— А что такое ЦВ? — Айрин с интересом смотрела на здание, стоящее за деревьями. Здание это выглядело, как пирамида, обшитая сверкающими под солнцем разноцветными панелями.
— Центр Вещания, — объяснил Таенн. — Радио, телевидение. В вашу часть Берега трансляция идет как раз отсюда. Следующий такой же центр находится в ста двадцати дверях от этого места, наш сигнал проходит на восемьдесят дверей, и есть участок Берега, где можно поймать оба центра. А это здорово, потому что программ вдвое больше.
— А как же конкуренция? — спросила Айрин с удивлением.
— А зачем? — округлил глаза Таенн. — Глупости какие. Берег же бесконечен, работы для всех хватит. У нас только отсюда больше тысячи корреспондентами по всему доступному пространству бродит… зря ты не смотришь телевизор, — упрекнул он. — На Берегу происходит много всего интересного, а ты не в курсе.
— Я просто не люблю его смотреть, — Айрин стало стыдно. — Таенн, прости, я теперь буду.
— Кстати, ты можешь выбирать, что именно смотреть, — заметил Таенн. — Как вернешься домой, попроси, чтобы тебе показали ночной заплыв, например.
— Какой ночной заплыв? — удивилась Айрин.
— В одном поселении решили радикально решить проблему Черных, и отправились ночью в море, на лодках, — объяснил Таенн. — Наш корреспондент, разумеется, был с ними. Еще бы, такое событие!
— Ну и как? — Айрин стало интересно.
— Все вернулись утром в целости и сохранности, — улыбнулся Таенн. — Никто не погиб и не пострадал. Но, говорят, особо глазастые сумели разглядеть на линии воды мечущихся Черных, которым в воду путь заказан.
— Вот как, — Айрин задумалась. — Действительно, интересно. И что же, они повторять этот заплыв будут?
— Не в ближайшее время. Спящие, — развел руками Таенн. — Многие не хотят подолгу не видеть своих спящих.
— Страх и любовь, — прошептала Айрин.
— Верно. Именно страх и любовь, — подтвердил Таенн. — Сама догадалась?
— Это лежало на поверхности. Ну, хорошо. Это вещание. А что дальше? — Айрин заприметила за деревьями еще одно здание.
— Увидишь. Пойдем.
* * *
Дом оказался учебным центром, по крайней мере, Таенн назвал его именно так. И кого же тут учат? О, много кого. И корреспондентов, и спутников, и музыкантов, и спортсменов, и артистов, и певцов, и альпинистов, и передатчиков, и художников, и кого-то еще, кого — Таенн уже и сам не помнил.
— А кто учит? — поинтересовалась Айрин, когда они, миновав Центр Вещания, дошли до учебного.
— Учит тот, у кого есть необходимый навык и хороший результат его использования. Я, например, учился по профессиям спутник и передатчик. Просто так, для себя. Подумываю про художника… — он смущенно кашлянул. — Вообще, надо. Те же Орес и Гар вон как в музыке продвинулись. Сейчас оба вокалом занимаются, а я… ладно. Тебе это не интересно.
— Почему не интересно? — удивилась Айрин. — Очень даже интересно. А музыка? Ты сам не хочешь заняться музыкой?
Таенн вздохнул.
— Музыке я могу учить, — едва слышно произнес он. — Но для того, чтобы начать учить, нужно… в некотором смысле переступить через себя. Я аудиал, Айрин, ты, видимо, про это забыла. Аудиал не имеет права заниматься тут музыкой. А вот учить — может.
— Как это «не имеет права»? — изумилась Айрин. — И что будет, если ты займешься?
— Ничего хорошего, — Таенн отвернулся. — Развоплощусь на месте, если заиграю. Прецеденты были.
— Развоплотишься? Исчезнешь? Совсем?!
Таенн покивал.
— Да, совсем. Мгновенно. Никто не знает, почему это происходит, но это факт. Тут такие как мы могут заниматься только противоположным своему делом. Если ты визуал, то ты можешь научиться музыке. Если ты аудиал, то можешь научиться рисовать и работать с цветом. И никак иначе.
— Это неправильно, — покачала головой Айрин. — Это, наверное, ужасно…
— Да нет, — Таенн улыбнулся, но улыбка получилась невеселая. — В конце концов, я всегда могу послушать, как играют те, кому это дозволено.
— Представляю, как же тебе плохо, — Айрин расстроилась. — Жить вечно, но при условии, что ты не сумеешь никогда делать то, что тебе хочется делать…
— Когда мне захочется исчезнуть окончательно, я просто сыграю одну из своих песен, — Таенн пожал плечами. — И исчезну. Но — счастливым.
— Нет, так не должно быть, — убежденно сказала Айрин.
— Должно, не должно… так есть, — пожал плечами Таенн. — Ладно, пошли дальше. И, в конце концов, не надо меня жалеть. Я же не монах с волком, который, чуть что, вцепляется ему в глотку. Идем. Надо забежать ко мне. Кстати, ты любишь пиво?
* * *
Здание, в котором жили бывшие Контролирующие, стояло в светлом сухом лесу, и больше всего напоминало старую уютную гостиницу. Всего два этажа, сложная архитектура, темно-красный кирпич, красивое крыльцо. Рядом с крыльцом — несколько лавочек, кованных, с изящными деревянными вставками. От здания веяло покоем и уютом, и Айрин слегка приободрилась — почему-то ей стало казаться, что жилище Таенна будет расположено в гораздо более прозаическом и скучном месте.
Они поднялись на второй этаж — высокие потолки, лестница, покрытая истертым бардовым ковром, стены обшиты деревянными панелями. На лестничной площадке Таенн свернул направо, и вскоре они очутились у высокой двери, на которой Айрин с удивлением заметила табличку. «Таенн, ББ».
— А что такое ББ? — спросила девушка с интересом.
— Безумный Бард, — ответил со вздохом Таенн. — Видела дверь напротив?
— Нет.
— Ну так подойди и прочти, что там написано.
— «Орес, Гар, СсЭ». И что это значит?
— Сэфес, стадия Энриас.
— Так вы напротив живете? — удивилась Айрин. — Здорово.
— Ну да, неплохо. Только они довольно шумные соседи, и постоянно где-то шляются, — проворчал Таенн. — Никогда не получается найти их с первой попытки, когда они нужны. Заходи.
…Комната оказалась большой, просторной. В ней имелась широкая кровать, старинный платяной шкаф, телевизор, пара уютных кресел, и даже небольшая кухонька притаилась в углу. Рядом с кухней Айрин обнаружила дверь, открыла. Точно, ванная комната. Не такая роскошная, как в ее доме, но весьма неплохая.
— А что, здорово, — одобрила она. — Очень уютно.
— Тут даже больше, чем мне нужно, — хмыкнул Таенн. — В той жизни у меня всё было несколько скромнее. Так… что нам пригодится… — он задумался. — Ах, да! Пиво. Полосатый! Эй!
— Ась? — раздалось отовсюду. — Чего хочешь, неугомонный?
— Сделай нам красного пива, пожалуйста, и стаканчиков, — попросил Таенн. — Только нам не здесь, нам для улицы. И чего-нибудь солененькое к пиву.
