К четырем часам все уже были готовы ехать домой, хоть дети и не желали признаваться. «А это обязательно? Мы же здесь совсем недолго пробыли!» Собирали и укладывали банановую кожуру, яичную скорлупу, корки от сэндвичей и бакелитовые кружки; теряли, находили и устанавливали принадлежность личного имущества; обнаруживали куда-то задевавшиеся ключи. Наконец все побрели прочь от моря, сначала по пляжу, потом по утоптанной тропе к машинам, припаркованным на солнце и к тому моменту раскалившимся, как печки. Вилли, Руперт и Эдвард опустили стекла в окнах, но сиденья были обжигающе горячими, Невилл заявил, что ни за что не сядет на них, и его пришлось усаживать на колени к Эллен. Эдвард сел за руль их «бьюика», Вилли – принадлежащего Бригу «воксхолла» с чудовищно капризным, расшатанным бесчисленными случайными водителями рычагом переключения передач, и в любом случае совсем древнего. Руперт повез в своем «форде» Зоуи и Эллен, а также Невилла и Лидию, которая сама попросилась к ним, поскольку они с Невиллом как раз начали играть в «что я вижу». Клэри охотно села в машину к Вилли и девочкам, а няня перешла в машину Эдварда на переднее сиденье, чему втайне была рада, с мальчишками на заднем. Вилли должна была ехать впереди, на случай, если ее машина сломается. Девочки заспорили о том, кто сядет на переднее сиденье, Луиза сказала, что она, как самая старшая, а Клэри объявила, что сзади ее укачивает. Спор в пользу Клэри решила Вилли. От солнца у нее разболелась голова, она с нетерпением ждала, когда примет теплую ванну и посидит на лужайке с шитьем в компании Сибил. «Но детям полезно искупаться и подышать морским воздухом», – напоминала она себе.
* * *
Вернувшись в спальню, Рейчел обнаружила, что доктор Карр неизвестно как сумел превратить комнату из места неумелого оказания экстренной помощи в сцену, на которой разворачиваются серьезные события с предсказуемым исходом. Теперь Сибил лежала на боку, согнув ноги в коленях, а врач прикладывал холодный компресс к ее щиколотке.
– Миссис Казалет держится молодцом, – объявил он, – раскрытие уже больше чем наполовину, ребенок в правильном положении. Нам понадобятся полотенца, чтобы подложить под нее, и хорошо бы еще послать за кухонными весами, а потом можете растирать ей спину вот так, пониже, с обеих сторон от позвоночника, когда начнутся боли, и напоминайте ей, чтобы дышала. Миссис Казалет, чем больнее, тем глубже надо дышать. Мисс Казалет, нет ли здесь маленького стола, чтобы разложить на нем все необходимое? А колокольчик в этой комнате найдется? А, хорошо, значит, мы сможем позвать кого-нибудь. Дышите, миссис Казалет, постарайтесь расслабиться и дышите.
– Да, – отозвалась Сибил. Рейчел отметила, что она уже не выглядит настолько испуганной и смотрит на врача с доверчивым послушанием на грани благоговения.
Полотенца расстелили, столик накрыли чистой тканью, сверху надлежащим образом разместили хирургические щипцы, ножницы, банку с марлевыми тампонами. Пегги принесла весы, торжественно объявила, что миссис Криппс сама вымыла их, и получила распоряжение менять ведра с горячей водой каждые двадцать минут, чтобы вода была нужной температуры, когда она понадобится. Это создавало ощущение организованности, но когда все наконец устроилось, порядок появился, достижение цели, похоже, отдалилось на неопределенный срок. Рейчел, которая знала только, что ничего не знает, начала гадать, сколько времени еще понадобится. Если ребенок не первый, дело должно идти быстрее, верно? Но насколько быстрее? По прошествии неизвестного, но очень длительного времени доктор Карр снова осмотрел Сибил (выходить из комнаты не обязательно, мисс Казалет), а когда закончил, выпрямился, негромко покряхтывая, сообщил, что еще есть время и что ему нужно позвонить жене – попросить передать ассистенту, чтобы готовился сам провести вечернюю операцию. Рейчел объяснила, где находится телефон, и снова села рядом с Сибил, которая неподвижно лежала на спине. Ее глаза были закрыты и вместе с темными, мокрыми у корней от испарины волосами, зачесанными назад от лба, придавали ей сходство с изваянием. Сибил открыла глаза, улыбнулась Рейчел и сказала:
– С Полли все продолжалось целую вечность, а с Саймоном получилось довольно быстро. Ведь уже скоро, да? – и она завопила.
– Ребенок?
– Врач. О, уже, – но это был не ребенок, а новый взрыв боли. Сибил повернулась на бок, чтобы Рейчел растерла ей поясницу.
Дюши уже сделала все, что только сумела придумать. Она позвонила Хью так спокойно, как только могла, посоветовала ему заехать домой, собрать детскую одежду и привезти с собой. Да, врача вызвали. У доктора Карра большой опыт, он умеет принимать роды. И Рейчел помогает, так что все в порядке. Затем Дюши снова наведалась на кухню и обнаружила, что миссис Криппс всем нашла работу. Горничные делали сэндвичи и готовили небольшой поднос с холодным мясом и салатом к обеду; Дотти курсировала туда-сюда с большими эмалированными кувшинами, подливая воды в огромную кастрюлю и чайник на плите, а сама миссис Криппс, зеленовато-бледное лицо которой сияло от прилива энергии и пота, яростно чистила лоток кухонных весов, одновременно приказывая Билли принести еще ведерко угля, чтобы подбросить в плиту. В атмосфере кухни преобладал ажиотаж с мрачным оттенком. Не так давно миссис Криппс изрекла, что участь леди в родах непредсказуема и что она не удивится ничему, что бы ни случилось с миссис Хью, после чего Дотти разразилась драматическими рыданиями, и одной из горничных пришлось отхлестать ее по щекам, чтобы, как заметила миссис Криппс, ей хотя бы было о чем лить слезы. Когда вошла Дюши, все бросили свои дела и уставились на нее, как на гонца, который принес неизвестно какие вести.
– У миссис Хью все хорошо, с ней врач. Мистер Хью приедет вечером. Мы с мисс Сидней пообедаем в маленькой столовой, обильный обед нам не нужен. Вижу, все вы заняты, так что не буду вас отвлекать. Миссис Криппс, думаю, остальные приедут с пляжа задолго до четырех часов, но к их приезду корзины с припасами для пикника должны быть уже готовы.
– Да, мэм. Прикажете подавать обед сейчас, мэм?
Дюши взглянула на часы, под ремешок которых был заткнут тонкий кружевной платочек.
– В половине второго. Благодарю, миссис Криппс.
Покинув кухню, она помедлила в зале, гадая, не сходить ли и не выяснить, как справляется Рейчел и не нужно ли ей чего-нибудь. Потом она вспомнила, что Сид совершенно нечем заняться, поэтому обеспечила ее номером Times и бокалом хереса, сообщила, что обед уже скоро и что сама она сейчас вернется. И вдруг забеспокоилась о том, что когда родится бедный малыш, его будет не во что одеть. Маловероятно, чтобы Хью подоспел с одеждой вовремя, а младенцам нужно тепло. У себя в спальне, в окружении белого муслина и бледно-голубых крашеных стен, она нашла белую кашемировую шаль, которую Уилл привез ей из очередной поездки в Индию. От времени и стирок шаль стала кремовой, но по-прежнему была мягкой и легкой, как перышко. Она подойдет. Дюши повесила ее на перила лестницы возле двери спальни Сибил. И спустилась к обеду.
* * *
Несмотря на то что мать несколько раз повторила, что все в порядке, поэтому переживать не о чем, Хью, конечно, переживал. Из-за возможного рождения близнецов, думал он, ведя машину обратно к Бедфорд-Гарденс. Близнецы могут означать осложнения, и он тревожился о Сибил, которая осталась без помощи своего врача и акушерки. Если бы только это случилось вчера, расстраивался Хью, а еще лучше – через три недели, когда и должно было случиться! Бедняжка! Она, должно быть, переутомилась; напрасно мы ездили на тот концерт, но ей ведь так хотелось. Когда он зашел к Старику, чтобы сообщить ему, тот улыбнулся и сказал: «Ну и дела, разрази меня гром!», но в целом остался равнодушен, а когда Хью добавил, что возвращается сразу же, только заедет домой, Старик хмыкнул: «Это женские дела. Лучше не путайся под ногами, пока все не кончится, сынок».
