«Добралась? Молодец. Поздравляю. Отдохни, поешь, напейся. Там есть ручей, можно набрать воды. После того, как отдохнешь, иди налево, вдоль стены — ты сейчас как раз стоишь на стене плато. С правой стороны ты будешь видеть основной хребет, слева, по нашей метке, вскоре найдешь парашютную скалу. Это твоя обратная дорога, прыгать придется оттуда. Но о прыжках потом, сначала о твоей задаче. Итак, проходишь скалу, и идешь прямо, до ущелья. Поворачиваешь по ущелью, направо, по направлению к хребту. Обходишь ущелье, и по лощине идешь вверх. Дойдешь до высокой части плато, и увидишь то, что нужно — ледник. Там жди сумерек, откалывай лёд, сколько получится, и возвращайся. Желательно успеть прыгнуть до полной темноты. Но о прыжках потом, сейчас другое. Итак.
На плато есть люди. Ну, для тебя они люди, а на самом деле — неважно, кто. Главное, что они там есть. Постарайся с ними не разговаривать, и не принимай то, что они говорят, всерьез, потому что люди на плато встречаются очень непростые. Дальше — если ты увидишь в ущелье клубок змей, лучше уходи. Не жди того, что произойдет дальше. Клубки появляются довольно часто, и лучше находиться подальше после того, как клубок распадется. Змеи не исчезают сразу, учти. И даже нам, вот таким, какие мы есть теперь, они способны причинить немалые страдания.
Важно. Смотри под ноги! Расщелины, подобные той, по которой ты поднималась, воронки, просевшие потолки пещер — всего этого добра на плато в изобилии. Лучше всего будет, если ты пустишь впереди себя Шилда: он выберет дорогу лучше, чем это сделаешь ты.
Главное — ничего не бойся. Это достаточно простой маршрут, существуют гораздо более сложные, и ничего, мы все ходим вполне успешно. Всё, удачи. Следующую страницу, про лёд, прочтешь уже на леднике. Я там добавил кое-что сверх того, о чем мы успели поговорить».
— Легче некуда, понятно, — констатировала Айрин, пряча блокнот. — Ну что, кот? Обедаем? Или сразу пойдем дальше?
Шилд подошел к ней, сел рядом, и потрогал лапой рюкзак. Значит, обедаем, поняла Айрин. Ну что ж, наверное, кот прав. Есть и в самом деле хочется.
* * *
До парашютной скалы они шли больше часа. Плато оказалось вовсе не таким ровным, как думала Айрин, поэтому дорогу приходилось выбирать. Шилд шел впереди, не торопясь, и то и дело оглядываясь — путь он выбирал безошибочно, и уже через двадцать минут дороги девушка поняла, что без кота она бы вряд ли сумела выбрать дорогу настолько удачно. Симпатичные зеленые полянки оказывались воронками, щели, которые издали казались узкими, вблизи превращались в трехметровой ширины непреодолимые преграды, небольшие ямки оказывались на поверку теми самыми просевшими потолками пещер — когда Айрин забавы ради бросила в одну такую ямку камень, он провалился в неприметную вроде бы дыру, а следом за ним посыпались в эту же дыру и другие камни, и вскоре раздался мощный гул — потолок пещеры просел на несколько метров, вместо ямки перед ней находилась теперь глубокая воронка. Девушка содрогнулась, осознав, где рисковала оказаться она сама.
Шилд шел вперед, обходя препятствия, и вскоре Айрин втянулась в ритм этой неспешной, пусть и опасной, прогулки, и принялась осматриваться вокруг и размышлять.
Не смотря на сложную дорогу, тут, на плато, было красиво. Казалось, даже само небо изменило цвет, и обрело какую-то небывалую прозрачность и высоту. Цвета казались насыщеннее, чем внизу — ярко-зеленая трава, изумрудные деревья вдалеке, разноцветные камни; сине-голубая вода в ручейках, играющая солнечными искрами, белоснежные птицы, пролетевшие над ее головой, крошечные горные цветы — синие, желтые, алые, фиолетовые… Да и воздух тут, в горах, показался девушке особенным. Он словно бы обрел вкус свежего ветра, и какой-то невообразимый объем — некоторое время ей чудилось, что она не идет через океан этого волшебного воздуха, а плывет в нем, парит… Так вот почему они ходят в горы, поняла Айрин. Они, наверное, тоже ощущают это волшебство — и раз за разом приходят сюда, за ним. И музыка, которую играют Скалолазы — она ведь тоже исходит отсюда. Значит, они приходят за своей музыкой? Или за этим волшебным светом? Удивительно, просто удивительно… Почему ей не пришла в голову мысль сходить в горы раньше? Надо будет обязательно вернуться, думала девушка, пусть это и трудно, и тяжело. Я вернусь, я приду сюда снова.
…Парашютная скала возвышалась над стеной плато; забираться на нее сейчас не было никакой необходимости, но Айрин решила всё-таки залезть — нужно ведь посмотреть, откуда придется прыгать. Вид, представший перед ней, завораживал — сейчас девушка видела, насколько хватало глаз, Берег. И узкую ленту домов, с такой высоты почти неразличимых, и тающее в солнечной дымке спокойной бескрайнее море, и зелень лесов у подножья гор. Бескрайняя панорама расстилалась перед ее взором, и Айрин каким-то внутренним зрением словно бы увидела то, о чем ей говорили многие — и Таенн, и Маршал, и Скалолазы. Она ощутила бесконечность Берега, и несколько минут стояла на краю скалы не в силах ни избавиться от этого ощущения, ни уйти. Стояние это прервал Шилд: кот походил вокруг, потом решительно подошел к хозяйке и весьма ощутимо хлопнул ее лапой по ноге.
— Что? — рассеянно спросила Айрин, опуская глаза. — Ой, прости. Идем, идем, ты прав…
Она ожидала страха высоты, и до этого момента не допускала даже мысли о том, что прыжок, который ей предстоит совершить, может доставить ей хоть какое-то удовольствие, но сейчас страх исчез совершенно, и девушка поняла — с прыжком никаких проблем не возникнет. Это придало ей бодрости. Айрин спустилась со скалы, и пошла следом за Шилдом дальше, по краю плато.
* * *
Дорога всё тянулась и тянулась, уводя девушку с котом от скалы дальше и дальше. Айрин шла и думала — о вещах, с ее походом вроде бы не связанных.
Феликс и монах.
Очень странно получается. Зачем, спрашивается, Феликс послал ее к монаху? Ведь тот говорит ей вещи, прямо противоположные тем, которые говорит сам Феликс.
Феликс призывал «не прикасаться к воде руками», искать некую точку приложения сил, способную перевернуть если не весь мир, то почти весь.
Монах давал совет действовать прямо противоположно — он постоянно писал о воздействии на самих спящих, о том, что надо просить их, требовать, и даже стараться сделать им едва ли не больно физически. Конечно, на такое Айрин никогда бы не пошла, да и вообще, советы монаха, которые она в изобилии получала в обмен на пирожки, вгоняли ее в ступор.
Поливать холодной водой.
Колоть иголками.
Делать надрезы на руках и ногах ножом.
Прикладывать раскаленные угли.
Требовать, требовать, требовать, требовать…
Каждый раз, отправляясь на очередную встречу с монахом, Айрин говорила себе, что это — в последний раз. Что она больше не хочет его видеть, не хочет читать эти страшные и жестокие советы на серой пыли дороги.
Но в то же время…
В то же время в советах монаха содержалось рациональное зерно, и девушка это чувствовала. Разумеется, никого она иголками не колола, но говорить со спящими стала гораздо чаще, чем раньше. Я завишу от вас, говорила она, и я это чувствую. Я на сто процентов завишу от вас, и поэтому очень-очень прошу вас — помогите мне. Не знаю, откуда я это знаю, но я это точно знаю, поэтому буду просить вас дальше — не оставьте меня. Услышьте меня, я прошу вас сделать то, что зависит от вас, а я сама буду делать то, что зависит от меня. И самое главное — не забывайте про то, что я люблю вас.
