— Что это? — удивленно спросила Айрин.
— Мне сказали, что это тебе пригодится. Чтобы я обязательно подарил тебе это, — объяснил Таенн.
— Кто сказал?
— Эдика. И не только она. Еще кое-кто… ты его не знаешь, поэтому неважно. В общем, это тебе. Она умеет менять размер. Когда потребуется, она увеличится, станет большой. Потом снова маленькой, чтобы удобно было носить с собой.
— Эдика считает, что мне нужно будет пойти в горы? — Айрин задумалась.
— Видимо, да, — подтвердил Таенн. — Мне кажется, что она считает, что тебе… что тебе нужен синий лёд. Айрин, не спрашивай. Я и так уже отдал тебе все подсказки, и даже сверх того. Как видишь, я не просто так пропадал на эту неделю. Я очень хочу тебе помочь… чем могу. Я дарю тебе то, чего тебе не хватает, чтобы закончить начатое.
— Спасибо, — Айрин улыбнулась. — Таенн, огромное тебе спасибо!
— За что?
— И за подарок, и за то, что ты в меня веришь. За два последних месяца я и сама перестала в себя верить, а теперь… теперь, кажется, начинаю верить снова. Слушай, давай я отнесу эту кирку к себе, проверю спящих быстренько, и мы пойдем обратно, к гостям?
— Не очень вежливо с нашей стороны оставлять их надолго, — согласился Таенн. — Иди, конечно.
* * *
Выйдя в коридор, Айрин увидела, что он изменился — когда шли в библиотеку, был обычным, а сейчас снова стал длинным, уходящим незнамо куда. Айрин пожала плечами, прошла в свою комнату, положила кирку на стол. Горы, синий лёд. Зачем мне синий лёд, интересно? Ладно, подумаю про это потом. Сейчас — спящие. А дальше — гости. И елка. И, кажется, Орес хотел еще раз поиграть в снежки.
…Спящие были на месте, оба. Айрин привычно укрыла их, порадовалась про себя тому, что они хорошо выглядят, убедилась, что за окнами их комнат тоже царит зима, и снова вышла обратно в коридор.
И увидела, что дверь в одну из ранее закрытых комнат чуть-чуть приоткрыта, я рядом с дверью стоит Шилд, и нервно хлещет себя хвостом по бокам.
— Кот, что там такое? — спросила Айрин. — Она сама открылась, или ты открыл?
— Урр, — ответил Шилд, отступая на шаг.
— Сама? Странно…
Айрин подошла к двери, и попробовала толкнуть ее — не тут-то было. Казалось, дверь кто-то держит с обратной стороны, держит кто-то очень и очень сильный. Айрин толкала и толкала дверь, и та постепенно начала поддаваться.
И тут Айрин в лицо ударил ветер.
Было совершенно непонятно, откуда он берется, но чем сильнее Айрин толкала, тем сильнее становился воздушный поток, который бил ей в лицо, и трепал нарядное платье. Айрин вцепилась, что есть сил в дверную ручку, надавила плечом — и дверь, наконец, приоткрылась.
И Айрин увидела.
Там, за этой дверью, были спящие. Двое спящих! Они лежали на одной кровати, на спинах, и были очень похожими на тех, которые спали в соседних комнатах, но когда Айрин удалось присмотреться, она поняла, что эти спящие всё-таки не те, эти — другие. Они выглядели… нет, не старыми. Ветхими, почти бестелесными, но не знакомой ей полупрозрачностью гибернейтов, а словно… словно они спали очень и очень долго. Слишком долго. Спали, и не было рядом никого, кто мог бы заставить их проснуться.
Ветер бил в лицо со страшной силой, волосы хлестали по глазам — Айрин против воли жмурилась, рука соскальзывала с ручки, и, наконец, девушка не выдержала, пальцы разжались, и дверь захлопнулась.
— Ты успела увидеть? — спросил хриплый голос.
Таенн стоял рядом, потирая ушибленную дверью руку. Так он, выходит дело, тоже ее толкал?
— Успела? — повторил Таенн.
— Да, — Айрин тряхнула спутанными волосами. — Ничего себе, какой ветрище… Да, я успела. А как ты тут оказался?
— Меня позвал Шилд. Ты узнала их?
— Они такие же, как мои… кажется, — девушка задумалась. — Такие же, но немножко другие.
— Немножко другие?.. Они не немножко другие, они… ты не понимаешь? — Таенн оглянулся. — Ты всё еще не понимаешь? И почему ты устала, и откуда этот мост, и всё остальное?
— Нет, не понимаю, — Айрин нахмурилась.
— Это они же. Другая часть проекции. Мы считали, что они давным-давно умерли… а они спят. Спят — здесь, — Таенн зажмурился. — И не только они. Все эти двери — они не нарисованные, Айрин. Они рабочие. Ты знаешь об этом?
— Таенн…
— Ты уже возвращалась оттуда. Бесчисленное количество раз ты возвращалась оттуда, потому-то и появились все эти бесчисленные двери! Потому-то ты и ощущаешь усталость! Которой нет, и не может быть тут, на Берегу! — Таенн уже не говорил, он кричал. — Этот коридор, он бесконечный! Почему ты сразу не сказала, что он бесконечный, Айрин?!
— Я говорила… я не знала…
— Ты говорила, что он просто длинный, и что двери нарисованы! И всё!.. А они не нарисованные вовсе, они просто закрыты — только еще сильнее, чем эта!.. Ты понимаешь, что это значит?
— Не очень. Таенн, пойдем обратно в библиотеку, — попросила Айрин. — Когда коридор вот такой, в нем не очень уютно.
* * *
— …Они же говорили, — бормотал Таенн. — Они говорили… ожерелье и нить… только это ни фига не нить была, про что они говорили… Они тогда все ошиблись, а я умер, и теперь даже объяснить им не сумею…
— Чего?..
— Ты — нить! Понимаешь? Ты и есть та самая нить, которая собирает эту систему!!! Не теория, не цифры, не все их расчеты, и даже не система обитаемых миров, которую они называют Русским Сонмом — а маленькая женщина, которая рождалась мириады раз в мирах, где каким-то образом появлялся тот самый экипаж, и которая умирала бесчисленное количество раз… Они строили очень красивые теории, жаль только, что усилия они тоже прикладывали не к тому, к чему нужно было их приложить. Печально, что Берта так мало рассказывала мне… — Таенн, запустив руки в густые волосы, раскачивался взад-вперед, сидя на стуле. — И как же теория отличается от практики…
— Таенн, с тобой всё нормально? — с тревогой спросила Айрин.
— Нормально, — подтвердил тот. — Сейчас посидим еще пять минут в библиотеке, и пойдем вниз, к гостям. Я хочу напиться. Айрин, можно я напьюсь? — попросил он. — А потом мы опять пойдем во двор. И снеговика слепим. И время я еще больше растяну. Можно?
— Можно, конечно, — пожала плечами Айрин. — Я не думала… я как-то вообще не думала про эти двери.
— Думает ли вода о том, что она — вода? — покачал головой Таенн. — Немыслимо. Это надо как-то осознать. Айрин, посмотри на подоконнике… тут оставались полбутылки вина, я его пил, когда телевизор от тумбочки откручивал. Выпьем, и пойдем вниз. Ну и подарочек на Новый год получился…
— Подарок? — удивилась Айрин. — Ты считаешь, что это подарок?
— А что еще? — пожал плечами Таенн. — Самый лучший подарок — это новое знание. Или осознание. И давай выпьем, в конце концов, а то у меня руки до сих пор трясутся.
