Далее в этой главе мы расскажем легенду именно об этом дереве.
Сосна и Бог Дорог
На территории великого хакаба (кладбища) храма Каннодэра есть сосна, стоящая на четырех огромных корнях, которые напоминают гигантские ноги. Это дерево обнесено оградой, рядом находятся алтарь и несколько торий. Перед алтарем кладутся маленькие лошадки, сплетенные из соломы. Это приношения Косин-но-хи (или Сарутахико), Богу Дорог, с просьбами охранить настоящих коней, которых символизируют соломенные фигурки, от болезней или смерти. Однако сосна не всегда ассоциируется с Богом Косин-но-хи. Ее можно по праву назвать самым «домашним» из японских деревьев, поскольку она занимает видное место в праздновании Нового года – дерево сажают у садовых ворот, потому что считается, что сосна приносит удачу и счастье в браке.
Дух дерева
Как мы увидим из легенд, приводимых далее, многие виды японских деревьев наделяются волшебной силой. Существует дух дерева по имени Ки-но-о-бакэ, который умеет ходить и принимать различные обличья. Дух дерева говорит мало, а если его потревожить, прячется в дупле или среди листвы. Дух бога Кодзин, которому преподносят очень старых кукол, живет в дереве эноки.
Волшебный каштан
Однажды принцесса Хинако-Наи-Синно попросила принести ей каштанов, но взяла только один, надкусила его и выбросила. Каштан пустил корни, и когда из него выросло дерево, на всех плодах виднелся след, который оставили маленькие зубки принцессы. Вот таким странным образом каштан сохранил память о ней даже после ее смерти.
Молчаливая сосна
Император Го-Тоба, который очень не любил лягушачье кваканье, однажды был потревожен воем ветра в ветвях сосны. Когда император громко приказал сосне замолчать, то сосна послушно замерла и больше никогда не двигалась. Приказ императора произвел на это послушное дерево такое сильное впечатление, что даже самый сильный ветер не мог поколебать ни одной ее веточки, ни единой иголочки на ее ветвях.
Жена-ива
Эта история и все следующие взяты из книги Р. Гордона Смита «Древние сказания и фольклор Японии»
Слышал я, есть магическое благовоние,
вызывающее духов ушедших,
Хотелось бы мне воскурить его в ночи,
полной моего одиночества!
С японского
В одной японской деревне росла огромная ива. Многие поколения жителей деревни любили это дерево. Летом ива становилась местом отдыха, под ее сенью собирались жители после дневных трудов, когда спадала жара, и беседовали до тех пор, пока сквозь ее крону не засияет лунный свет. Зимой дерево походило на огромный полураскрытый зонт, засыпанный сверкающим снегом.
Хэйтаро, молодой крестьянин, жил совсем рядом со старой ивой. Больше всех остальных он испытывал глубокую привязанность к могучему дереву. Проснувшись утром, первое, что он видел, была ива, а потом, возвращаясь с поля после работы, он жадно искал глазами привычные очертания старого дерева. Иногда он зажигал ароматические палочки у корней ивы, преклонял колена и возносил молитвы.
Однажды к Хэйтаро пришел старейшина деревни и сказал, что односельчане очень хотят построить мост через реку, но для этого им нужно срубить старую иву и пустить ее на доски для моста.
– На доски?! – воскликнул Хэйтаро и закрыл лицо руками. – Из моей любимой ивы хотят построить мост, чтобы ее постоянно топтали чужие ноги? Никогда я на это не соглашусь!
Когда Хэйтаро немного успокоился, то предложил старику срубить несколько его собственных деревьев, если сельчане согласятся сделать из них доски для моста и пощадят старую иву.
Старик с готовностью принял это предложение, и дерево осталось расти в деревне, как росло на протяжении стольких лет.
Однажды вечером Хэйтаро сидел под могучим деревом и неожиданно увидел, что рядом с ним стоит прекрасная женщина и застенчиво смотрит на него, как будто хочет что-то сказать.
– Уважаемая госпожа, – обратился к ней Хэйтаро. – Вижу, вы кого-то ждете здесь. Я пойду домой, не буду вам мешать. Хэйтаро не лишен сочувствия к тем, кто влюблен.
– Он не придет, – сказала женщина с улыбкой.
– Неужели он охладел? О, как ужасна неразделенная любовь! Она оставляет за собой лишь пепел и могильный мрак!
– Он не перестал меня любить, господин.
– И все же он не пришел! Как это странно!
– Он пришел! Его сердце всегда здесь, у корней этой ивы.
И с лучезарной улыбкой женщина исчезла.
Вечер за вечером они встречались под старой ивой. Застенчивость женщины прошла совсем, и она все не могла наслушаться, как Хэйтаро хвалит иву, под которой они сидят.
Однажды Хэйтаро сказал ей:
– Будь моей женой! Ты словно родилась из этой самой ивы!
– Я согласна, – отозвалась женщина. – Зови меня Хиго (Ива), но ради нашей любви не спрашивай меня ни о чем. У меня нет ни отца, ни матери. Когда-нибудь ты все поймешь.
Хэйтаро и Хиго поженились, и в должное время у них родился ребенок, которого они назвали Тиёдо. Их жилище было бедным, но они были самой счастливой парой во всей Японии.
Счастливые супруги жили душа в душу, пока однажды в деревню не пришли важные вести из столицы. Все жители взволнованно обсуждали новости, вскоре они достигли и ушей Хэйтаро. Бывший император Тоба пожелал построить в Киото храм, посвященный богине Каннон, и разослал повсюду чиновников в поисках древесины. Односельчане сказали, что они тоже должны внести вклад в постройку священного храма, пожертвовав большой старой ивой. Как ни старался Хэйтаро убедить их не делать этого, сколько ни предлагал выбрать какое-нибудь другое из принадлежавших ему деревьев, все было напрасно: ни он, ни кто другой не мог дать им такого красивого и большого дерева, как могучая ива.
Хэйтаро пошел домой и рассказал об этом своей жене:
– О, жена моя, они собираются срубить нашу любимую иву! Если бы я не женился на тебе, я не смог бы этого пережить! Но теперь у меня есть ты и малыш, и я надеюсь, что со временем я смогу смириться с этой ужасной потерей.
Той же ночью Хэйтаро разбудил пронзительный крик.
– Хэйтаро, – сказала его жена. – Здесь так темно! Со всех сторон я слышу какой-то шепот… Ты здесь, Хэйтаро? Слышишь? Они рубят иву! Смотри, как ее тень дрожит в лунном свете. Знай, что я – душа этого дерева. Крестьяне убивают меня! Они разрубают меня на куски! О, какая боль, любимый Хэйтаро! Какая боль! Защити меня своими руками – здесь и здесь. Теперь удары топора не попадают сюда.
– Жена моя, моя ивушка! – рыдал Хэйтаро.
– Муж мой, – тихо прошептала Хиго, прижавшись своей мокрой бледной щекой к его лицу. – Я умираю. Такую любовь, как наша, нельзя срубить топором, как бы ни был силен удар. Я буду ждать тебя и Тиёдо… О, мои волосы струятся по ветру! Мое тело разрублено!
