– Если на суше, то я вынужден сказать «нет», – ответил Гроклтон. – По той простой причине, что понадобится слишком много чиновников. Но когда-нибудь ее удастся всерьез ограничить с помощью морских патрулей, и это непременно случится. Как и во всех делах нашего народа, сэр, море играет главную роль. Наши сухопутные силы обычно используются мало.
– Корабли для перехвата товаров в море? Они должны быть быстроходны и хорошо вооружены.
– И хорошо укомплектованы людьми, сэр.
– Вы прибегаете к услугам капитанов военно-морского флота?
– Нет, сэр. Контрабандистов на покое.
– Бандитов на королевской службе?
– Обязательно. В прошлом это всегда помогало. При доброй королеве Елизавете сэр Фрэнсис Дрейк и ему подобные все были пиратами, сэр.
– Фу, мистер Гроклтон! – вскричала жена. – Что вы такое говорите?
– Всего лишь правду, – сухо ответил тот. – А теперь прошу простить меня, – произнес он, вставая, – мне нужно переодеться. – И он, поклонившись, вышел.
– Итак, – начала миссис Гроклтон, откровенно разочарованная мужем, – что вы о нас думаете, мистер Мартелл?
Уклонившись от ответа, Мартелл ровно заметил, что ее школа, как он понял, имеет все больший успех.
– Ваша правда, мистер Мартелл. Я искренне думаю, это так. Луиза, расскажите мистеру Мартеллу о нашем маленьком заведении.
И Луиза, обратив на него свои большие глаза, сказала пару слов об уроках рисования и других достижениях школы в таком ключе, что к ним нельзя было отнестись чересчур серьезно.
– В частности, – добавила миссис Гроклтон, – я лично учу девушек французскому языку. Поверьте, я еще и заставила их читать лучших авторов. В прошлом году мы читали… – Память ее подвела в отношении имени.
– Расина? – подсказала Луиза.
– Расина, конечно же это был Расин! – просияла та, обрадованная смекалкой бывшей ученицы. – Вы, разумеется, в совершенстве владеете французским, мистер Мартелл?
Тут Мартелл решил, что с него достаточно миссис Гроклтон. Какое-то время он безучастно смотрел на нее.
– Vous parlez français, мистер Мартелл? Вы говорите по-французски?
– Я, мадам? Не знаю ни слова.
– Ну, вы меня поражаете! В светском обществе… Постойте, Эдвард же сказал, что вы беседовали с графом?
– Это так, мадам. Но не по-французски. Мы говорили на латыни.
– Латыни?
– Именно. Полагаю, вы учите молодых леди латыни.
– Да нет, мистер Мартелл, не учу.
– Прискорбно слышать. В самых светских кругах… Ужасы революции, мадам, многих отвратили от французского языка. По моему мнению, при европейских дворах скоро останется латынь, и только латынь. Как было раньше, – добавил он с ноткой учености.
– Вот как… – В кои-то веки миссис Гроклтон растерялась. – Я не предполагала… – начала она, но затем ее широкое лицо постепенно просветлело; она подняла палец. – Мнится мне, мистер Мартелл, – проговорила она с понимающей улыбкой, – мнится мне, что вы меня дразните.
– Я, мадам?
– Мнится мне… – Теперь в глазах хозяйки промелькнул намек на предостережение, достаточный даже для аристократа, чтобы понять: миссис Гроклтон создавала школу, безжалостно используя всю свою хитрость и коварство. – Мнится мне, что вы надо мной потешаетесь.
Пора было быстро выпутываться, коль скоро он не желал обзавестись в Лимингтоне врагами.
– Признаюсь, – улыбнулся он, – что я немного говорю по-французски, но подозреваю, что недостаточно, мадам, чтобы произвести на вас впечатление, а потому не люблю это признавать. Что же касается моей шутки с латынью… – Он принял серьезный вид. – После ужасов, которых мы насмотрелись в Париже, я искренне сомневаюсь, что французский останется языком светского общества.
Похоже, это сгодилось. Миссис Гроклтон принялась рассуждать о судьбе французских аристократов в таком духе, что чуть не предстала одной из них. Все согласились с тем, что чем раньше галантный граф и его верные войска возвратятся из Лимингтона во Францию и восстановят там порядок, тем лучше.
С этого момента миссис Гроклтон вновь очутилась в своей стихии. Все дружно сошлись на том, что нужны новый театр, новый Зал собраний и, очень возможно, новые граждане, а потому перед уходом гостей она не колеблясь объявила:
– В скором времени я собираюсь дать в Зале собраний бал. Надеюсь, мистер Мартелл, вы не огорчите нас отказом в вашем обществе.
И Мартелл с учетом всего случившегося счел за благо ответить, что если останется в пределах досягаемости, то с восторгом придет. Формулировка, которая в других обстоятельствах не обязала бы его ни к чему, когда бы не странное, неуютное чувство, что она каким-то образом исхитрится и заставит его прийти.
– Ну? – шепнул Эдвард, когда они вышли на улицу. – Что вы о ней думаете?
– Уж лучше Клешня, – буркнул Мартелл.
О Фанни Альбион в тот вечер больше не говорили, в том числе и за обедом.
Утром же они сели в экипаж и поехали навестить мистера Гилпина, который со всей сердечностью принял их в своем доме в Болдре. Они нашли его в библиотеке, где он развлекался тем, что предлагал математические задачи кучерявому мальчугану из приходской школы, которого, как он сообщил, звали Натаниэль Фурзи.
Священник был рад показать Мартеллу библиотеку, где имелись замечательные фолианты, и дать гостям взглянуть на свои недавние зарисовки пейзажей Нью-Фореста.
– Время от времени я выставляю их на аукцион, – пояснил он Мартеллу, – и люди вроде сэра Гарри Баррарда платят за них сумасшедшие деньги, так как знают, что те пойдут на школу и другие благотворительные дела, которыми я занимаюсь. Жизнь священника, – покосился он на Мартелла, – приносит немалое удовлетворение.
Трехэтажный просторный дом мистера Гилпина был, без сомнения, отличным жильем для любого джентльмена, а из садов позади него открывался чудесный вид на остров Уайт. Ветер почти не изменился, но над проливом Солент начали собираться серые тучи, которые, серебрясь снизу, создавали контраст между столбами света и областями тьмы, что, безусловно, было живописно. Все созерцали это созданное природой полотно, когда Мартелл спросил о Фанни.
– Она сейчас в Альбион-Хаусе, – сказал Гилпин и озабоченно добавил: – Я должен ей кое о чем сказать. Но это подождет. – Он посмотрел на Эдварда. – Вы не думали ее навестить?
Помедлив лишь секунду, Эдвард ответил, что они не уверены в ее желании видеть их в настоящее время.
Гилпин вздохнул.
– По-моему, ей сейчас одиноко, – заметил он и подозвал кучерявого мальчика. – Натаниэль, ты знаешь дорогу в Альбион-Хаус. Сбегай туда и спроси, примет ли мисс Альбион мистера Мартелла и своих родственников.
Принесли закуски с напитками, и Гилпин, отвечая на бесчисленные вопросы об округе, прекрасно занял гостей на те полчаса, что понадобились Натаниэлю на путь туда и обратно.
