– Я танцевала, наверное, часа четыре подряд! – Плюхнувшись за стол, Кристен насаживает на вилку кусочек банана и тут же отодвигает свою тарелку: – Что-то меня тошнит.
О господи, только не это! Я трогаю ее лоб:
– Температуры нет. Ты уже что-нибудь съела, пока готовила?
– Ложек пять арахисовой пасты, сироп и… два эспрессо, – смеется она.
Я облегченно вздыхаю.
– Во сколько сегодня выезжаем? – спрашивает Энни.
– Насчет этого… – начинаю я, но Кристен меня прерывает:
– Как здорово, что не придется ехать на поезде! Где будем обедать? Может, в «Белом псе»? Или в «Позитано»?
Нервно потираю горло. Энни внимательно смотрит на меня и преувеличенно вздыхает:
– Дай угадаю. Ты не можешь нас сегодня отвезти?
Я морщусь. Мне самой противно оттого, что приходится нарушать обещание.
– Извините, девочки. Меня в последний момент вызвали на срочную встречу. Если бы вы могли подождать до завтра…
– Не можем. У Крисси после обеда собрание, – говорит Энни, начиная есть. – Но ничего, мама. Мы понимаем. Конкурс – это очень важно.
– Прости, дорогая.
Я протягиваю руку, чтобы погладить ее по плечу, но она отстраняется.
– Мы и на поезде прекрасно доедем, – поддерживает меня Кристен, которая всегда охотнее сестры прощала мне мою занятость на работе. – Кстати, какую строчку ты сейчас занимаешь? Еще не попала в пятьдесят лучших брокеров Манхэттена?
Я выдыхаю: хотя бы одна из дочерей мной гордится.
– Пока шестьдесят третья, но на следующей неделе надеюсь заключить две сделки.
– У тебя все получится!
Мой телефон вибрирует. Я накрываю его рукой.
– Мне правда жаль.
– Давай! – говорит Кристен. – Пробейся в клуб сильнейших!
– До тридцатого апреля еще долго. Многое может измениться.
– Только к лучшему! Погоди-ка! – Кристен куда-то убегает и возвращается через минуту. – Это тебе.
Она протягивает мне бежевую карточку, на которой напечатано:
Агентство Блэр
Элитная недвижимость на Манхэттене
Эрика Блэр
(брокер, владелец)
347-555-12-12
Erika@TheBlairAgency.com
– Спасибо! – говорю я, целуя Кристен в макушку.
В отличие от Энни, которая ненавидит мою работу, она понимает, что, если я войду в число пятидесяти лучших, наша жизнь изменится. Это будет прекрасная реклама: обо мне заговорят, я приобрету вес и смогу осуществить свою давнюю мечту – открыть собственную фирму.
– Ты могла бы нарисовать какой-нибудь домик, и я бы добавила его в качестве логотипа.
Я сама уже почти забыла, что когда-то увлекалась живописью и это увлечение даже конкурировало с моими карьерными амбициями. А Кристен помнит.
Я тронута.
– Следующей осенью агентство Блэр будет уже вовсю работать! – говорит она и, издав торжествующий клич, поднимает руку: – Дай пять!
Энни молча жует гренок. Показываю ей карточку:
– Посмотри, что Кристен сделала. Первую визитку будущего агентства Блэр.
– Супер, – бурчит она, отворачиваясь. – Когда оно откроется, у тебя совсем не останется времени для нас.
Огорченно вздыхаю. Простит ли она меня когда-нибудь за то, что я ращу ее и Кристен без отца, разрываюсь между семьей и работой, пытаюсь угодить одновременно и им, и Картеру Локвуду – моему требовательному боссу, который не меньше моего хочет пропихнуть меня в список сильнейших брокеров?
– Когда я стану сама себе хозяйкой, – объясняю я, дотрагиваясь до руки Энни, – я смогу контролировать свою нагрузку. Но пока я подчиненная Картера, и мне пора ехать на работу в его агентство. Как ни печально.
– Поезжай, – говорит Кристен. – Да, мам, положишь мне денег на счет?
– Уже? А куда ты дела то, что я перевела тебе в понедельник?
Она опускает голову и поднимает на меня глаза. Это ее фирменный взгляд, означающий: «Прости, мама, я не смогла удержаться».
– На улице сидел старичок с маленьким щеночком – таким тощим и грустным…
– Ох, Кристен! – говорю я, качая головой.
Пожалуй, лучше сделать вид, будто я не заметила, что вчера вечером на ней были новые босоножки от Тори Берч, открывающие свежий педикюр. Получается, я пашу только ради того, чтобы мои дочери могли позволять себе излишества, которых не имела я сама.
– Днем я переведу тебе денег. Но это только на жизнь, не на кормление щеночков. Ясно?
– Ясно, – улыбается она.
Целую ее в щеку:
– Спасибо за вкусный завтрак. Я люблю тебя, моя сладкая горошинка. Пришли эсэмэску, когда доберешься до кампуса. Кто на свете круче всех?
– Это мы! Нас ждет успех! – произносят девочки одновременно со мной.
Наклоняюсь и обнимаю Кристен:
– Будь доброй и выкладывайся на сто процентов, – это слова, которые моя мама всегда говорила мне на прощание и которыми я всегда провожаю своих дочерей.
Поворачиваюсь к Энни, но она уже встала:
– Мама, я тебя провожу.
Я готовлюсь выслушивать лекцию о вреде чрезмерных нагрузок на работе, но, как только мы выходим из кухни, Энни переключается на другую волну.
– Мам! – шепчет она. – Ты заметила, какая Кристен взвинченная?
Я обнимаю свою заботливую дочь за плечи:
– Да, но ведь это хорошо, что ей опять весело, правда?
– Перепады ее настроения совершенно не поддаются контролю. Она ведет себя как весной, во время сессии. По-моему, это похоже на маниакально-депрессивный психоз.
Мне больно видеть печальные и испуганные глаза Энни. Беспокоиться – это дело матери, а не сестры. Убираю прядку волос с ее щеки:
– Никакого психоза у нее нет. У многих подростков часто меняется настроение. Но я понимаю твое беспокойство и попрошу папу порекомендовать какого-нибудь психотерапевта. На нее просто слишком много всего навалилось: учеба, студенческий союз, ссора с Уэсом…
– Психотерапевт? Ты действительно думаешь, он ей поможет? Я боюсь, что ей уже нужны медикаменты.
Тоже мне, доморощенный психиатр!
– Не говори так, – отвечаю я, понижая голос, и лезу в сумочку. – У нее поддельные права. Думаю, она вчера пила.
Энни наклоняет голову набок:
– То есть, по-твоему, она до сих пор пьяная?
– Может быть. Или с кофеином перебрала. Ты бы лучше помогла ей прибраться на кухне.
