по громкой раздался голос Абнези.
– Хорошо, ребята, спасибо, – сказал он.
– Что это за херня сейчас была? – сказал Роган.
Хороший вопрос, Роган, подумал я. Почему нам позволили сидеть вот так? Точно так же, как позволили сидеть Хизер и Рейчел? И тут меня осенило. Чтобы проверить мое прозрение, я стремглав бросился в Головогрудь. Абнести всегда давал ясно понять, что он не запирает дверь, чтобы показать, как он мне доверяет и не боится нас.
Догадайтесь, кого я там увидел?
– Привет, Джефф, – сказала Хизер.
– Джефф, выйди, – сказал Абнести.
– Хизер, скажи, мистер Абнести просил тебя решить, кому из нас – мне или Рогану – дать немного ЖутковертиТМ?
– Да, – сказала Хизер.
Она, вероятно, получила дозу ПравдоСловаТМ, потому что говорила правду, несмотря на попытки Абнести испепелить ее взглядом, призывающим к молчанию.
– Ты недавно трахалась с Роганом? – сказал я. – В дополнение ко мне? И тоже влюбилась в него, как влюбилась в меня?
– Да, – сказала она.
– Хизер, я тебе серьезно говорю, – сказал Абнести. – Заткни пасть.
Хизер оглянулась в поисках затычки: на ПравдоСловеТМ все воспринимается буквально.
Вернувшись к себе, я произвел подсчеты: Хизер трахалась со мной три раза. Вероятно, Хизер трахалась еще три раза и с Роганом, поскольку ради чистоты эксперимента Абнести должен был дать мне и Рогану одинаковые дозы ЖивитиваТМ.
И все же, если говорить о чистоте эксперимента, то до конца было еще далеко; насколько я знал Абнести, он всегда был поборником точной симметрии, а в данном случае это требовало, чтобы Абнести потребовал у Рейчел решить, кому дать ЖутковертьТМ – мне или Рогану.
После короткой паузы мои подозрения подтвердились: я оказался с Роганом в Малой лаборатории № 3!
И опять мы долго сидели молча. Он в основном почесывал меньшую крысу, а я старался смотреть на него так, чтобы он не видел.
Потом, как и в прошлый раз, по громкой раздался голос Абнести, который сказал:
– Все, ребята, спасибо.
– Дай-ка угадаю, – сказал я. – Там с тобой Рейчел.
– Джефф, если ты не перестанешь это делать, мало не покажется, – сказал Абнести.
– И она отказалась дать ЖутковертьТМ и мне, и Рогану? – сказал я.
– Привет, Джефф! – сказала Рейчел. – Привет, Роган!
– Роган, – сказал я. – Ты сегодня, случайно, не трахал Рейчел?
– Хорошо потрахал, – сказал Роган.
Мои мысли типа заметались. Рейчел трахалась со мной и с Роганом? Хизер трахалась со мной и с Роганом? А тот, кто кого-либо трахал, тот в него и влюблялся, а потом разлюблялся?
Что это за шизанутая такая рабочая группа?
Я что, говорю, я в свое время состоял в разных шизанутых Рабочих группах, в таких, например, в которых лактаж содержал что-то такое, отчего слушание музыки становилось особенным, а потому, когда включали какого-нибудь Шостаковича, вокруг меня словно летали настоящие летучие мыши, или такое, отчего ноги совершенно немели ниже поясницы, и все же я обнаружил, что могу простоять неподвижно пятнадцать часов подряд у липового кассового аппарата, чудесным образом обретя способность производить в уме трудные многозначные расчеты.
Но из всех моих шизанутых Рабочих групп эта была самая шизанутая.
Я не мог не спрашивать себя, что будет завтра.
VI
Вот только пока и сегодня еще не кончилось.
Меня опять послали в Малую лабораторию № 3. Я сидел там, когда зашел этот незнакомый парень.
– Меня зовут Кит, – сказал он и поспешил ко мне, чтобы пожать руку.
Он был высоченным южанином, одни зубы и курчавые волосы.
– Джефф, – сказал я.
– Очень рад познакомиться! – сказал он.
Потом мы сидели и молчали. Стоило мне посмотреть на Кита, как он сверкал зубами и недовольно качал головой, словно говоря: «Странная работенка, правда?»
– Кит, – сказал я. – Ты случайно не знаешь двух таких курочек – Рейчел и Хизер?
– Еще бы не знать, – сказал Кит. И его зубы внезапно приобрели какой-то зловещий вид.
– У тебя, случайно, сегодня не было с ними обеими секса, по три раза с каждой? – сказал я.
– Мужик, ты, что ль, телепат? – сказал Кит. – Потрясно ваще!
– Джефф, ты засрал нам к херам всю чистоту эксперимента, – сказал Абнести.
– Значит, либо Рейчел, либо Хизер сейчас сидят в Головогруди, – сказал я. – И пытаются решить.
– Решить что? – сказал Кит.
– Кого из нас жутковертитьТМ, – сказал я.
– Опа, – сказал Кит, и его зубы засверкали испуганно.
– Не волнуйся, – сказал я. – Она этого не сделает.
– Кто не сделает? – сказал Кит.
– Та, кто там сидит, – сказал я.
– Все, ребята, спасибо, – сказал Абнести.
Потом, после короткого перерыва, мы с Китом снова оказались в Малой лаборатории № 3, где снова сидели и ждали, когда то ли Рейчел, то ли Хизер откажется нас жутковертитьТМ.
Вернувшись в свое Пространство, я составил таблицу, кто кого трахал. Вот что у меня получилось:
Вошел Абнести.
– Несмотря на все твои фортели, – сказал он, – у Рогана и Кита точно такие же реакции, как и у тебя. И как и у Рейчел и Хизер. Никто из вас в критический момент не смог решить, кому дать ЖутковертьТМ. А это супер. Что это значит? Почему супер? Это означает, что ЭД289/290 – настоящая вещь. Она может приносить любовь и забирать любовь. Я почти готов к тому, чтобы начать процесс именования.
