Насколько простирается эта приязнь? Насколько она сильна? Насколько глубока? Можно ли сравнить ее по силе и глубине с теми чувствами, которые он испытывает к Августе? Александр прислушивался к себе, и всякий раз отвечал – нет. Увы, нет. Даня – хороший мальчик, с ним приятно и интересно поговорить, пообщаться. Александр не имел ничего против совместных походов втроем куда-нибудь, короче говоря, ребенок Августы не тяготил его и не раздражал. Напротив, общение доставляло приятные эмоции. Ставим еще один плюс.
А теперь сразу ставим жирный минус, который перечеркнет оба плюса. Хотелось ли Александру когда-нибудь пообщаться конкретно с Даней, сходить с ним куда-нибудь или поиграть в какие-то игры? Целенаправленно, так сказать, то есть не постольку-поскольку он пришел в гости к Августе или же она пришла на свидание с ребенком, а вот так, чтобы ехать в Питер и думать о том, что хорошо было бы сходить с Даней в зоопарк или пройти все уровни новой игры. Было хоть раз такое? Не было. Получите ваш минус, Александр Михайлович. Заслужили.
«Заслужил ли?» – протестовал Александр, в глубине души все же понимая, что заслужил. Да, он всегда помнил о Дане, приглашал его в гости в Москву, несколько раз говорил Августе, какой у нее хороший сын, искренне говорил, не притворялся… Александр сам, по своей инициативе, без каких-то намеков со стороны Августы, строил планы «на троих», а вот Августа… а вот Августа часто устраивала так (или так совпадало?), что во время приезда Александра Даня оказывался в гостях у кого-то из своих приятелей или у своего отца.
Кстати, об отце Дани. Тут Александру, наверное, тоже полагался минус. Из деликатности он никогда не задавал Августе вопросов о ее бывшем муже, в том числе и не интересовался отношениями Дани с отцом. Или, если и поинтересовался когда, то вскользь, мимоходом. Узнал, что отношения хорошие, и больше ничего не спрашивал. Деликатничал. Могла ли Августа расценить эту деликатность как равнодушие? Вполне. И не сильно бы ошиблась, потому что по большому счету Александру были безразличны отношения Дани с его отцом. Хорошо, если они хорошие, ну а если не очень, так что же теперь поделать?
Добрая мысля приходит опосля, говорят в народе. Так оно и есть. Только сейчас Александр осознал, что невозможно наладить настоящие прочные отношения с ребенком, дистанцируясь от его отношений с отцом, нисколько не принимая их во внимание. Он допустил крупный просчет, он допустил несколько просчетов, которые не могли не повлиять на отношение к нему Августы.
К месту вспоминался главный ее довод, объяснявший нежелание переезжать в Москву, к Александру. «Я не могу уехать из Питера, потому что мой сын учится в школе, к которой он привык, где у него есть друзья и которая полностью меня устраивает», – говорила она. А что она хотела сказать на самом деле? Приличную школу в Москве найти нетрудно, не Тьмутаракань Затаежная, столица как-никак. Даня еще мал, это в подростковом возрасте, в старших классах трудно менять школу и привыкать к новому коллективу. У младших школьников привыкание проходит гораздо проще. К тому же Даня довольно бойкий, коммуникабельный мальчик, такое мнение, во всяком случае, сложилось у Александра в результате общения с ним. В школе ли все дело? Или же Августа в такой форме намекала Александру на то, что ее не устраивает его отношение к Дане? О, женщины! Нет бы сказать прямо, как есть! К чему столько намеков? Намеки только усложняют… Нет, не усложняют, был вынужден признать Александр. Намеки как раз упрощают, дают время на раздумье, дают возможность осознать все самому и прийти к правильному решению. Если сказать прямо: «Мне не нравится твое отношение к моему ребенку», то это может прозвучать как обвинение, упрек, или даже ультиматум. Или соглашайся, или – конец отношениям. Нет, лучше уж намеками, хотя бы потому, что намеки дают временную фору. А не исчерпана ли эта фора? Не слишком ли непонятливым оказался Александр? И что все-таки хотела сказать мама своим предупреждением? Чтобы сын не обольщался и не питал надежд? Или что ему пора делать выводы и менять свое отношение к ребенку любимой женщины, иначе потом будет поздно?
Александру не раз приходилось слышать от знакомых женщин жалобы на то, как их мужья или друзья относятся к детям от прежних партнеров. Все эти жалобы, при огромном разнообразии в деталях, можно было свести к одному – отчимы не понимали своих пасынков, грешили избыточной строгостью, чрезмерной придирчивостью, ревновали, упрекали, даже пытались ставить вопрос «ребром», решай, мол, кто тебе важнее: или я, или ребенок. В большинстве случаев после подобного ультиматума следовал разрыв, но были и исключения из этого правила. Однокурсница Таня Кулагина, оказавшись перед подобным выбором, предпочла отдать свою дочь в музыкальный кадетский корпус, откуда та приходила домой только на выходные и не слишком раздражала Таниного мужа. «А что? – с вызовом говорила Таня. – Ребенок не означает, что в личной жизни наступил конец!» Не означает, конечно, но вот личную жизнь каждый понимает по-своему. Другой однокурсник, Женя Голомысов, женился на женщине с двумя маленькими детьми – мальчиком и девочкой. Потом у них родилась еще одна девочка, Женя всех троих детей считает своими, гордится их успехами, при каждой встрече полчаса показывает семейные фотографии на своем айфоне и взахлеб рассказывает о том, какие чудесные у него дети. Назови Женю отчимом, так он оскорбится, он отец всем троим детям.
Сами слова «отчим» и «мачеха» уже несут в себе негативный заряд, употребляются в отрицательном смысле, противопоставляясь словам «отец» и «мать». Разве в какой-нибудь сказке встречается добрая мачеха? Александр такой сказки не помнил, а вот со злыми мачехами их сколько угодно – от «Золушки» до «Белоснежки». Да и при слове «отчим» сразу вспоминаются мистер Мэрдстон из «Дэвида Копперфильда» или отчим Максима Горького, описанный им с беспощадной прямотой и без малейшей примеси симпатии. Но смысл смыслом, заряд зарядом, а суть в том, какими именно бывают отношения между конкретным мужчиной и конкретным ребенком в каждом конкретном случае. Существует много обратных примеров. Достаточно вспомнить хотя бы писателей Мориса Дрюона и Джека Лондона. Оба они настолько хорошо относились к своим неродным отцам, что вошли в литературу под их фамилиями. И великий скрипач Давид Ойстрах тоже взял фамилию отчима. Да мало ли примеров…
Когда размышления заходили в тупик, возникало желание посоветоваться с кем-то опытным, с человеком, который если и не подскажет, то хотя бы сориентирует, укажет направление, в котором стоило двигаться. Но посоветоваться было не с кем, да и разве помогут чужие советы в столь деликатном деле? В любом случае они будут сводиться к необходимости наладить с ребенком полноценный контакт, но это и так ясно. Все вообще ясно, спасибо маме за подсказку.
Разговаривать с матерью еще раз на эту же тему Александр не собирался. Незачем. Уточнять, что именно собиралась сделать мама – предупредить, что отношения с Августой обречены, или побудить обратить внимание на Даню, тоже не было нужды. Даже если мама и считает, что Августа слишком хорошая мать для того, чтобы быть хорошей женой, это всего лишь ее, мамино, мнение. Хорошая, любящая мать непременно оценит по достоинству отношение своего мужчины к своему ребенку… Своего мужчины? А продолжает ли он быть для Августы своим?
