Ну и в постель обычно ложатся или в первый день знакомства, демонстрируя великий порыв страсти и невозможность устоять перед столь сильным соблазном, или же спустя несколько дней (это будет уже «серьезный подход с серьезными намерениями»), но не на второй день. И не столь обыденно. Разные, конечно, случаются варианты, может, Ирине вчера хотелось, да возможности не было, но в целом первый мотив отпадал и оставался второй – ей нужно что-то еще.
Для того чтобы прояснить второй мотив, не надо было быть Шерлоком Холмсом, тут бы и миссис Хадсон спокойно справилась. Мотив однозначно был связан с делом, которое привело Александра в Нижний Новгород. Больше нечего. Больше незачем. Вариант: «просто девушке сильно захотелось секса» – отпадал напрочь. Ирина красивая и коммуникабельная. Сама проявила инициативу, ведет себя свободно, не тушуется. Такие женщины не страдают от недостатка востребованности, скорее наоборот – от избытка.
Мотив был ясен, но только в общих чертах. Чего конкретно добивается Ирина, Александр понять не мог. Он решил пойти самым простым путем – спросить прямо, без обиняков и прочих экивоков. Но начинать серьезный разговор или хотя бы задавать серьезный вопрос здесь, в неуютном зале, не хотелось. Вдруг кто-то за соседним столиком что-то услышит. Мир так тесен, а дело громкое.
Александр предложил немного прогуляться. Ирина с готовностью приняла предложение. Они вышли на улицу, прошли немного молча, то и дело переглядываясь, а затем Александр сказал:
– Ирина, будет лучше, если ты объяснишь прямо, чего тебе от меня надо.
– Немного тепла, – ничуть не удивившись вопросу, будто ждала его, ответила Ирина. – У меня возникла случайная необходимость в мужчине, и я подумала, что мы с тобой могли бы хорошо провести время.
– Ты не похожа ни на профессионалку, ни на любительницу, – повторил Александр слова Ирины. – И на искательницу легких развлечений ты, на мой взгляд, тоже не похожа. Да и я не такой уж мачо, чтобы…
– Тут ты ошибаешься. – Ирина остановилась и окинула Александра оценивающим взглядом, словно увидела его впервые. – Вполне себе мачо. Смотрю, и аж пробирает.
– Спасибо за комплимент, но ты подтвердила мою правоту, пусть и неосознанно, – Александр улыбнулся, чтобы подсластить горькую пилюлю. – Ты сказала «тут ты ошибаешься». Тут. Стало быть, в отношении всего остального я не ошибся? Верно?
Ирина смущенно отвела взгляд в сторону.
– Я тебе помогу, – мягко, без напора сказал Александр. – Еще до знакомства со мной ты знала, кто я и зачем приехал в Нижний. Вчера ты ждала в ресторане не подругу, а меня. У тебя есть какая-то цель, ради которой ты готова…
Продолжая смотреть в сторону, Ирина дважды кивнула.
– Так объясни же мне, в чем дело, – попросил Александр и добавил: – Если, конечно, ты хочешь объяснить. Если не хочешь, то не объясняй, дело твое, я не настаиваю и не требую. Просто имей в виду, что твой план провалился. Можно сделать вид, что ничего не было, и продолжить наше знакомство, которое, несмотря ни на что, я считаю приятным. Только не будем переходить грань…
– Грань уже перейдена! – с ожесточением сказала Ирина, переводя взгляд на Александра. – Анечка умерла! Все, что случилось, – случилось!
По тону, которым были сказаны эти слова, и по тому, как изменилось с нейтрально-приветливого на мрачное выражение лица Ирины, Александр понял, что покойная Анна Викулайская приходилась ей родственницей. Скорее всего, сестрой. С учетом полного отсутствия внешнего сходства – двоюродной. Или, может, близкой подругой? Очень часто дружеские узы оказываются прочнее кровных.
Закрыв лицо руками, Ирина разрыдалась. Александр не знал, что ему делать. Стоять и смотреть, как она плачет, было неловко, отчасти даже бессердечно. Как утешать и что говорить, он не знал. Простое дежурное «все будет хорошо», эта универсальная палочка-выручалочка успокаивающих, в данном случае совершенно не годилось. Что будет «хорошо»? Что может быть «хорошо», если умер близкий человек? «Хорошо» здесь не к месту.
Если не знаешь, как поступить, то ничего не предпринимай. Поэтому Александр просто стоял рядом. Проходившие мимо люди неодобрительно косились на него. Их можно было понять, они, наверное, думали: «Вот ирод бесчувственный, довел женщину до слез и стоит как истукан». Одна дама даже высказалась вслух:
– Вот так и я каждый день рыдала, пока не развелась!
Александру стало совсем неловко. Он осторожно взял плачущую Ирину под руку и предложил:
– Холодно на улице, давай зайдем куда-нибудь, погреемся.
Ничего более умного в голову не пришло.
– Куда я пойду с таким лицом? – всхлипнула Ирина. – Только домой.
На счастье, мимо как раз проезжала старенькая «Примера» с желтым фонарем на крыше. Пожилой водитель, подобно прохожим, посмотрел на Александра неприязненно, а Ирине предложил бутылочку с водой из личных запасов. От воды Ирина отказалась, но понемногу начала успокаиваться и, концу недолгой поездки совсем успокоилась.
Двор Ирининого дома был заставлен автомобилями так плотно (субботний вечер), что подъехать к подъезду не было никакой возможности, поэтому такси остановилось на углу. Александр расплатился и попросил водителя подождать одну-две минуты, сказав, что проводит даму и вернется, но в этот момент Ирина легонько дернула его за полу куртки. Александр понял намек и отпустил водителя.
– Давайте поднимемся ко мне и поговорим, – сказала Ирина, когда такси отъехало. – Не подумайте чего… Просто мне кажется, что я должна рассказать вам правду.
– Хорошо. – Александр и сам не прочь был бы узнать правду. – Только почему мы опять на «вы»? Вам так удобнее?
– Да мне все равно, – пожала плечами Ирина. – Можно и на «ты». Это я, наверное, от смущения. Если бы вы знали, как мне сейчас стыдно…
Голос ее предательски задрожал.
– Все нормально, – поспешил заверить Александр. – Давай поднимемся и поговорим. Стыдиться тебе нечего, ты ничего такого не сделала. Ну, поплакала на улице, с кем не бывает? Все плачут, это совершенно естественно, я как доктор говорю.
– Ты же пластический хирург, а не психиатр, – Ирина сделала попытку улыбнуться, но улыбка не получилась – губы дрогнули. – Откуда тебе знать, естественно плакать или нет?
Александр так и не сказал Ирине, что работает именно пластическим хирургом. О медицине они разговаривали, если можно так выразиться, «абстрактно», касаясь самых общих тем. Догадки продолжали подтверждаться.
– Во-первых, студенты-медики, независимо от их будущей специальности, изучают все болезни – от кожных до глазных. Во-вторых, ты, кажется, пригласила меня в гости?
– Да, конечно, – спохватилась Ирина. – Пойдем.
Двор ее дома был заставлен не самыми дешевыми автомобилями, – Александр не заметил ни одного представителя отечественного автопрома, исходя из чего предположил, что в доме живут солидные, обеспеченные люди. Но подъезд при этом оказался грязным, с исписанными от пола до потолка стенами. На входе Александру бросилась в глаза ужасающая не столько смыслом, сколько своей безграмотностью надпись «Fook ju, bebi». Писавший явно был из тех грамотеев, которые делают четыре ошибки в слове «еще». Лифт оказался под стать подъезду – обшарпанный, разрисованный, половина кнопок выломана или сожжена. Ирина нажала на кнопку шестого этажа, – они поднялись и оттуда спустились на пятый, кнопка которого отсутствовала.
