Он бережно взял ее за руку.
27
Массаж сердца. Вдох в рот. Проверка. Снова – массаж сердца. Вдох в рот. Проверка. Он уже слышал завывание сирен. Дежурный портье громко лязгал зубами от страха и вертел в руках свой телефон.
– Они уже едут. Они уже едут, – повторял он как мантру.
Массаж сердца. Вдох в рот.
– Есть! – крикнул Бен и почувствовал, как из глаз брызнули слезы, когда Карла задышала.
Сирены смолкли.
– Не уходите, Карла, – сказал он, осторожно похлопывая ее по щеке, – не уходите. Сейчас будет врач. Вы в безопасности.
Он не знал, слышит ли она его. Глаза ее были закрыты, но она дышала. Бен оглянулся на дежурного в дверях. Тот был белый как мел. Чего доброго, еще и его придется возвращать к жизни, подумал Бен. Но тут дежурного оттолкнули с порога, и в комнату влетел врач с двумя санитарами. Бен наскоро объяснил им, что произошло, но врач знал, что делать.
– Когда она задышала? – спросил он.
– За минуту до того, как вы вошли.
– Родственники?
– Я беру это на себя.
Он смотрел, как они хлопотали над Карлой, уложили на носилки, отнесли в машину «скорой помощи». И лишь когда вновь включились сирены, он сел на кровать, уронил голову, подпер ее руками и громко застонал. Он дрожал, как в ознобе. Ведь все висело на волоске.
Затем он вскочил и ушел из номера. Позвонил сержанту Изобель Хэпберн. Сказал:
– В клинику Ллойда! Мы должны там встретиться. Немедленно.
– Что случилось? Что-нибудь с Фионой? – спросила Изобель.
– Он пытался убить ее мать. Ее увезли в больницу. Фиона, возможно, мертва.
Только произнеся эти слова, он почувствовал, как у него мороз пробежал по коже: «Фиона, возможно, уже мертва».
– Кто? – услышал он из трубки.
– Ее брат. Ллойд. Господи, да шевелитесь же вы!
Он оборвал разговор, поймал такси и через пять нескончаемых минут столкнулся с дежурным клиники, который то ли не мог, то ли не хотел сообщить ему, где сейчас Фиона. Или Ллойд. Или вообще хоть кто-нибудь.
– Где она?! – с криком накинулся он на дежурного, хватая его за шиворот.
– Я вызову полицию! – заикаясь, пригрозил тот.
Бен ответил, что правильно, давай зови.
Пока дежурный трясущимися руками набирал номер, Бен схватил журнал со списком пациентов. Фиона в нем не значилась. Он проверил последних по датам поступления. И обнаружил две записи.
Дежурный продолжал еще сбивчиво бормотать что-то в трубку, а Бен уже отправился, ориентируясь по указателям. Одна пациентка в комнате 142, другая – в 327-й. Вряд ли они находятся рядом. Он бросился на второй этаж, нашел 142-ю, распахнул дверь и застал там двух пожилых супругов в разгар семейной ссоры. Не обращая на них больше внимания, он повернулся и помчался на четвертый этаж. Дверь 327-й была заперта.
– Фиона! – крикнул он, рванув за ручку. – Фиона!
Из комнаты не доносилось ни звука. Он ударил в дверь ногой. Никакого результата. В конце коридора показалась медицинская сестра, испугалась его и повернула назад.
– Погодите! Мне нужен ключ! Там человек, его жизнь в опасности!
Но сестра шмыгнула в сестринскую комнату и заперлась. В руке у нее была телефонная трубка. Еще один звонок в полицию. Очень хорошо.
– Пожалуйста, дайте мне ключ! – крикнул он в стеклянную дверь.
– В этой комнате нет никого! – закричала она в ответ. – Я говорю с полицией.
Он повернулся, сбежал вниз по лестнице и прямиком угодил в объятия констебля Блэка.
– Где она? – спросил Блэк.
– В триста двадцать седьмой, – просипел запыхавшийся Бен.
– В двести пятнадцатой, – поправила Хэпберн. – Со мной дежурный соглашается говорить.
Втроем они взбежали на третий этаж. У Хэпберн был ключ. Она постучалась и крикнула:
– Полиция! Мы заходим!
Оба детектива выхватили пистолеты. Хэпберн отперла дверь. Блэк первым ворвался в комнату.
И тут же опустил пистолет.
Блэк обернулся к Бену, убрал пистолет, глубоко вдохнул и перевел дух. Хэпберн тоже убрала пистолет и посмотрела на Бена. Он протиснулся мимо полицейских в комнату и увидел: Фиона сидит в кресле и растирает костяшки пальцев. При виде его она нервно улыбнулась.
– Он в ванной, – сказала Фиона. – Я его там заперла. Но мне кажется, он без сознания.
– Что случилось? С вами все хорошо? – спросила Хэпберн, присела на корточки рядом с креслом и положила ладонь ей на колено.
Блэк снова вынул пистолет и отпер дверь ванной.
– Связан, как телячье жаркое. Колготками. Мисс Хейворд, долго они бы не продержались, – сказал Блэк, позвякивая наручниками.
Бен все еще стоял на пороге, как приклеенный. Сердце бешено колотилось и никак не хотело успокоиться. Он видел, что Фиона жива. И что у нее все хорошо.
– Он хотел вколоть мне что-то, но мне это сразу показалось странным. Сперва новые таблетки, которые меня почти напрочь вырубали, а тут еще этот укол… Он чуть было не уломал меня, но вдруг понес что-то странное насчет того, зачем я ищу родителей, не ради ли денег и черт знает что еще. Вот тут-то до меня и дошло: Мораг приняли за меня, когда она шла к нему. А сейчас вот он тут и хочет мне что-то вколоть? Ну я и врезала ему ногой куда надо! Затем хорошенько пихнула, он свалился, ударился головой о планку кровати и потерял сознание.
– И тогда вы затащили его в ванную, связали колготками и заперли дверь.
Фиона кивнула:
– Он незаметно для меня заперся со мной на ключ. Наверное, как-то там схитрил. Я только потом увидела, что не могу выйти из комнаты. Но к тому времени я его уже сбагрила в ванную. А еще раз войти, чтобы забрать у него ключ, побоялась.
– Вы же могли позвонить! – сказала Хэпберн, пока Блэк надевал на не успевшего еще очнуться врача наручники, а затем развязывал колготки, которыми он был связан.
– Телефон на столике не работает. Я пожаловалась на это, а он тогда сделал вид, что разговаривает по нему, – хотел внушить мне, будто я сумасшедшая. А аккумулятор моего мобильника, как назло, окончательно сел как раз, когда я собиралась вам позвонить. – Она пожала плечами и улыбнулась сначала сержанту Хэпберн, потом Бену. – Когда-нибудь кто-то же пришел бы искать меня или доктора.
Блэк в эту минуту вызывал подкрепление и врача скорой помощи. Хэпберн жестом подозвала Бена подойти ближе.
– С каких это пор вы стали таким робким? – спросила она.
Бен все еще стоял на месте и не мог произнести ни слова.
– Что это с ним? – спросила Фиона.
