Дюши провела утреннее совещание с миссис Криппс. Осмотру были подвергнуты остатки лосося: их не хватало на то, чтобы снова подать холодным вместе с салатом, значит, они будут пущены на крокеты к ужину, а десертом станет русская шарлотка (обе стороны пошли на компромисс: миссис Криппс не хотелось делать крокеты, а Дюши считала русскую шарлотку слишком сытной для вечера). На воскресный обед они запланировали жареную баранину и летний пудинг. Уладив дела в кухне, Дюши получила возможность провести остаток утра в саду: обрезать увядшие листья и цветы, подровнять четыре пирамидальных куста самшита в конце цветочных бордюров, вокруг солнечных часов, а Билли тем временем сгребал и уносил обрезки.
К полудню всем стало слишком жарко, чтобы продолжать начатое. Отцы решили, что они уже достаточно поработали над подачами Тедди и бекхендами Саймона, мальчики изнывали в ожидании обеда, до которого оставался еще час, и потому совершили традиционный и молниеносный набег на коробки с печеньем в родительских спальнях. Сегодня эта задача далась им легко: зная, что дядя Руперт уехал, они стянули печенье из его комнаты и съели его в нижней уборной.
После верховой прогулки Уильям провел Вилли на экскурсию по новым постройкам. Ей не терпелось переодеться, но ее свекор во фланелевой рубашке, лимонном габардиновом жилете, твидовом жакете с габардиновыми бриджами и кожаных сапогах казался неуязвимым для жары и битый час объяснял не только, что было сделано, но и предложенные, а потом отвергнутые альтернативные планы.
Луиза и Полли, брошенные Реном, который сказал, что ему пора на конюшню, заниматься другими лошадьми, еще по разу прокатились на Джоуи, который обильно потел и все с меньшей охотой подчинялся им, сбивался с аллюра и то и дело останавливался, чтобы схватить пучок травы.
– Пахнет от него чудесно, но он не очень-то надежный, – сказала Полли, спешиваясь. – Хочешь еще кружок?
Луиза покачала головой.
– Будь их двое, мы могли бы проехаться вместе. Подержи его, я сниму седло.
Полли, которая втайне любила верховую езду гораздо меньше, чем Луиза, согласилась. Сейчас она думала о том, что остаток дня они могли бы посвятить более приятным занятиям, погладила шелковистый нос Джоуи, но тот нетерпеливо толкнул ее – он ждал не ласки, а сахара. Расседлав его, Луиза сняла уздечку. Мгновение Джоуи стоял неподвижно, а потом, театрально встряхнув головой, легким галопом отбежал на несколько шагов, чтобы очутиться вне досягаемости.
– Боюсь, на самом деле он нас недолюбливает, – сказала Луиза. Ей казалось, что она пользуется репутацией человека, прекрасно умеющего ладить с животными, а Джоуи вел себя так, словно был с этим категорически не согласен.
– Тебя он любит больше, чем меня, – возразила лояльная Полли; хотя об этом они никогда не упоминали вслух, она понимала, каково сейчас Луизе. Они побрели по проселочной дороге к конюшням, по очереди неся седло.
Клэри прекрасно провела утро. Весь песок был высыпан в старый парник на огороде. Его стеклянная крышка давно куда-то подевалась, а рама как раз годилась для осуществления замыслов Клэри. Прежде всего песок требовалось как следует разровнять: они попытались сделать это босыми ногами, но работать руками оказалось удобнее. У Клэри это получалось лучше всех, и чтобы поработать в тишине и покое, она велела подручным принести кое-что.
– Кое-что – это что? – Невилл начинал капризничать. – Что мы вообще делаем? Может, принесем воды и замесим грязь? – продолжал хныкать он.
– Помолчи. Не хочешь играть с нами – уходи. Или делай, что скажет Клэри. Она старшая.
– Не хочу уходить. Играть хочу. Хочу знать, что мы будем делать. А не тратить свое время впустую, – важно добавил он.
– «Свое время»! – фыркнула Лидия, силясь придумать сравнение с чем-нибудь очень маленьким. – Оно же не сотню стоит и не тысячу.
Клэри объяснила:
– Мы делаем сад. Нам нужны живые изгороди, гравий для дорожек и… да, еще озеро! И деревья, и цветы – нам все нужно! Один из вас будет собирать гравий, только самый мелкий. Им займешься ты, Невилл. Возьми из теплицы ящик для рассады.
– А я что буду делать?
– Сторожить песок. И соскреби мох вон с той стены, – добавила она, заметив, что Лидия разочарована.
– А ты куда?
– Скоро вернусь.
Возвращаясь после успешного и никем не замеченного разбойничьего налета на дом – добычей стали ножницы из маникюрного набора Зоуи и круглое зеркальце из уборной для слуг, – она наткнулась на корзину, полную самшитовых обрезков (Билли позвали ужинать). В голове сразу завертелось множество возможных решений: теперь, когда у нее есть ножницы, можно посадить траву и срезать ее так коротко, чтобы получился газон, из самшита выйдет крошечная живая изгородь вдоль дорожки из гравия или бордюр для цветочных клумб. Она могла бы еще столько всего придумать, чтобы получился самый красивый сад в мире. В кои-то веки она порадовалась тому, что Полли и Луизы нет поблизости: у них наверняка появились бы свои идеи, а ей хотелось, чтобы сад был воплощением только ее собственных.
Вернувшись к парнику, она обнаружила, что Лидия, которой надоело собирать мох, нарвала ромашек и натыкала их в песок как попало.
– А я сажаю для тебя цветы, – объявила она. Клэри разрешила ей устроить клумбу в одном углу парника. Лидия еще маленькая, не стоит ждать от нее многого, а Клэри на своем опыте убедилась: если ты маленький, неприятно, когда тебе напоминают об этом.
Когда Невилл наконец вернулся почти без гравия, зато с кучей других, абсолютно бесполезных вещей, они услышали, как Эллен зовет их готовиться к обеду.
– Это страшная тайна! – предупредила Клэри. – Никому ни слова! Скажем, что мы просто играли в саду. А после обеда вернемся и все как следует доделаем.
– А у нас после обеда чертов тихий час, – напомнил ей Невилл. – Целый проклятый час!
– Так нечестно!
– У меня тоже раньше так было, – сказала Клэри быстро, пока Лидия не расстроилась. – Когда вам исполнится двенадцать, вас тоже не будут заставлять отдыхать днем.
– А вдруг я не доживу до двенадцати? – Лидии казалось, что это маловероятно.
– Я все равно доживу первым, – сказал Невилл. – И в одни каникулы тихий час будет только у тебя одной.
– Не ссорьтесь! Если вы вернетесь все зареванные, нас обязательно спросят, чем это мы занимались.
Они придали лицам одинаковое заговорщицкое и невозмутимое выражение и направились к дому.
* * *
В час дня Айлин ударила в гонг, подавая сигнал к обеду.
– Господи, а я еще с мешком не закончила! – Рейчел вскочила, ощутив знакомую боль, которая всегда возникала в спине от резких и неосторожных движений, и поспешила к дому. – О шторах не беспокойся! – оглянувшись, крикнула она, на случай, если Сибил вздумает утруждаться, сворачивая их и занося в дом. Мешок, который хранился в ящичке ломберного стола в гостиной, был маленьким, льняным, с голубой монограммой «Р.К.», вышитой тамбурным стежком. Учась в школе, Рейчел хранила в нем щетку для волос и расческу, а теперь в мешке лежали восемь квадратиков картона – шесть чистых и два с пометкой «О.С.». Спустившись к обеду после умывания, дети вытягивали из мешка по квадратику. Этот ритуал был введен потому, что Дюши объявила: дети по двое должны допускаться к обеду в столовую, чтобы они учились вести себя за столом как полагается, подражая взрослым; с целью пресечения препирательств и обвинений в несправедливости был придуман способ выбора. Сегодня одну карточку вытянул Саймон, а вторую – Клэри.
