Карла и правда стала бить в дверь ногой. Босой ногой. Но ничего не почувствовала.
Изнутри не слышно было ничего, кроме играющего радио.
– Да скажи ты наконец что-нибудь! Паскуда! Выйдешь, я с тобой разделаюсь! – Она колотила в дверь кулаками.
Затем она услышала плеск:
– Успокойся! К тебе это не имело никакого отношения.
Но Карла не успокаивалась. Она бешено барабанила в дверь и орала.
Пока вдруг не раздался хлопок и во всей квартире не погас свет. Радио перестало играть. В первый миг Карла не поняла, что случилось. Вылетели предохранители. Такое было не в первый раз. Она пошла к счетчику и ввернула их обратно. Предохранитель от ванной вскоре вылетел снова. «Чертов неремонтированный дом!» – подумала она.
Затем она снова подошла к двери ванной и стала стучать.
– Открой эту чертову дверь и выходи! – крикнула она.
Оттуда ни звука. Молчало даже радио.
Только к полудню она забеспокоилась, как там Элла, и вызвала управляющего. Тот открыл старую дверь отмычкой.
Они нашли Эллу мертвой в наполненной ванне. Радио упало ей на живот.
У Карлы подкосились ноги, она рухнула на колени и зарыдала в голос.
24
Не соображать спросонья, где ты находишься, вполне нормально, когда просыпаешься после гулянки. А вот если никакой гулянки не было, тогда это, по меньшей мере, неприятно. Фиону все чаще пугали такие пробуждения. Сегодня особенно. Потому что у нее было чувство, что она должна бы точно знать, где находится, а вспомнить никак не могла. Зато у нее гудело в ушах, а в голове стоял непроглядный туман с видимостью не более десяти метров.
Она лежала на койке, это она понимала, но не знала, где эта койка стоит. Койка была узкая, односпальная, значит навряд ли она с кем-то спала. Она закрыла глаза, чтобы мысленно собрать в одно целое все детали, которые разглядела в сумеречном свете.
Почему, собственно говоря, сумерки?
Она открыла глаза. В комнате не было источника освещения. Свет просачивался снаружи. Уличный фонарь? Окно зарешечено. Есть только койка. Но удобная. Комната небольшая. Она сама не заметила, как снова задремала, но спустя какое-то время поняла, где находится. Психиатрическая клиника. Ладно, она легла в нее добровольно, значит не так все страшно.
Но почему она себя настолько паршиво чувствует?
Побочное действие нового лекарства. Нет-нет, абстинентный синдром после отмены старого препарата. Или все-таки побочное действие? Когда она приняла последнюю таблетку? Поздно ночью или рано утром? Она лежала в той одежде, какая на ней была раньше, в туфлях, накрашенная. Она так и заснула, неизвестно во сколько, а теперь проснулась, неизвестно во сколько. Никак невозможно сосредоточиться. Она почувствовала, что снова засыпает, попробовала сопротивляться, но зачем стараться, отчего не поспать еще. В конце концов, ведь когда-нибудь выспишься, и тогда память вернется. У нее же вроде бы нет причин для беспокойства, да? Тут все так, как должно быть, дверь, конечно, не заперта, все в порядке – все!
Когда она снова проснулась, было уже посветлее. Сумерки. Рассветные сумерки. Ну слава богу! Можно вставать и позавтракать. Пить. Чаю бы. Возле кровати стоит телефон, как в гостинице. Она позвонит и скажет: «Я проголодалась. И хочу пить. Чаю».
Но только она не смогла позвонить. Руки стали до того тяжелые, как будто они налиты свинцом. Они лежали по бокам и не двигались. Вот так: руками вообще не шевельнуть. Но может быть, это пройдет, если поспать. И зачем тебе чай, если ты еще толком не проснулась. Отдохнуть. Вот что надо.
В следующий раз она проснулась, когда солнце уже поднялось высоко. Солнце? В прошлый раз, кажется, ведь все было в тумане? Или туман был у нее в голове? Она смогла приподняться с подушки и посмотреть в окно. На окне по-прежнему была решетка. Естественно. Чтобы обезопасить на случай самоубийства. Но ведь, кроме этого, есть еще столько способов, чтобы покончить с собой. Вся жизнь – это сплошное самоубийство. В сущности, речь идет лишь о том, чтобы выяснить для себя, какой способ самый лучший. К сожалению, мало кто из людей это знает, и все выбирают неправильный. Болезнь, например. Ну ладно. Это кому как нравится. Фиона поморгала, разгоняя застилавшие взор тени, и спустила ноги с кровати. Получилось. Оказывается, она может, дело не так уж плохо. Что такое в представлении Фионы «не так уж плохо»? Это когда ты можешь двигаться, видеть, слышать, обонять, ощущать вкус и чувствовать.
Она медленно встала с койки и направилась в крошечную ванную. Приняла душ, почистила зубы, справила нужду, переоделась. Все функции работают, только есть ощущение какой-то оглушенности.
Таблетки. Побочное действие новых. Или проявления абстиненции от старых. Во всяком случае, это вполне нормально, все нормально. Сердце еще бьется, и она может видеть, слышать, обонять, ощущать вкус и чувствовать. Только бьется сердце слишком уж часто, но такое бывает. Наверняка абстинентные явления, если хорошенько подумать. Все совершенно нормально.
Бен… С ним что-то связано. С Беном надо поговорить. Все просто: несколько минут думать только о Бене и повторять про себя алфавит. Тогда она вспомнит. Она всегда так делала, если нужно сосредоточиться: повторяла мысленно алфавит и нужное само вспоминалось.
«Моя мать», – вспомнила она на букве Ф. Ф, правда, не ее буква, но она ее вспомнила, и это хорошо, теперь она знает, зачем надо было позвонить Бену. Мобильник лежал у нее в сумочке. Сумочка должна быть где-то здесь. Возле кровати. Можно вытряхнуть сумочку и поискать мобильник. Чего тут особенного, очень простое дело!
Фиона вытряхнула сумочку и внимательно рассмотрела ее содержимое. Не торопясь. Но мобильника не было. Она еще раз все пересмотрела. Мобильника нет. Снова вспоминать алфавит, чтобы мысли не разбегались, а они так и норовили разбежаться, а если их отпустить, она опять заснет, спать нельзя.
Нет мобильника. Нет Бена. Нет мамы.
Что-то в этом перечне не так.
Нет мобильника.
Такого не может быть. Он должен быть где-то тут. Спасибо адреналину, мысли сразу перестали путаться так беспорядочно, словно ватные шарики в вакууме.
Нет мобильника!
Тогда она обыскала всю комнату, каждый сантиметр, посмотрела во всех углах. Как же Бен ей позвонит, если нет связи? Наверное, где-то потеряла. Забыла в каком-то месте. Такое могло случиться.
Фиона направилась к двери и хотела ее открыть. Дверь была заперта. Значит, ей это не приснилось. Она подергала ручку, стала стучать. Затем крикнула: «Есть тут кто-нибудь?» Стала кричать: «Помогите!» Не слышно ни души! Она вспомнила про телефон. Сняла трубку и хотела набрать номер, как вдруг чей-то голос спросил: «Мисс Хейворд? Чем можем быть полезны?» Женский голос.
