* * *
Той ночью, которая выдалась очень жаркой и безветренной, гром рокотал до тех пор, пока на рассвете не разразился сильный и освежающий ливень. Иви в коттедже наконец уснула, а Сид, которой она не давала спать своими опасениями, смогла тихонько вернуться в другую тесную комнатку, лечь в постель и наконец отдаться своим мыслям. С переселением мисс Миллимент в коттедж, где она должна была жить вместе с Иви, возникла путаница, а Иви отказалась ночевать там одна. От ее настойчивости голова шла кругом, и Сид решила, что завтра свернет с места горы – и мисс Миллимент заодно. То, что ее поселили в коттедже, Иви воспринимала как легкое оскорбление. Она и не собиралась быть благодарной за оказанное ей гостеприимство и привезла с собой все самые бесполезные, тяжелые и уродливые серебряные безделушки, принадлежавшие ее матери, а также почти всю одежду, какая только у нее была. «Ведь мы можем застрять здесь на годы, – объяснила она. – Тебе хорошо, ты не против изо дня в день носить одно и то же, но ты ведь знаешь, как важно для меня хорошо выглядеть».
Сид не хотелось оставлять Рейчел, у которой явно разболелась спина. Когда выяснилось, что Уильям решил в случае, если сбудутся худшие опасения, эвакуировать «Приют» и что койки предназначены для нянь и медсестер, Рейчел настояла на своем желании помочь перенести их на площадку для сквоша. Дюши лишь кротко осведомилась, где будут спать дети, и получила ответ Уильяма, что дети же маленькие, значит, поместятся где угодно. Можно убрать бильярдный стол из бильярдной, туманно добавил он. Так или иначе, походные койки доконали спину Рейчел, и Сид совсем не хотелось оставлять ее одну. Точнее, не хотелось спать в другой комнате, не вместе с ней. А днем, поняла она с отчаянием, Иви ни за что не согласится оставить их вдвоем, если найдет хоть какой-нибудь повод присоединиться. Как быстро формируются привычки! Еще неделю назад ее ошеломляла перспектива провести вместе с Рейчел целый день и ночь, а теперь она роптала только потому, что не в силах проводить с ней все время. «Будь благодарна за то, что у тебя есть», – сказала она себе, но, помимо всего прочего, у нее была Иви, а ее присутствие ни в ком и никогда не пробуждало чувства благодарности. «Качели и карусели – не одно, так другое», – крепясь, сказала она себе: она всегда сомневалась, что из них что, но, как правило, чего-то одного всегда было больше.
* * *
Луиза проснулась на полчаса раньше, чем требовалось, потому что поход в церковь заставил ее задуматься о своем характере, а одним из его недостатков было то, что теперь она почти совсем не разговаривала с Полли. Она (вероятно, единственная из всех) знала, как гложет Полли мысль о войне, но ни разу не дала ей шанса поговорить об этом. И пока ходила за вторым велосипедом в Хоум-Плейс, решила проведать Полли и позвать ее в церковь с собой и Норой.
Утро было прекрасное, с желтым солнцем и млечно-голубым небом; высокие крутые откосы по обе стороны шоссе, освеженные ливнем, блистали усыпанной бисером капель паутиной, рискованно провисшей между мокрыми папоротниками, воздух пах грибами и мхом. На подъездной дорожке Луиза встретила мистера Йорка, несущего ведра с парным молоком, и вежливо поздоровалась: «Доброе утро, мистер Йорк». Он улыбнулся, показав страшенные зубы, и кивнул ей. Передняя дверь дома в Хоум-Плейс была распахнута, горничные вытряхивали метелки для пыли, пахло жареным беконом и слышалось далекое прерывистое пыхтение коврочистки. Луиза легко взбежала по лестнице и прошла по коридору к комнате девочек. Клэри еще спала, а Полли сидела на постели, в ногах которой в пароксизме сладкого сна свернулся Оскар. Полли плакала. Она вытерла лицо тыльной стороной ладони, бросила настороженный взгляд в сторону Клэри и сказала:
– Теперь и у Саймона ветрянка.
– Ты об этом плачешь?
– Нет.
Луиза подошла, присела на постель, и Оскар мгновенно проснулся и поднял голову. Она погладила его по густой шерсти, а он уставился на нее так, словно видел впервые в жизни.
– Я зашла спросить: хочешь пойти в церковь со мной и с Норой? Помолиться о мире. Нора говорит, это очень важно.
– Луиза, но как же я могу? Я ведь говорила тебе, я совсем не уверена в том, что верю в Бога.
– И я не уверена, но по-моему, не в этом дело. Я хочу сказать, что если Бог есть, то он обязательно заметит, а если нет, это ничего не изменит.
– Я понимаю, о чем ты. Но как же все это ужасно! Почему не делают противогазы для животных? Вчера вечером я пыталась надеть на Оскара свой – вошла, конечно, не только его голова, но он вообще никак не подходит. И Оскар его возненавидел. Я так и не смогла уговорить его не снимать.
– Ты не сможешь отдать ему свой, потому что если ему понадобится противогаз, то и тебе тоже.
– Не больше, чем ему. В общем, я решила сказать, что свой потеряла, чтобы мне дали еще один. Придется соврать, – она смотрела на Оскара полными мучительных слез глазами. – Я же отвечаю за него. Он мой кот!
Она протянула руку, погладила его по шейке, и он приподнялся, потянулся и тяжело спрыгнул с кровати, издав негромкий мявк, похожий на скрип заводной игрушки, когда коснулся пола.
– Слушай, Полл, тебе лучше пойти с нами. Это все, что в твоих силах.
– Хорошо.
Она выскочила из-под одеяла и начала одеваться, хватая одежду с ближайшего стула.
– В шортах туда нельзя!
– Ох, точно. Я не подумала.
Как только она встала, Оскар вернулся на кровать и преспокойно устроился на ее месте.
– И шляпу надо надеть.
– Вот черт! А я как раз сложила в нее все ракушки. – Высыпав ракушки на туалетный столик, она разбудила Клэри, которая, едва узнав, куда они собираются, захотела с ними.
– Тебе нельзя. Ты всех перезаражаешь ветрянкой.
– Неправда. Мне все равно сегодня уже разрешили встать.
– И велосипедов больше нет.
– А я возьму у Саймона.
– Тебе станет плохо, – предупредила Луиза. – Может, встать тебе и разрешили, но выходить из дома – пока нет.
Но Клэри уже рылась в шкафу в поисках одежды.
– Но должна заметить, – заявила она, натягивая через голову свое голубое ситцевое платье в пятнах ежевичного сока, – я считаю, что молитва действует, только если веришь. Но попробовать в любом случае стоит, – добавила она, увидев лица Луизы и Полли: Луиза метнула в нее злобный взгляд, а у Полли начался новый приступ мучительной неуверенности.
– А шляпы у тебя нет, – сокрушительным тоном напомнила Луиза.
Клэри перевела взгляд с белого канотье Луизы с темно-синей лентой на соломенную шляпку Полли с васильками и маками вокруг тульи: Зоуи не покупала ей шляпы, а Эллен выбирала такие уродливые, что Клэри нарочно теряла их.
– Возьму на время из прихожей папин берет для пленэра, – решила она.
* * *
– Шестнадцать будущих нянь плюс начальница, сестра Хокинс и тридцать пять детей младше пяти лет! Как же они все здесь разместятся?
