Бен покачал головой:
– Это я и так знаю.
– Потому что вы как раз перед этим выяснили, какими пакостями он занимался в «ИмВаке»?
– Если бы! К сожалению, мне даже близко не удалось подобраться к планам системы безопасности. Этого Брэди, видимо, заранее предупредили. Вероятно, Чандлер-Литтон что-то заподозрил и еще раз меня перепроверил, только уже по-настоящему. И вероятно, сегодня они собирались меня так подставить, чтобы я сам выдал себя с головой.
– Значит, план мистера Дарни по вашему внедрению оказался не очень хорош.
Бен сидел, повернувшись к окну. Они ехали по А19 в северном направлении. Сейчас они миновали реку Тайн. Ньюкасл, город мостов.
– План был хорош. Если бы я все не испортил.
Зальцбург. Март 1981 года
– Да выходи же ты наконец! – крикнул Фредерик и заколотил кулаком в дверь.
Еще немного, и он высадил бы ее ногой.
Карла сидела на кровати, подтянув колени к подбородку и обхватив ноги руками. Она сидела не шелохнувшись, устремив неподвижный взгляд на закрытую дверь.
– Давай выходи оттуда! – орал муж.
Голос был такой, что, казалось, сейчас он начнет бить в дверь ногами. Она видела, как при каждом сотрясении дрожал ключ в замке.
Она и не подумает выходить. В доме чужие люди, она это отлично слышала. Он даже не предупредил ее. Ни слова не сказал, что будут чужие, которых пригласили, чтобы отпраздновать день рождения Флисс. Девочке исполнилось три года.
Карла ни в коем случае не хотела показываться им на глаза. Она не готова принимать гостей. Она даже не знает, о чем с ними говорить. И к парикмахеру она не сходила, вообще давно в парикмахерской не была. Она ужасно выглядит.
За дверью в прихожей все стихло. Должно быть, Фредерик ушел, ему надо занимать гостей, которые расселись внизу, громко разговаривают и хохочут, а она даже не может выйти из комнаты. Ну как они сами не понимают! Она не может выйти из комнаты, пока в доме чужие люди. Ничего, Салли ими займется. Салли и экономка. Как там ее? Мария? Или вроде того – что-то очень обычное. Итальянка. Мария. Такое убожество!
Видная женщина эта Мария. Ровесница Салли, но не такая низкорослая и щекастая. Салли так располнела, что стала уже толстухой. Зато Мария стройная, высокая и темноволосая. Того типа, который нравится Фредерику. Как у Карлы. Стройная, высокая и темноволосая. Вот только Карла давно перестала быть для него привлекательной, она это сама знает.
И зачем только ее выпустили из клиники? Она дала оплеуху своему психотерапевту. Она уже не в первый раз набрасывалась на людей с кулаками. Но они только сказали: «Начните снова принимать таблетки. Или нет – возьмите лучше вот эти, другие, они посильнее. Найдите себе психиатра и посещайте его раз в три месяца, чтобы получить новый рецепт, и скоро вам станет лучше». Вот что они ей сказали. И выписали, чтобы она могла ехать в Зальцбург, а она вовсе не хотела ехать в Зальцбург. Но Фредерик давно подготовил все к переезду, а на ее вопрос, что будет с виллой в Далеме, лаконично ответил: «Сдана».
Сдана! Ее родительский дом сдан внаем! Даже узнав, что там будет жить Джереми, она с трудом могла перенести эту мысль. Фредерик оставил в доме даже большую часть мебели. «Мы не навеки уезжаем в Зальцбург», – сказал он ей.
Она ненавидела этого человека.
«Я могу остаться в Берлине», – сказала она тогда, но ему непременно надо было забрать ее с собой.
– Подумай о детях!
– Я только это и делаю.
– В таком случае ты знаешь, что лучше всего будет, если ты поедешь с нами.
– Поезжай один.
– Это будет полезно для их развития. Они узнают много нового.
– Фредерик-младший и без того много знает, а Флисс, пожалуйста, можешь забрать с собой.
– Я не буду их разлучать, и ты поедешь с нами.
И зачем только они разговаривали, если в конце концов все делалось только так, как решил он? То же самое было и с днем рождения Флисс. Он пригласил чужих людей, а она теперь из-за этого не может даже выйти из спальни.
В передней послышались шаги. Потом какое-то царапанье по двери и скрежет. Так продолжалось несколько минут, а затем дверь открылась. Фредерик отвинтил ручку и вынул замок.
– Ты сейчас же спустишься вниз. У нас гости.
– У тебя, а не у меня.
– Что подумают люди?
– Пускай думают, что хотят. Когда тебя выберут в лучшие отцы нации?
– Сегодня день рождения нашей дочери.
– Это не моя дочь.
– Карла! Ну сколько можно!
– И потому тут чужие люди?
– Они – наши гости.
– Я не звала гостей.
– Ты моя жена.
– Это что-то новое! Я давно ничего подобного не замечала. И не только потому, что у нас раздельные спальни.
– Дело не во мне.
– И с кем же ты сейчас спишь? С Марией? Салли для тебя, конечно, чересчур толстая. Впрочем, меня это на самом деле мало волнует.
– Ты бестактна.
– Значит, с Марией. Ты трахаешь свою экономку. Какое убожество! – Карла вошла во вкус. – Знают это твои гости? Знают они, что ты трахаешься со своей экономкой? Пожалуй, я все-таки пойду и скажу им. Послушайте, скажу я, мой муж, великий Фредерик Арним, трахает свою экономку, потому что ничего лучше ему не предлагают.
Он с шумом втянул воздух:
– Ты не приняла таблетки?
– Хочешь, чтобы я приняла все сразу? Тогда наступит долгожданная развязка.
– Отдай мне таблетки.
– Поди сам возьми.
Он подошел к ее ночному столику и выдвинул ящик.
– Так ты действительно трахаешь эту Марию?
– Где твои чертовы таблетки? Впредь будешь приходить за ними ко мне. Где они у тебя? В сумочке, что ли? – Он взял сумочку и стал в ней рыться. – А эти тут откуда? У тебя же была новая упаковка, я принес ее из аптеки на прошлой неделе. Сколько штук ты принимаешь? Тут написано «два раза по одной». А не хватает уже тридцати. Больше, чем тридцати.
– Не твое дело!
