Не. Может. Быть.
Я бы лучше выжгла себе глаза, чем продолжала на это смотреть, но я смотрю. На самом деле я поверить не могу в то, что вижу. Они сосутся еще несколько секунд, а потом ее рука снова тянется за диском.
– О боже, что за мерзость. Почему они такие мерзкие? – Эти слова непроизвольно срываются с языка. Как и у моей мамы, у меня есть привычка думать вслух.
– Она что, просто украдет это? – звучит за моей спиной не менее удивленный голос. Я быстро бросаю взгляд через плечо, чтобы посмотреть, кто там стоит.
Оказывается, это парень азиатской внешности в сером костюме и нелепом ярко-красном галстуке. Я снова поворачиваюсь к Робу и Келли, которые еще не закончили свои делишки.
– Здесь что, никто не работает? Они разве не видят, что происходит? – обращаюсь я скорее к себе, нежели к незнакомцу.
– Разве мы не должны что-то сказать?
– Им? – Я показываю на парочку.
– Может, продавцам?
Я качаю головой, не глядя на него.
– Я их знаю.
– Липкие Пальчики – это твоя подруга? – В его голосе слышится упрек.
– Она девушка моего парня.
Красный Галстук переводит взгляд с парочки на меня.
– То есть? – удивляется он.
– То есть бывшего парня. Вообще-то, он мне с ней изменил.
Наверное, увидев Роба, я растерялась. Иначе зачем я рассказала всю эту историю какому-то незнакомцу. Красный Галстук снова смотрит на них:
– Отличная парочка: изменщик и воришка.
Я усмехаюсь.
– Мы должны кому-нибудь об этом сказать, – настаивает Красный Галстук.
Я качаю головой:
– Нет уж. Без меня.
– Когда нас много, мы сила, – парирует он.
– Если я их сдам, это будет выглядеть так, будто я ревную Роба и хочу ему напакостить.
– А ты ревнуешь?
Я снова смотрю на него. Этот парень мне явно сочувствует.
– Вроде это мое личное дело, не так ли, Красный Галстук?
– Ну, раз уж мы заговорили… – Он пожимает плечами.
– Нет, – отвечаю я и снова смотрю на воришек. Роб, почувствовав мой взгляд, поворачивается, а я не успеваю отвернуться.
– Ну, зашибись, – шепчу я себе под нос.
Роб улыбается своей фирменной глуповатой полуулыбкой и машет мне. Я так сильно хочу показать ему средний палец, но сдерживаюсь. Как я вообще встречалась с ним целых восемь месяцев и четыре дня? Как я могла позволить этой свинье держать меня за руки и целовать? Я поворачиваюсь к Красному Галстуку:
– Он что, идет сюда?
– Похоже на то.
– Может, нам начать целоваться, или что там шпионы обычно делают в кино в такие моменты? – предлагаю я.
Красный Галстук заливается румянцем.
– Шучу, – говорю я с улыбкой.
Он ничего не отвечает, только краснеет еще сильнее – краска просто заливает его лицо. Пока Красный Галстук собирается с духом, чтобы ответить, Роб подходит к нам.
– Привет, – улыбается он.
У Роба глубокий успокаивающий баритон, и я просто обожала этот его голос. Еще он похож на Боба Марли в юные годы, только белокожий и без дредов.
– Почему вы с этой девушкой крадете пластинки? – начинает говорить Красный Галстук, прежде чем я успеваю что-то ответить.
Роб поднимает ладони и отступает на шаг назад.
– Притормози, приятель. Говори потише. – Глуповатая полуулыбка снова появляется на его глуповатом лице.
Красный Галстук повышает голос:
– Этот магазин принадлежит семье. Вы крадете у простых людей. Вам известно, как сложно маленьким компаниям удержаться на плаву, когда такие, как вы, просто берут и выносят товар из магазина?
Красный Галстук кипит от негодования, и, кажется, Робу даже немного стало стыдно.
– Не смотри туда. Похоже, твоя девушка спалилась, – говорю я.
Двое продавцов что-то с негодованием шепчут Келли, похлопывая ее по куртке. Глуповатая улыбочка наконец-то сходит с глуповатого лица Роба. Вместо того чтобы поспешить на помощь Келли, он засовывает руки в карманы и, ускоряя шаг, направляется к выходу. Келли зовет его, но Роб не останавливается. Один из продавцов грозится вызвать полицию. Келли умоляет его не делать этого и вынимает из-под куртки две пластинки. У нее хороший вкус, ведь она стащила альбомы групп Massive Attack и Portishead. Сотрудник выхватывает пластинки у нее из рук:
– Если еще раз увижу тебя тут, вызову полицию.
Она бросается к выходу из магазина, пытаясь докричаться до Роба.
– Что ж, забавно получилось, – говорит Красный Галстук, когда Келли исчезает из виду. Он широко улыбается и, довольный, смотрит на меня. Внезапно у меня возникает дежавю. Мне кажется, я была здесь прежде. Я уже видела где-то эти сияющие глаза и эту улыбку. Я даже говорила с этим парнем.
Но потом чары рассеиваются. Он протягивает мне руку:
– Даниэль.
У него большая, теплая, мягкая рука, и он задерживает мою ладонь в своей чуть дольше положенного.
– Приятно познакомиться, – отвечаю я и вытягиваю руку У него приятная, действительно приятная улыбка, но у меня нет времени на парней в костюмах с приятными улыбками. Я надеваю наушники. Он все еще ждет, когда я назову ему свое имя.
– Всего хорошего, Даниэль, – прощаюсь я и выхожу из магазина.
Даниэль
Потенциальный Казанова жмет руку симпатичной девушке, предлагая ей жилищный кредит под умеренную процентную ставку
Я ЖМУ ЕЙ РУКУ. Я в костюме и галстуке – жму ей руку. Я что – банкир? Кто, знакомясь с симпатичной девушкой, жмет ей руку? Чарли бы сказал ей что-нибудь подкупающее. Они бы пошли пить кофе в какое-нибудь уютное романтичное место в полумраке. Она бы уже мечтала о младенцах – наполовину корейских, наполовину афроамериканских.
Наташа
НА УЛИЦАХ БОЛЬШЕ народу, чем было раньше. Толпа состоит из туристов, которые слишком далеко ушли от Таймс-сквер, и работающих людей Нью-Йорка, которые мечтают, чтобы туристы поскорее вернулись на эту свою Таймс-сквер. Чуть дальше по улице я вижу Роба и Келли. Я замираю на мгновение, чтобы посмотреть на них. Она плачет, а Роб, вне всяких сомнений, пытается заверить ее, что он не подлый урод. Есть подозрение, что ему это удастся. Роб очень убедителен, а она хочет, чтобы ее убедили.
В прошлом году мы с ним сидели вместе на физике. Я обратила на него внимание только потому, что он попросил меня помочь ему разобраться в теме изотопов и периода полураспада. По физике я отличница. На следующей неделе он успешно написал контрольную, после чего и пригласил меня в кино. Он стал моим первым парнем, до этого я ни с кем не встречалась, и мне очень нравилось быть с ним: ждать его у шкафчика в перерывах между занятиями, обсуждать планы на выходные… Мне нравилось, что нас называли парой, нравилось устраивать двойные свидания с Бев и Дерриком. И, как бы ни было теперь противно это признавать, мне нравился он. Когда Роб мне изменил, я сильно обиделась. Мне было больно от того, что меня предали, и почему-то стыдно. Как будто это я была виновата в его измене. Но я до сих пор не могла понять, зачем же он притворялся и продолжал со мной встречаться? Почему просто не порвал со мной и не начал встречаться с Келли?
