– Почему юг?
– Потому что все места, где эта тварь успела наследить, расположены к югу отсюда. Так что, скорее всего, она приземлилась где-то там. – Томлин развернулся и посмотрел на двух бойцов, сидящих на заднем сиденье. Пулвер натягивал штурмовой бронежилет, а Хайд продолжал инспектировать свое вооружение. Большая его часть была портативной и бесшумной, в точности как он и предпочитал.
– Каков план? – спросил Пулвер, глядя Томлину прямо в глаза. – Я просто хочу убедиться, что мы все здесь на одной стороне.
Хилл ответил за него:
– Ублюдок только что убил четверых из нас. Мы уже поймали его однажды, и он убил четверых из нас. Мы не собираемся рисковать второй раз и пытаться поймать его живьем снова. Даже если мы и попробуем, будут последствия. Так что мы выследим его старомодным способом, а когда найдем, мы его убьем. Тварь наверняка оставит за собой след из трупов. Они хотят доказательств? Они их получат. Правда, они не смогут с ним поговорить.
Хилл покачал головой.
– Проклятье, эта тварь убила Папашу, – добавил он, – Папаша был хорошим человеком, чтоб его. Он не заслужил такой смерти.
Пулвер откинулся на спинку кресла и кивнул, не произнеся ни слова.
Томлин взглянул на Кайла и спросил:
– Устраивает тебя такой план?
– О да, – ответил Пулвер, – я хочу, чтобы этот ублюдок сдох. – Боец засунул руку рюкзак и принялся пересчитывать свой небольшой арсенал гранат. – И я чертовски в этом хорош.
Над их головами продолжал лить дождь, завывали ветра, а молнии разрывали небеса. Это будет долгая ночь. Томлин чувствовал это в своих костях.
Папаша был мертв.
Смерть Эллиотта стала столь же тяжелым ударом, как и потеря Берка, Кинга, Орологаса и Стрэнда. Коммандер был наставником и другом. Поимка этой твари была его миссией, целью его жизни. Его смерть только добавила топлива в костер причин, по которым они желали этому проклятому пришельцу смерти.
Эта тварь умрет.
20
Небеса над Вашингтоном успокоились, и только ветер нежно продувал ночные улицы американской столицы. Это была хорошая ночь.
Генерал Дуглас Вудхёрст сидел в своей комнате у открытого окна и наслаждался прохладным бризом. Он огляделся по сторонам и улыбнулся. Все шло в точности, как он и хотел. После того, как он получил эти изображения от Эллиотта, генерал провел уже три беседы, и вдруг осознал, что совершенно внезапно уже привлек внимание всех нужных людей. Он практически слышал звуки открываемых бумажников.
Дело было не в деньгах – кроме того, что дело было именно в них. Как бы генерал ни ненавидел политику, он понимал это, и теперь находился с той стороны монеты, которая ему нравилась. Скорее всего, совсем обойтись без ограничений не удастся, но он сомневался, что будут какие-то новые сокращения бюджета.
Наличие доказательств существования пришельцев означало, что Вудхёрст больше не был изгоем и отщепенцем. Наличие настоящего инопланетянина решило исход дела. Прежде ходили разговоры о том, что им нужно затянуть ремни потуже, что все должны приложить максимум усилий, чтобы свести траты к минимуму.
Проект «Звездочёт» был хорошо оснащен, но непрекращающееся урезание финансирования привело к проблемам с приобретением нового снаряжения и необходимых им запасных частей. Ударной команде сложно работать без нужных инструментов, а когда людям, проводившим тесты над инопланетянином, приходилось отсылать собранные им образцы на анализы куда-то еще, принимать во внимание меры безопасности было вообще нереально.
Дела обстояли так плохо, что они уже не могли выполнить даже самые основные процедуры. Но на одном из сделанных Папашей снимков было отчетливо видно, как из раны вместо темно-красной крови вытекает светящаяся зеленая. Для подобных анализов требовались сторонние мощности, а как они вообще могли исследовать образцы должным образом, если техники в отдаленной лаборатории приходили в экстаз от одного вида пузырька со светящейся в темноте субстанцией?
А еще им нужно было принимать во внимание возможность контаминации. Эллиотт отчаянно боролся за деконтаминационную комнату, и он выиграл эту схватку, но затраты оказались чрезмерно высоки. Все их разговоры были чисто теоретическими, что только усложняло получение нужных средств. Учитывая, что теперь в их распоряжении был живой инопланетянин, Вудхёрст вынужден был всерьез рассматривать вероятность, что даже простой чих чертовой твари может привести к глобальной пандемии.
Несколько его людей столкнулись с пришельцем без каких-либо средств защиты, и это серьезно его беспокоило.
Среди присланного Папашей были фотографии ходячего кошмара в маске и без нее. Вудхёрст вспомнил все свои беседы с Эллиоттом за долгое время и поразился тому, как много фактов тот запомнил. С тех пор прошла почти половина жизни, и все же Папаша запомнил все: размеры твари, дикость ее черт, расположение брони, вооружение монстра. А ведь были времена, когда генерал сомневался в воспоминаниях Эллиотта.
Он задолжал Папаше извинение и приличный ужин.
Трэгер уже отправился спать, готовясь к следующему дню. Вудхёрсту, наверное, стоило бы последовать примеру агента, но его разум был слишком возбужден, чтобы даже рассмотреть возможность сна. В его комнате был бренди, но генерал пытался избежать подобной западни. Он видел, какой след оставила выпивка на Эллиотте. Бедолага…
Несмотря на это, у парня был повод для праздника: Папаша наконец-то обрел искупление. После долгих лет бесплодных попыток и неудач, старик наконец-то получил возможность посмотреть на остальных агентов Компании и послать их в задницу. Он преуспел, несмотря на циркулировавшие слухи, что все его свидетельства – ложь. Ему удалось сделать то, что оказалось не под силу никому прежде – он нашел живое доказательство существования инопланетной формы жизни, которая являлась сюда и вела тайную войну против человечества.
У них в руках был живой инопланетянин, а это практически гарантировало получение денежного потока, способного удержать «Звездочёт» на плаву. Вудхёрст подозревал, что уже на следующий день или чуть позже он будет обсуждать планы на будущее с президентом Соединенных Штатов.
Пока генерал размышлял над открывавшимися перспективами, зазвонил телефон. Причем не мобильный телефон в кармане, а стационарный на ночном столике. Только горстка людей знала, где он остановился, поэтому Вудхёрст сразу насторожился.
– Вудхёрст.
– Здравствуйте, генерал. Это Андреа Лорел, – послышался в трубке спокойный и собранный голос. – Я подумала, что нам следует поговорить.
Вудхёрст выдавил из своего голоса улыбку. Сенатор Андреа Лорел была одним из главных тяжеловесов вашингтонской политической сцены. Он знал ее уже много лет, ее партия контролировала большинство в Сенате, но сенатор оставалась крайней редкостью среди современных бюрократов, поскольку была абсолютно неподкупна. Когда она голосовала за что-то, то поступала так потому, что так хотели ее избиратели. Если женщина и получала какие-нибудь деньги на стороне, то слишком хорошо заметала следы.
