— Это, видимо, чтобы я не скучала, — произнесла Айрин. — Понятно. Ладно, буду вспоминать, как готовить сырники.
Вспоминать, впрочем, особенно и не пришлось — руки помнили все действия даже лучше, чем голова. Минут через пятнадцать Айрин уже сидела за столом: сырники получились выше всех похвал, а салат она нарезать не стала, решив, что овощи вполне можно съесть просто так. Жаль, что нет фруктов. Хотя… вполне можно выйти на улицу, и сорвать гроздь винограда. Будет в самый раз.
И сырники, и помидоры с огурцами улетели в момент — Айрин и сама не подозревала, что так проголодалась. Она отнесла тарелки в мойку, потом, что-то про себя прикинув, включила воду, и стала мыть посуду, справедливо предположив, что если готовила сама, то и мыть нужно самой. Поставив чистую посуду в шкаф, она вытерла руки, и направилась на улицу, за виноградом. Шилд, конечно же, последовал за ней.
Улица встретила ее ночной свежестью и прохладой. В небе сияли звезды, огромные, южные, неимоверно прекрасные. Несколько минут Айрин стояла, с восторгом глядя в небо — созвездия, которые она видела, оказались незнакомыми, но само небо поражало богатством и красочностью. Кажется, в той жизни она такого неба не видела никогда и нигде. Как же красиво! Надо будет следующей ночью вытащить сюда, на площадку, какое-нибудь кресло, и посидеть подольше. Только чтобы сидеть, нужна другая одежда: в тоненькой домашней маечке Айрин быстро озябла. С сожалением глянула на небо еще раз, сорвала с лозы приглянувшуюся гроздь… и обнаружила, что кот, негодник, куда-то пропал. Видимо, ему тоже понравилась ночь, и он решил прогуляться.
Но там же Черные! Где-то по улицам сейчас бродят Черные, а она, глупая, даже не спросила Таенна, опасны ли они для животных, или нет!
— Шилд! — позвала Айрин. — Шилд, иди сюда! Кис-кис-кис!.. Да где же ты?
Шилд не откликался — ни на «кис-кис», ни на имя.
Айрин, позабыв про виноград, бросилась к калитке — где носит этого глупого кота, что делать? Выскочив за калитку, она оглянулась. Темная улица, и никого. Ни кота, ни Черных.
— Шилд! — снова позвала Айрин, чувствуя, как в душе поднимается страх. — Иди сюда! Киса! Шилд!!! Кис-кис…
Никого. Только ветер с гор шумит в темных кронах деревьев, да цикады стрекочут. Айрин прислушалась — откуда-то издали раздался крик. Значит, Черные здесь. Значит, надо срочно возвращаться в дом.
Но как же кот?! Как же этот глупый, бестолковый, гадкий кот, которому вздумалось прогуляться?
— Шилд… — прошептала Айрин. — Ну вернись, пожалуйста…
Нет ответа.
И снова — крик. Человеческий крик. Кажется, кричала женщина. И уже гораздо ближе, чем раньше.
— Кис-кис… — дрожащим голосом прошептала Айрин. — Шилд… Киса, вернись! Как я без тебя домой пойду?.. Шилд, тебя же съедят… ну где ты?..
Рядом с забором шевельнулась какая-то тень. Айрин испуганно вскрикнула и отскочила обратно к калитке, но в это мгновение тень обернулась пропавшим Шилдом, который тащил что-то в пасти. Что-то? Айрин пригляделась. Мышь! Обыкновенная серая мышь.
Вот мерзавец! Она тут с ума сходит, а он охотиться вздумал.
— Я пошла домой, — звенящим от обиды и недавнего страха голосом произнесла Айрин. — А ты как хочешь. Если тебе эта мышь дороже, чем я, то… то я не знаю! Сиди на улице с этой мышью!
Она повернулась, и, захлопнув за собой калитку, пошла к дому.
Разумеется, для кота калитка преградой не являлась. За минуту расправившись с мышью, он перемахнул на дорожку, и, подергивая хвостом, направился вслед за Айрин.
* * *
— Тебе еды мало, что ли? — укоризненно спрашивала Айрин. — Вот зачем ты мышь съел? Зачем меня напугал? Тебе не стыдно?
Кот на упреки не реагировал. Он лежал на полу подле стола, вальяжно вытянувшись, и вылизывал переднюю лапу. Правую. Всем своим видом он демонстрировал, что плевать хотел и на Черных, и на страхи Айрин, и на всяческие опасности, ведомые и неведомые.
— У тебя совершенно нет совести, — с горечью заключила Айрин. — Совсем нет. Ты настоящий негодяй, Шилд. Вот ты мышку съел, да? А если бы из-за этой мышки и тебя, и меня Черные бы съели? Ну или не съели, а чего они там делают… не знаю. Кому от этого было бы хорошо?
Шилд оглядел правую лапу, счел, что вымыта она как нужно, и принялся за левую. Ясно. На очереди обе задние лапы, хост, пузо, и только после этого довольный прогулкой кот отправится спать.
— Ты меня очень, очень огорчил, — закончила свою обвинительную речь Айрин. — Я тобой очень недовольна, Шилд.
Кот глянул на нее так, что ей стало понятно — это не она очень недовольна котом, это кот очень недоволен ею. Я кот, говорил весь его вид. Я гордый ночной зверь, который не боится тьмы, который охотится во тьме. Я победитель. Я подстерег добычу и откусил ей голову, а ты, глупая девушка, вместо того, чтобы спокойно подождать пару минут, мешала мне своей истерикой и «кис-кисами». Я делал, что хочу, я делаю, что хочу, и буду делать, что хочу, и не смей мне приказывать.
— Пойду к себе, — с грустью сказала Айрин. — Почитаю, что ли. Виноград можно и в кровати съесть.
* * *
Книжка, которую Айрин принесла в комнату из библиотеки, показалась ей смутно знакомой — какие-то приключения веселой компании, отправившейся путешествовать, чтобы расследовать историю попавшего им в руки неведомого артефакта. Книжка была забавной, веселой, и почти час Айрин читала, но потом обнаружила, что читать ей больше не хочется, а хочется спать. Ну и ладно, подумала она, откладывая книжку на тумбочку, завтра почитаю. Может быть, даже за завтраком — если, конечно, Таенн не объявится.
Глаза слипались. Айрин легла, с наслаждением потянулась. Какая всё-таки замечательная кровать! Лежишь, словно на мягком облаке. Просторно, удобно. Вот уж чего-чего, а такой кровати в прошлой жизни у нее точно не было. А какая была? Айрин задумалась. Кажется, гораздо более жесткая. И узкая. Точно, узкая. Если лечь на левый бок, правую руку не вытянешь, она упрется в стену. Она перевернулась на левый бок, вытянула руку. Хорошо!.. Надо бы лампочку выключить, но неохота. Ладно, пусть ее. Тем более что свет слабенький, и совершенно не мешает.
Дверь чуть слышно скрипнула — видимо, провинившийся Шилд не пожелал ночевать в одиночестве, и решил присоединиться к хозяйке. Сердиться на него Айрин уже совершенно не хотела, поэтому сонно произнесла:
— Иди на подоконник, нехорошая ты кошатина… Иди, иди… я спать хочу… спокойной ночи.
Судя по шороху занавески, кот последовал ее совету.
— Так-то лучше, — прошептала Айрин.
Дрема накатывала на нее мягкими теплыми волнами, поэтому она не услышала, как кот, пролежав совсем немного, спрыгнул с подоконника и выбежал в коридор.
Потом Шилд снова вбежал в комнату, запрыгнул к Айрин на кровать, и ткнулся мордой ей в плечо. Видя, что хозяйка не желает просыпаться, кот хлопнул ее по плечу лапой — пока что без когтей. И еще раз. И еще.
