– Пять долларов, – говорит Амайя, открывая коробку из-под обуви. Мы достаем свои скомканные банкноты, и Амайя благодарит нас за то, что мы пришли, и показывает, куда можно положить выпечку для продажи.
Большинство девушек здесь из футбольной команды. Громыхает музыка, мы с друзьями собираемся в кучку и проходимся по периметру зала.
– Эй, вот они. – Кира подходит к нам. Она одета в черные джинсы и ярко-розовую кофту. И розовая помада в придачу. – Рада, что вы пришли.
– Это здорово, – говорит Люси, хотя в действительности ничего не происходит. Я знаю, что она хочет понравиться Кире.
– Спасибо. – Кира смотрит на телефон. – Надеюсь, еще несколько девушек подойдут. Мне только что написали Мачи и Черити, что они в пути.
– Класс. – Я киваю.
Кира улыбается и уходит, а мы с друзьями идем по кругу, держа в руках пластиковые тарелки, наполненные лимонными батончиками и печеньем с шоколадной крошкой.
В зале девушки продают разные вещи, товар расставлен на картонных столах. Я вижу разные украшения, магниты, наклейки. Марисела Перез продает дюжину крошечных амулетов-браслетов, которые сделала сама. Каждый стоит пять долларов. Это аккуратные вещички с маленькими цветными пластиковыми бисеринками, которые похожи на мармеладки.
– Красивые, – говорит Клодия, протягивая руку, чтобы дотронуться до одного из браслетов.
– Спасибо, – говорит Марисела. – Я делаю их ради удовольствия и продаю двоюродным сестрам. Сегодня первый раз, когда я решила попробовать продать их кому-то еще.
– До конца вечера я обязательно куплю один, – отвечает Клодия, и Марисела улыбается.
Несколько зинов «Мокси», начиная с первого выпуска, лежат на отдельном столе аккуратными рядами. Их можно брать бесплатно. Думаю, Кира сама сделала копии, потому что изображения более смазанные, чем в моих экземплярах.
Я сразу же узнаю стол Киры. На нем полно рисунков. Зимний пейзаж. Две руки с переплетенными пальцами. Глазное яблоко, которое, кажется, смотрит прямо на меня. Это черно-белые наброски, и они действительно замечательные. Она прошла долгий путь со времен «Дневника Слабака».
– Это… так классно, – говорит Люси. – Это напоминает мне мой старый клуб в Хьюстоне.
Клодия и другие девушки чувствуют себя не так уверенно. Мы решаем пройтись по залу еще раз, чтобы Клодия купила один из браслетов Мариселы. В это время в зал заходят еще несколько девушек. Кажется, это ученицы младших классов. Видно, что они нервничают. Я улыбаюсь и машу им рукой, а они улыбаются в ответ.
Дверь снова открывается, и девушки продолжают заходить. Их столько, что нам приходится перекрикивать музыку. Становится душно и жарко. Кира с Амайей открывают окна, потому что кондиционер плохо работает. Мы решаем пойти купить лимонад.
– Хочешь обычный или… крепкий? – спрашивает девушка за столом.
– Крепкий? – громко переспрашивает Клодия, и девушка кидает на нее укоризненный взгляд. Я сразу же узнаю ее, она тоже из футбольной команды. Кажется, ее зовут Джейн.
Люси толкает Клодию локтем, и все мы замечаем бумажный пакет на полу с бутылкой внутри.
– Водка, – шепчет Джейн и подмигивает.
– Крепкий, пожалуйста, – уверенно просит Люси, и скоро мы все держим пластиковые стаканчики с особым лимонадом. Клодия начинает пританцовывать под музыку, а по ее лицу расползается хитрая улыбка.
– Клодия уже укрепилась, – говорит она нам, и мы смеемся.
К этому времени комната почти заполнена. Девушки протискиваются мимо друг друга, передают деньги, чтобы купить браслеты Мариселы, рисунки Киры и чьи-то наклейки «Boss Bitch».
Мы приветствуем друг друга, обнимаемся и целуемся в щеку. Мы словно на какое-то время забываем негласные границы, разделяющие нас по расам, классам и возрасту. Некоторые девушки расслабленно танцуют, зная, что ни один парень не пялится на них. Я чувствую себя навеселе, у меня кружится голова, и мне так радостно. Думаю, именно сейчас я больше всего похожа на «Бунтарррку», какой мама была когда-то давно. Я, девушки Ист Рокпорт Хай, Мокси – все это кажется таким настоящим и живым.
Через час Кира подходит к крошечной сцене, хватает микрофон и стучит по нему.
– Ух, попрошу внимания, пожалуйста.
Ленивая улыбка расползается по ее лицу, и я почти уверена, что она выпила крепкий лимонад или даже два. Я делаю глоток своего. Мои губы частично онемели.
В комнате становится тихо, и мы все поворачиваемся к Кире. Она наклоняется к микрофону.
– Ох, прежде всего… Девушки Мокси дают отпор!
К моему удовольствию и удивлению девушки вокруг меня радостно кричат, а некоторые поднимают свои красные пластиковые стаканчики.
Кира продолжает:
– Это крутая вечеринка, и мы собрали кучу денег для женской футбольной команды. Достаточно, чтобы купить новую форму. Так что спасибо, что пришли! Вот и все. Включайте музыку.
Все одобрительно кричат, и мы снова начинаем танцевать. Я смотрю, как Люси кружится, и ее темные кудри подлетают вверх. Я слушаю, как смеется Клодия и подпевает песне (получается плохо). Вот что значит быть феминисткой. Это неплохое слово. После сегодняшнего дня оно может стать моим любимым словом. Ведь в действительности мы всего лишь девушки, которые поддерживают друг друга и хотят, чтобы с ними обращались как с людьми.
Через час на улице начинает темнеть, и Кира делает еще одно объявление о том, что им нужно закрыть зал. Она обещает позже организовать еще одну Мокси-встречу, и это вызывает радостные крики. Она напоминает всем, что лучше пойти домой пешком, если они выпили слишком много «взрослого лимонада».
– Я могу вести машину, – говорит Сара, – я не пила.
Кейтлин и Мэг идут с ней, но мы с Клодией решаем прогуляться до дома Люси, которая живет не очень далеко отсюда.
– Может, нам нужно помочь прибраться, – спрашивает Клодия, показывая на Киру, Амайю и других девочек, которые складывают картонные столы и выкидывают стаканчики в большие черные мусорные мешки.
– Да, это было бы мило, – соглашается Люси. Пока она и Клодия заняты, я предлагаю оттащить несколько мешков к бакам для мусора.
Когда я открываю двери, горячий липкий ночной воздух окружает меня.
– О, привет, – раздается неподалеку женский голос.
Я поднимаю взгляд и моргаю, пытаясь привыкнуть к темноте, а потом замечаю Мариселу и Джейн, которые отстраняются друг от друга. Их объятие не похоже на дружеское. Джейн оттягивает вниз свою футболку. Марисела кашляет. Если бы не было так темно, Марисела и Джейн увидели бы, как сильно я краснею.
– Я просто хотела выкинуть мусор, – я показываю на мешки у моих ног, – извините, что потревожила.
В Ист Рокпорте два мальчика открыто признались, что они геи. Они учатся в двенадцатом классе и участвуют в театральном клубе. Они тусят вместе, хотя я не думаю, что в том смысле. Но все так считают, и это одна из любимых тем для шуток. Наверняка они ведут календарь, где отсчитывают дни до того момента, когда смогут покинуть это место.
