Джонни изогнул бровь и затушил сигарету.
— Кто сказал тебе такое? — поинтересовалась Лора у Чайны.
— Никому не говори, но это Александр Полицки.
— Хм, я даже не знаю его.
— Ну вот, а он якобы знает о твоем романе.
— Бедняга! — воскликнула Лора. — Хочет втереться в доверие, рассказывая небылицы о твоих подругах.
Джонни встал на колени перед Лорой, аккуратно взял ее за стопы и раздвинул ей ноги.
— Он якобы услышал об этом от Али Монтагю, — настаивала Чайна.
Лора судорожно втянула воздух.
— Значит, наверняка врет, — проговорила она, вздохнув. — Патрик Мелроуз мне даже не нравится. — Лора вонзила ногти Джонни в плечи.
— Ну, ты лучше меня знаешь, крутишь ты с Мелроузом или нет, — заключила Чайна. — И хорошо, что он тебе не нравится. По-моему, он очень скользкий тип…
Лора отодвинула трубку от уха, чтобы Джонни слышал разговор.
— А как мерзко он обошелся с Дебби!
Лора снова прижала трубку к уху.
— В самом деле отвратительно! — поддакнула она, улыбаясь Джонни, который наклонился, чтобы куснуть ей шею. — А с кем ты едешь на вечеринку? — поинтересовалась Лора, зная, что Чайна едет одна.
— Еду я одна, зато там будет некто Морган Баллантайн. — Чайна произнесла имя на американский манер, но получилось неубедительно. — Вот он меня оч-чень интересует. Он только что унаследовал двести сорок миллионов долларов и уникальную оружейную коллекцию, — проговорила Чайна и, будто мимоходом, добавила: — Только суть не в этом. Морган — душка.
— Твой Морган, может, и стоит двести сорок миллионов долларов, но намерен ли он их тратить? — спросила Лора, которая по горькому опыту знала, сколь обманчивы порой такие цифры. — Вопрос именно в этом. — Она приподнялась на локте, без труда игнорируя ласки, которые минуты назад так заводили ее.
Джонни замер и наклонился к ней отчасти из любопытства, отчасти из желания замаскировать тот факт, что его сексуальность меркнет при упоминании огромной суммы.
— На днях Морган сказал нечто зловещее, — призналась Чайна.
— Что именно? — полюбопытствовала Лора.
— Ну, он сказал: «Я слишком богат, чтобы давать взаймы». У него друг обанкротился, или что-то в этом роде.
— Забудь о нем, — посоветовала Лора особым серьезным тоном. — Это очень в духе Ангуса. Рассчитываешь на частные самолеты, а он в ресторане просит упаковать недоеденное или намекает, что тебе нужно готовить самой. Полный кошмар!
— Кстати, на эту тему, — начала Чайна, раздосадованная, что выложила всю подноготную, — вчера после твоего ухода мы играли в интересную игру. Нужно было подобрать фразу, которую загаданный человек в жизни не скажет. Так вот для Ангуса кто-то придумал: «Ты точно не хочешь омаров?»
— Очень смешно, — сухо отозвалась Лора.
— Слушай, а ты у кого заночуешь? — спросила Чайна.
— У неких Боссингтон-Лейнов.
— Я тоже! — воскликнула Чайна. — Подвезешь меня?
— Конечно! Заезжай около половины первого, сходим пообедаем.
— Отлично! — сказала Чайна. — До встречи!
— Пока, дорогая! — прочирикала Лора и, повесив трубку, добавила: — Тупая корова.
Всю жизнь мужчины суетились вокруг Синди, как лилипуты с мотками веревки вокруг Гулливера, пытаясь связать ее, чтобы она не разрушила их маленькие жизни. А вот сейчас Синди намеревалась связать себя добровольно.
— Алло! Могу я поговорить с Дэвидом Уиндфоллом? — вкрадчиво произнесла она с мягким калифорнийским выговором.
— У аппарата, — отозвался Дэвид.
— Привет, я Синди Смит. Думаю, Сонни уже говорил с вами насчет сегодняшнего вечера?
— Да, конечно, — ответил Дэвид, покраснев гуще обычного.
— Надеюсь, у вас есть приглашение от Бриджит и Сонни, потому что я, естественно, не приглашена, — с обезоруживающей откровенностью проговорила Синди.
— Приглашение у меня в банке, — отозвался Дэвид, — а то мало ли чего.
— Да, понимаю, это большая ценность, — сказала Синди.
— А что мою жену должны изображать, понимаете? — поинтересовался Дэвид.
— Как далеко я должна зайти?
Дэвид одновременно дрожал, потел и заливался краской. В итоге его спасла грубоватая прямота, которой он славился.
— Проведу вас мимо охраны, и ни шагу больше.
— Как скажете, — кротко отозвалась Синди. — Вы же босс.
— Где мы встретимся? — спросил Дэвид.
— У меня номер люкс в отеле «Литтл-Соддингтон-Хаус». Это в Глостершире, верно?
— Очень надеюсь, что так. Если, конечно, его не перенесли, — ответил Дэвид надменнее, чем хотелось самому.
— Сонни не предупредил, что вы такой смешной, — захихикала Синди. — Если хотите, можем поужинать у меня в отеле.
— Чудесно! — отозвался Дэвид, уже планируя, как сбежит со званого ужина, который навязала ему Бриджит. — Тогда около восьми?
Чтобы поехать в провинцию, Том Чарльз вызвал машину. Расточительно, конечно, но Том был слишком стар, чтобы болтаться по поездам с чемоданами.
Остановился Том, как обычно, в «Кларидже», и одной из прелестей этого отеля был камин, в котором догорали дрова, пока Том расправлялся со скудным завтраком из грейпфрутового сока и чая.
Том собирался к Гарольду Грину, с которым дружил со времен МВФ. Гарольд велел привезти смокинг, потому что они поедут на день рождения к его соседу. О соседе Том слышал во всех подробностях, но запомнил только, что это типичный англичанин из тех, в чьем активе лишь благородное происхождение да сомнительные похождения. Если не восторгаться такими типами, назовут придирой. Впрочем, Том считал ниже своего достоинства придираться к тем, кто тратит жизнь на сплетни, выпивку и сексуальные интриги.
Гарольд совсем не такой. Он человек влиятельный. Благодарные президенты и благосклонные сенаторы поздравляют его с Рождеством, впрочем как и Тома. Но, подобно другим жителям дождливого острова, Гарольд слишком увлечен людьми с происхождением.
Том поднял телефонную трубку, чтобы позвонить Анне Айзен. Анна — его старая подруга, Том предвкушал, как поедет с ней к Гарольду, но хотел знать, в котором часу прислать за ней машину. У Анны было занято, поэтому Том дал отбой и снова взялся за английские и американские газеты, которые заказал вместе с завтраком.
3
Бриджит считала Тони Фаулза «абсолютным гением» по части тканей и колористики. Тони признался, что «в данный момент без ума от пепельного», и Бриджит согласилась сделать интерьер шатра серым. Столь смелая идея поначалу вызвала у Бриджит опасения, но Тони развеял их, обмолвившись, что Жаклин Далантур, жена французского посла, «корректна настолько, что почти никогда не бывает права».
