– Мисс Хейворд позвонила мне, чтобы сообщить: она уверена, что покушение, совершенное на прошлой неделе в ванной, было на совести ее подруги. В последующие дни Мораг Фрискин, по ее словам, держала ее под действием сильных седативных средств, которые подмешивала ей в еду или питье. А затем Мораг под именем Фионы договорилась о приеме у психиатра доктора Джека Ллойда и ушла из дома. Тетушка мисс Хейворд, доктор Патрисия Гарнер, подтверждает, что записка с номером телефона доктора Ллойда действительно исчезла после того, как Мораг вешала ее пальто, в котором была записка. Доктор Ллойд со своей стороны подтверждает, что голос женщины, выдававшей себя за Фиону Хейворд, звучал иначе, чем голос самой мисс Хейворд. Вдобавок на Мораг было пальто, принадлежащее мисс Хейворд. Это позволяет предположить, что ее приняли за другую. – Отодвинувшись от стола, Изобель Хэпберн откинулась на спинку стула.
– А теперь последует то, что выпадает из этого ряда, не так ли?
Хэпберн кивнула:
– Однако если Мораг Фрискин действительно пыталась убить мисс Хейворд, это означало бы, что есть два человека, заинтересованных в ее смерти. – Она посмотрела на Фиону. – Итак, мисс Хейворд, вы говорите мне, что с промежутком в несколько дней вы дважды становились объектом покушений?
Фиона энергично кивнула:
– Именно это я и сказала.
– Фиона, – заговорил Бен. – Может быть, это вовсе не Мораг хотела…
– А кто, как не она? – огрызнулась Фиона.
Сержант Хэпберн шумно вздохнула:
– В таком случае остается две возможности. Первая: вы сделали это сами. Вторая: это было то лицо, которое сегодня убило вашу подругу.
– Это была не я! – громко выпалила Фиона.
Бен взял ее за руку и пожал. Рефлекс!
– Существует еще одна возможность, мисс Хейворд: за всем этим стоите вы. То есть и за убийством Мораг.
Фиона вскочила, опрокинув стул:
– Вы же сами сказали: у меня есть алиби! Сначала моя тетушка, потом звонок доктора Ллойда!
– А между ними часовой промежуток, – сухо заметила Хэпберн.
– Я не адвокат, но… – вмешался было Бен, но ему не дали договорить.
– Ей не требуется адвокат. Мы просто беседуем и перебираем все варианты. Мисс Хейворд, сядьте!
К удивлению Бена, Фиона повиновалась.
– Мне жаль, но ваши доводы не очень убедительны, – продолжала Хэпберн.
– Как так? Разве я вам когда-нибудь врала? Или что?
– Были такие случаи. Между прочим, вы сказали, что у вас нет родственников. И вдруг, как фокусник из шляпы, вытаскиваете алиби в виде тетушки. А сегодня опять в разговоре с констеблем выдавали этого беднягу за своего жениха. В отношении мисс Хейворд вывод таков: очевидно, что человеку, за которым уже числится столько попыток самоубийства, который постоянно стремился привлечь и привлекал к себе внимание, не так-то просто будет убедить окружающих, будто то, что по всем признакам выглядело как очередная попытка самоубийства, на самом деле представляет собой нечто совершенно другое. Простите, мисс Хейворд, но так уж выходит…
Эти многочисленные попытки самоубийства! Бен и сам давно уже спрашивал себя, когда о них зайдет речь. Сам он не присутствовал ни при одном из этих драматических событий, однако слышал о них. Да и кто об этом не слышал! Всякий, кто имел хотя бы самое отдаленное отношение к шотландскому миру искусства, знал про историю Фионы, как она несколько часов балансировала на парапете Северного моста. Почти все движение в городе было парализовано, потому что весь транспорт, двигавшийся по Принсес-стрит и Золотой Миле, полиция направляла далеко в объезд. «Скорая помощь» и пожарные машины стояли наготове, а вечером она просто слезла с парапета и спокойно дала полиции себя увести. Несмотря на ее уверения, что все это было перформансом в рамках одного арт-проекта, ее на всякий случай отправили на несколько недель в психиатрическую клинику.
Оглядываясь назад, трудно было решить, правду ли тогда говорила Фиона. Бен не знал наверняка, ставила ли она перед собой такую задачу, но фактически она с тех пор стала культовой фигурой для немалого числа людей. В Сети имелись видеоклип и бесчисленные фотографии, так что Бену иногда даже казалось, что он сам присутствовал при этом событии: Фиона в облегающих джинсах и воздушной блузке бутылочно-зеленого цвета, с треплющимися на ветру распущенными волосами стоит на парапете, обратив лицо к солнцу. Стоит так, словно нет на свете больше ничего – только она и солнце. Ее тень, идеально повторяющая форму креста, падает на тротуар и мостовую, где, соблюдая почтительное расстояние, полицейские и санитары замерли в ожидании того, что может случиться. На одной из фотографий, которую Бен видел в какой-то галерее в формате постера, были засняты полицейские, которые мирно курили и о чем-то между собой беседовали, в то время как Фиона продолжала стоять на парапете в той же позе, изображая нечто среднее между солнцепоклонницей и фигурой с распятия.
В другой, менее известной истории было заметно тревожное сходство с событиями прошедших выходных. Фиона приняла в тот раз большую дозу снотворных таблеток, но затем передумала и позвонила в службу спасения. Со стоическим безразличием она перенесла промывание желудка, а затем сообщила во всеуслышание, что проходит курс психотерапии. Между прочим, совершенно необходимый, так как она до сих пор не может смириться со смертью матери, а к отцу испытывает чувство отчужденности. И на тот случай, если не все всё поняли, она еще раз подробно растолковала окружающим, что попытка самоубийства означает, как правило, молчаливый призыв о помощи.
После этого число ее поклонников возросло многократно. А Бен-то считал раньше, что женщин с проблемами мужчины обходят стороной! Во всяком случае, до встречи с Фионой он придерживался такого мнения.
Ну и как же, скажите на милость, сержант Хэпберн могла поверить девушке с такой бурной предысторией? Кто еще на ее месте способен был пойти на такой риск, разыграв попытку самоубийства? И тем не менее он сидит здесь, держит ее за руку и, если признаться по совести, очень за нее волнуется. В конце концов, Мораг мертва, найдена убитой в пальто, принадлежащем Фионе, причем, вероятно, по пути к психотерапевту, с которым она договорилась о встрече, выдав себя за Фиону. Случайно ли вышло так, что она погибла не где-нибудь, а под Северным мостом?
– А что представляет собой этот психиатр, доктор Ллойд? – спросил Бен.
– Он директор частной клиники в районе Мидоуз. Его порекомендовала ей доктор Гарнер. Может быть, лучше вы сами об этом расскажете, мисс Хейворд?
Фиона пожала плечами:
– До сих пор я вообще не знала свою тетушку и впервые познакомилась с ней позавчера. Она много нового рассказала мне о моей матери, потому что… – она ненадолго умолкла, – отец многое скрывал от меня. Это и кое-что еще вывело меня из равновесия.
– Расскажите об этом, Фиона, – попросила Хэпберн.
– С удовольствием, Изобель, – согласилась Фиона.
