— Да, — секунду поколебавшись, кивнула она. — Наверное.
— Что ж, теперь моя очередь спрашивать юную леди. Как вас зовут, милая девушка?
— Я… я, кажется, не знаю, — она растерялась уже окончательно. — Я не помню.
— Давайте вспоминать вместе, — тут же предложил он. — Хотите, я буду называть имена, а вы — выбирать те, что будут похожими?
Она с явным облегчением вздохнула.
— Давайте.
— Приступим. Итак… ммм… Фекла?
— Что?..
— Фекла. Старинное, красивое имя, исконно русс…
— Нет. Точно, нет. Можно дальше?
— Дэбора?
Она прыснула.
— Марсия?
— Ну хоть не Пенелопа, — она захихикала.
— Как раз хотел предложить… Ладно, значит, не она. Айсидора?
— Нет. Хотя это «а» вначале, — она задумалась. — Вроде бы оно есть. Какая-то гласная буква. Пусть будет «а».
— А вторая буква устраивает?
— «Й»? — она задумалась. — Самое странно, что да. Я не уверена, но…
— Пока оставим ее, пусть будет, — смилостивился Таенн. — Значит, «ай». Айгюль? Аймагамба? Айболит? Айнэнэ?
— Не… нет, — она вытерла выступившие от смеха слёзы тыльной стороной ладони. — Сейчас… третья буква — «р». Это я точно вспомнил.
— «Айр», — Таенн прищурился. — Айрон мейден?
— Айрон? — вдруг переспросила она. — Нет. Не «айрон». «Айрин»! Точно! И ударение на «и», на второй слог!
— Точно? — Таенн испытующе глянул на нее. Она закивала.
— Точно! Ну или почти точно. Хотя… вроде бы оно, а вроде бы и нет. Пусть будет оно, хорошо?
— Замечательно, — одобрил Таенн. — Итак, рад с вами познакомиться… Айрин. Красивое имя.
— Я не совсем уверена, что оно моё, — призналась она. — Но похоже. Очень похоже. Это плохо, что я не могу точно вспомнить?
— Нет, — он отрицательно покачал головой и улыбнулся. — Ничего плохого. Имя вообще вещь весьма условная, поэтому главное в нем — чтобы оно нравилось. Вам нравится?
— Да. По-моему, хорошее имя. Пусть оно будет моё, можно?
— Никаких вопросов, — кивнул он. — Итак, Айрин. Отлично. А кто вы?
Этот вопрос застал ее врасплох. С минуту она сидела, соображая, потом неуверенно ответила:
— Не знаю. Вы говорите про мою профессию? Или про что-то еще?
— Вы помните, что вы делали? — спросил он серьезно. — Не обязательно профессию. Вы помните ваше главное дело, которое вы делали долго-долго, и которое вам нравилось так, что вы без него жить не могли? Хотя бы отголосок, хотя бы тень?
— Ждала, — уверенно ответила она. — Вот что я делала. Ждала, и, кажется, что-то записывала. Много, и очень долго. Это важно?
— Конечно. Вы не помните, что именно вы записывали?
— Жизнь. Только не свою.
— А чью?
— Не помню, — она расстроилась. — Что важно это было, помню. А чью именно… черт, что же такое у меня с головой сегодня? — рассердилась Айрин на себя. — Как решето!
— Ничего страшного, это пройдет, со временем. А так… судя по тому, что вы рассказали, вас можно назвать летописцем и… как бы правильно обозначить ваше длительное ожидание, — Таенн потер переносицу. — А чего именно вы ждали, не помните?
— Не «чего», — тут же поправила она. — «Кого».
— Дождались?
— И да, и нет, — она снова растерялась. — Так что на счет ожидания?
— Пророк. Вестник. Вы ведь ждали не для себя, так? Вы просто ждали какого-то события?
— Нет, отчасти я ждала для себя, — призналась Айрин после почти минутного молчания. — Хотя я не могу понять, чтобы бы мне дало это… это событие.
— Богатство? Признание? Почет?
— Нет, нет, нет, — она замотала головой. — Ничего из этого. Эти «кто» не дали бы мне ничего такого, да я и не хотела.
— Те, которых вы ждали?
— Ну да.
— Тогда со статусом сложно, — Таенн задумался. — Пусть пока что будет летописец. Сойдет?
— Сойдет, — она кивнула с явным облегчением.
— Это надо отметить, — Таенн встал. — А ну-ка, давайте проверим вон тот шкафчик. Кажется, там есть кое-что покрепче компота.
* * *
Вино они решили пить на террасе, примыкающей к кухне — там нашелся еще один шкафчик, в котором обнаружились хрустальные фужеры с тонкими ножками, большая, пузатая бутылка вина, лед, и тарелка с фруктами. В самый раз под белое сухое вино с тонким мускатным ароматом, оказавшееся в бутылке.
— Итак, за Айрин, вновь обретшую имя и призвание, — возвестил Таенн, поднимая бокал. — За чудесную хозяйку одного из уютнейших домов, в которых мне приходилось бывать!
Она улыбалась в ответ, рассматривая сквозь прозрачные стенки бокала резную виноградную листву. Сейчас ей было легко и спокойно. И всё нравилось. Вообще всё — и этот дом, и обед, который они только что съели, и это вино, и тонкая коричневая сигарета с медовым запахом, которая невесть как очутилась у нее в пальцах, и вино в бокале, и легкий запах груш и персиков…
— …не смутило, что на улицах нет ни души?
— Смутило. Но мне показалось, что, наверное, слишком жарко, и все сидят по домам.
— Это не совсем так, но, поверьте, сегодня спутники нам без надобности, — заметил Таенн, разливая следующую порцию вина по бокалам. — Всему своё время. Сегодня вам стоит немножко осмотреться и чуть-чуть привыкнуть. Вы ведь только приехали, вам все в новинку и всё в диковинку.
— Если бы я еще знала, куда я приехала, — заметила она.
— О, это прекрасное место, — заверил Таенн. — Вам понравится, Айрин. Уверяю вас, такое место просто не может не понравиться. Наш городок… тянется вдоль побережья далеко-далеко, тут прекрасные пляжи, на любой вкус, всегда теплая водичка, никаких комаров, никаких медуз. Чудные пейзажи, горы, старинные дома, типа вашего. Набережная по вечерам просто волшебное место, завтра вы сумеете в этом убедиться.
— А почему не сегодня?
— Потому что сегодня вам нужно будет отдохнуть.
— А если я хочу на море? — она нахмурилась. — Я правильно поняла? Здесь есть море?
— Есть, — покивал Таенн. — И еще какое. Вы хотите сходить искупаться?
— Да. Очень, — призналась она.
— Тогда переодевайтесь и пойдемте, — предложил он. — Но с одним условием. Мы не будем там задерживаться. Вам нужно вернуться домой до темноты, и лечь спать пораньше. Чтобы получше отдохнуть. Вы ведь хорошая девочка, сударыня, правда? Вы послушаетесь старого… сопровождающего?
— Ну… ладно, — она пожала плечами. — Хорошо.
