Чай был упакован в непромокаемую ткань – такие пакеты назывались кусками. Пони мог везти несколько. Тюки шелка были завернуты так же, но Сигалл разработал для них особый способ перевозки. Позади него стояли шесть рослых, крепких женщин в длинных и очень свободных платьях. Однако, как только груз окажется на берегу, они сбросят платья и их обмотают шелком ярд за ярдом, как при бальзамировании. Когда на каждой его окажется столько, сколько женщина сможет нести, а ее тело станет в два раза толще, они снова оденутся и кто верхом, кто пешком разойдутся по рынкам. Через пару дней две женщины будут в Саруме, а еще две – в Винчестере.
Выжидая во тьме, Айзек Сигалл улыбался.
Маршрутов, которые можно было выбрать в ходе приемки товара на берегах Нью-Фореста, имелось великое множество. Для меньших партий была удобна башня Латрелла на востоке. Как и река Бьюли. Иногда его забавляло использовать старую крепость Херст-Касл: несколько лет назад таможенники посадили туда агента, и Айзек Сигалл с обычной для себя находчивостью пришел и предложил: «Выбирай: или голову проломлю, или заплачу».
Тот мгновенно предпочел деньги и с тех пор неуклонно выполнял приказы Сигалла, хотя и подчинялся Гроклтону.
На западном краю Королевского леса имелось два замечательных места на участке между косой Херст-Касла и Крайстчерчем: узкие ущелья, где можно было незаметно ставить вьючных лошадей. Бектон-Банни находился у Хордла, а Чьютон-Банни – примерно в миле западнее и был хорош тем, что с обеих сторон его окружали коварные зыбучие пески, которые мешали таможенникам. От Чьютон-Банни надо было идти около мили до гостиницы «Кот и скрипка», затем через Нью-Форест по так называемой Дороге контрабандистов, пролегавшей между Берли и Рингвудом. Там находился первый из нескольких рынков свободных торговцев, который действовал вполне регулярно. С Дороги контрабандистов вы попадали в северные леса и намного дальше.
Однако Питтс-Дип располагался на восточном краю леса и имел свои преимущества. Можно было пойти на восток в обход Саутгемптона или мимо Болдрской церкви, затем пересечь брод у Альбион-Хауса и, пройдя лес на запад, через несколько миль выйти на Дорогу контрабандистов. Питтс-Дип был хорошим и не столь очевидным выбором, поэтому туда и прибывал сегодняшний груз.
Гроклтон напрягся. Забывшись, он вцепился в руку Пакла, который тихо выругался – дрогнул фонарь.
Еще секунду таможенник не видел ничего, но потом разглядел слабый голубой огонек, который подмигивал с моря. Пакл снова помигал фонарем. Еще две голубые вспышки. Две от Пакла. Затем – долгая голубая.
– Идут, – негромко бросил контрабандист.
Разрыв в облаках пропустил звездный свет. Его как раз хватило, чтобы разглядеть линию воды и белую пену набегающих волн. У Гроклтона участился пульс. Миг торжества. Он скоро наступит.
Стоявший рядом Пакл ничуть не волновался. Он знал, что для него это последняя операция, которая окончательно решит его судьбу.
– Не беспокойтесь, там львиная доля вашего, – шепнул Гроклтон, желая проявить заботу.
Но это была неправда. Ни слова правды.
Тянулись минуты. Затем послышался плеск весел и в двухстах ярдах появились смутные очертания трех больших люгеров, идущих к Питтс-Дипу.
Гроклтон скрылся. Бегом, пригибаясь, хоронясь под прикрытием невысокой скалы, уже удовлетворенный тем, что груз и правда пришел, он торопился убедиться, что французы не сорвутся с места преждевременно. Все шло точно по плану. Три люгера причаливали, люди прыгали в воду. И вот они приступили к разгрузке.
Даже со своего места Пакл видел, что выгружается огромная партия товаров. Бочонки, ящики, бурдюки – точно не разобрать, но все это растянулось на берегу ярдов на пятьдесят. В Питтс-Дип никогда не приходил такой груз. На люгерах заканчивали работу. Скорость у этих моряков была поразительной. При слабом свете звезд Пакл увидел, как один люгер отходит. Удалившись на несколько ярдов, он направился в его сторону. Второй люгер снимался с места.
Пакл вздохнул. Пора уходить и ему.
Гроклтон терпеливо ждал. Час прошел. Пакл сказал, что свободные торговцы часто подолгу выжидают, желая убедиться, что берег пуст, и только потом выходят. Разложенное на берегу добро выглядело так соблазнительно, что Гроклтон изнемогал от желания спуститься и посмотреть, но понимал: нельзя. Непозволительно выдать засаду.
Его глаза шарили по берегу. Паклу было велено оставаться на месте, потому что в обычной ситуации он поступил бы именно так. Тут возникал риск. Он мог подать контрабандистам сигнал не приближаться. Но в этом случае Гроклтон арестовал бы его и возложил на него весь груз ответственности. Он мрачно улыбнулся: даже такой исход не будет худшим. Он изымет всю партию, не рискуя вооруженным столкновением.
Прошел еще час. Гроклтон чутко вслушивался в каждый шорох. Наконец ожидание стало невыносимым. Осторожно пригнувшись, почти не дыша из страха кого-нибудь спугнуть, он начал красться к посту Пакла. На это ушло десять минут. Он поднялся на пригорок.
Там было пусто. Он огляделся. Может быть, Пакл отлучился по нужде. Или свободные торговцы находились рядом и позвали его. Он всмотрелся во мрак. Ни звука. Ни движения. Он подождал пять минут. Конечно, контрабандисты уже спустились бы, будь они здесь.
Гроклтон был человеком терпеливым. Он выждал еще полчаса. Тишина стояла мертвая. Должно быть, Пакл предупредил их. Таможенник выпрямился и неуклюже пошел. На что-то наступил – раздался слабый треск, который, как ему почудилось, разбудил бы и мертвого. Это был фонарь с трубкой. Он посмотрел по сторонам, пожал плечами. Услышать было некому.
Он вернулся туда, где затаились солдаты, и попросил фонарь. Держа его высоко, Гроклтон направился к контрабандному грузу. Его было несметное количество – целое состояние у ног.
Сгорая от любопытства, Гроклтон потянулся за анкером с бренди, желая проверить, насколько тот тяжел. Попробовал наклонить. Анкер опрокинулся. Нахмурившись, Гроклтон взялся за следующий. Тот легко оторвался от земли. Он был пустым. Гроклтон пнул соседний. Тоже пустой. Он подбежал к пакету чая, принялся распаковывать. Голая солома. Он заметался, пиная анкеры, тюки, ящики. Пустые, все до единого пустые.
Тогда, стоя посреди ночи на берегу Нью-Фореста, Гроклтон повернулся к скрытой во тьме морской пучине и протяжно завыл.
Айзек Сигалл следил за длинной кавалькадой, которая двигалась по Дороге контрабандистов. Вокруг было полно тропинок, ущелий и оврагов, способных сбить с толку любых таможенников и драгунов, пытающихся обнаружить направляющиеся на север караваны свободных торговцев, но нынче ночью не было никаких верховых, выслеживающих контрабандистов. Силы таможни благополучно находились в восточном лесу, куда он так ловко заманил их.
Сегодняшний поход в Чьютон-Банни стал вершиной его долгой карьеры – необыкновенно крупная партия. Он сожалел, что превратил Пакла в подсадную утку. Мучения бедняги заслуживали сострадания.
– Мне что, придется покинуть Нью-Форест?
