Таким образом, как уже говорилось, мы во многом схожи с другими животными, но при этом и здорово от них отличаемся. Давайте теперь рассмотрим биологию индивидуального ранжирования.
Вид сверху, вид снизу
Распознавание ранга
Аналогично тому, как мы распознаем Чужих, нам удается – и это чрезвычайно важно – понимать положение людей на иерархической лестнице. Например, нам понадобится всего 40 мс, чтобы различить лицо «доминантное» (с прямым взглядом) и «подчиненное» (отведенный взгляд, опущенные брови). Язык тела тоже выдает статус, хотя и не так явно: доминантность выражается в прямой, открытой осанке, руки никак не скрещены и расслаблены; а если они обхватывают согнутый торс, то наблюдатель тут же определит подчиненность. Опять же мы считываем эти сигналы бессознательно, с «автоматической» скоростью
{698}.
Дети, как и взрослые, тоже определяют разницу в статусе, что показало одно остроумное исследование. Совсем малышам показывали на мониторе два квадрата с глазками и ротиком, причем один квадрат был больше другого
{699}. И вот эти квадраты двигаются с двух сторон монитора навстречу друг другу, но не сталкиваются, а просто проходят мимо друг друга. В следующей же версии событий квадраты сталкиваются – вот он, конфликт. И сталкиваются, и сталкиваются до тех пор, пока один из них не «сдается» – не ложится плоско вниз, «позволяя» другому квадрату пройти. Дети смотрят на монитор дольше, когда на нем разворачиваются перипетии того сюжета, в котором «ложится» большой квадрат, нежели когда маленький уступает большому. Иначе говоря, первый сюжет для них более интересен, потому что не оправдывает ожиданий: «Ой, а я думал/думала, большой квадрат победит». Прямо как у обезьян и врановых.
Но постойте-ка, может быть, мы имеем дело с обычной физикой, где маленькие вещи всегда перевешиваются большими, а не наоборот и все это не имеет никакого отношения к социальной иерархии? Исследователи разрешили это затруднение. Во-первых, противоборствующие квадраты не соприкасались в тот момент, когда один из них «сдавался». Во-вторых, квадрат, который «сдавался», не подчинялся законам физики: вместо того чтобы свалиться назад, он «падал ниц» перед альфа-квадратом.
Одновременно возник острый интерес к пониманию природы иерархии вообще. Как мы отмечали в главе 9, содержание сплетен в основном составляют рассказы о «положении дел в положении дел»: не свергли ли кого из главных? Не досталось ли наследства какому тихоне? Независимо от того, какой квадрат побеждает, дети дольше смотрят на конфликтную ситуацию, чем на мирное проплывание квадратов мимо друг друга.
Понятно, что тут присутствует и собственный интерес. Знание иерархического ландшафта помогает нам лучше ориентироваться в социальной среде. Но это больше, чем просто собственный интерес. Те обезьяны и вороны, о которых я выше рассказывал, не только обращали внимание на смену доминантных криков в своей группе, но столь же внимательно подслушивали соседские сплетни. И мы, люди, такие же
{700}.
Что происходит в мозге, когда мы определяем положение в иерархии?
{701} Естественно, в действие вступает префронтальная кора. Повреждения лобной коры нарушают умение распознавать доминантные отношения (а также устанавливать по лицам родственные связи, обман и близость между людьми). Когда мы решаем задачу по определению доминантности того или иного лица, нам требуется сложить вместе аффективную и когнитивную информацию, и поэтому длПФК и вмПФК активируются и работают в паре. Такая реакция мозга особенно ярко выражена, если нам приходится иметь дело с противоположным полом (что, возможно, отражает главенство целей спаривания над чисто академическим интересом распознавания иерархии).
Образ доминантного лица также активирует верхнюю височную извилину (со всей ее ролью в модели психического состояния) и интенсифицирует ее связь с ПФК. То есть нам важно знать, о чем думает доминантная персона
{702}. У обезьян тоже есть нейроны индивидуального «социального статуса». И как упоминалось в главе 2, для осознания нашего статуса в нестабильной иерархии мозг производит работу по всем вышеописанным контурам плюс активирует миндалину, что отражает наше волнение по поводу неизвестности. Конечно же, все это ни слова не говорит о том, что именно человек думает во время упомянутых процессов.
Мозг и статус
Ваш собственный статус влияет на мозг вполне логичным образом. У макак повышение статуса ведет к усилению возбуждения мезолимбической системы дофамина. Вернемся к исследованию, где у макак-резусов, помещенных в большую социальную группу, увеличивались верхняя височная извилина и ПФК и повышалась интенсивность взаимодействия между ними. В этом исследовании показан еще один интересный момент: чем большего ранга достигает особь, тем больше эти увеличение и взаимодействие. С данными результатами согласуются и итоги исследования на мышах: у высокостатусных особей участок мозга, эквивалентный (когнитивной) длПФК, получает на входе более сильный возбуждающий сигнал
{703}.
