– Мне нужно решить с Фрэнсис кое-какие хозяйственные вопросы, – сказала Лилиана, когда Фрэнсис встала и попрощалась.
И прежде чем миссис Вайни успела запротестовать, они стали спускаться по узкой лестнице в тускло освещенный коридор. Позади них по-прежнему заходилась безудержным лаем собачонка. По другую сторону входной двери грохотал, казалось, сразу весь городской транспорт. Фрэнсис подумала обо всем, что нужно сказать, – обо всем, что нужно обсудить и спланировать за считаные минуты, в такой нервозной обстановке, – и почувствовала отчаяние.
– В чем дело? – спросила Лилиана. – Что-то случилось?
Фрэнсис кивнула:
– Но я не знаю, насколько это опасно для нас. Вообще не знаю, что думать.
Она торопливо рассказала полушепотом о последних событиях: о разговоре с миссис Плейфер, о ссоре с матерью, о визите инспектора… Лилиана, слушая, бледнела все сильнее. Ко времени, когда Фрэнсис закончила, она держалась за опорную стойку перил, будто в предобморочном состоянии.
– Ах, Фрэнсис, все кончено! Если твоя мать догадалась…
– Она не обо всем догадалась.
– И эти двое в проулке…
– Они ничего не видели. Даже инспектор признает это.
– Но зачем он вообще сообщил тебе про них? С какой стати Кемпу столько всего тебе рассказывать?
– Да, вот это меня пугает. Он явно пытался вытянуть из меня какое-то признание. Может, насчет тебя и Чарли? Или насчет тебя и других мужчин?
– Но не… не насчет нас с тобой?
– Не знаю. Да нет, вряд ли. Но он знает, что я была с тобой на вечеринке у Нетты и скрыла это от него. Господи, зря я сразу не сказала про вечеринку! И зря брякнула про твою генеральную уборку в день смерти Леонарда! Но тут уже ничего не поправить. Это записано в наших показаниях. Все новые факты, которые Кемп обнаруживает, играют против нас! И еще этот… чертов страховой полис!
Последние слова, должно быть, прозвучали странно. Лилиана взглянула на нее с недоумением:
– Но это вообще ничего не значит. У всех женатых сотрудников «Перла» есть страховые полисы. Они оформляются в обязательном порядке.
– Пятьсот фунтов, однако. Огромная сумма.
– Да я напрочь про него забыла.
– Прямо так и забыла?
– Да! Ну или… – Лилиана потрясла головой. – Не знаю. Лен постоянно отпускал шуточки по поводу своей страховки. Ты же не думаешь?…
– Нет, – быстро сказала Фрэнсис. – Конечно нет. – Она и мысли такой не допускала. – Я всего лишь пытаюсь посмотреть на дело его глазами.
При упоминании об инспекторе Лилиана бессильно опустилась на нижнюю ступеньку.
– Ах, он до смерти меня пугает! Я уже поняла, что он думает всякое про меня и Чарли. Догадалась по вопросам, которые он задавал мне в понедельник вечером. Если бы только Чарли сказал правду! Теперь-то ему никуда не деться, верно? Если те двое действительно были там, в проулке? С другой стороны, если он скажет правду… Ах, Фрэнсис, я не знаю, что будет дальше! Каждый раз, когда звонят в дверь, я думаю, что явилась полиция. Но если они следят именно за Чарли… Вчера Бетти заходила, так я ей в глаза посмотреть боялась. Никому не могу смотреть в глаза, кроме тебя. Они же не арестуют Чарли, ничего такого, а?
Фрэнсис присела на корточки рядом с ней:
– Не знаю. Возможно, и арестуют.
На лице Лилианы отразился ужас.
– Ах, не говори так! Господи, все только хуже и хуже и становится! Сначала тебя затянуло в эту историю, теперь бедного Чарли. И ведь все из-за одного дурацкого, дурацкого момента…
Было совершенно очевидно, чтó она вспоминает: замах пепельницей, смачный треск проломленного черепа, тяжелое падение Леонарда на пол. Сверху, из кухни, доносились голоса и стук собачьих когтей по линолеуму, но Лилиана, казалось, ничего не слышала. Она понурила голову и продолжила тусклым, несчастным голосом:
– Ты ведь хотела побежать за доктором, да? Мне не следовало тебя отговаривать, теперь я понимаю. Не знаю, как все повернулось бы для нас, признайся мы во всем тогда же, но хуже, чем сейчас, точно не было бы. Я уже начала думать… – Она умолкла, не решаясь произнести следующие слова.
Фрэнсис впилась в нее взглядом:
– Что?
– Я начала думать, не стоит ли мне рассказать все полицейским.
– Что-о?
– Я возьму все на себя. Скажу, что ты ничего не знала.
– Нет, Лилиана! Ни в коем случае! Мы уже слишком затянули с признанием. И тебе никто не поверит.
– Но это же правда. Им придется поверить.
– Что ты одна тащила Леонарда? Вниз по лестнице? Через сад до проулка? А я ни сном ни духом?
У Лилианы запрыгали губы.
– Я просто ума не приложу, как мне поступить! Я втянула тебя в эту историю…
– Не думай обо мне.
– Ты столько сделала. Да вообще все!
– Ты тоже держалась молодцом. И тебе нужно выстоять еще совсем немного.
– Не знаю, сумею ли. Чем дальше, тем больше все походит на какой-то чудовищный кошмар.
– Да, ощущение именно такое, – сказала Фрэнсис. – Но у них нет доказательств – ни против нас, ни против Чарли. А без доказательств они не могут никого арестовать. Не могут…
Но теперь голос у нее дрожал, и последние остатки уверенности улетучивались. Лилиана тревожно взглянула на Фрэнсис, потом схватила за руки:
– Прошу тебя, только не поддавайся страху! Ты не должна поддаваться страху! Если я пойму, что ты тоже боишься, – умру!
Она судорожно стискивала пальцы Фрэнсис. И опять нахлынула паника, темный электрический страх. Они крепко вцеплялись друг в друга, но казалось, огромная пропасть лежит между ними, объединенными и одновременно разделенными своим ужасом.
Как уже бывало раньше, паника пробежала сквозь них мощным электрическим разрядом и сама собой выгорела. Лилиана высвободилась и уткнулась лицом в ладони.
– Я хотела бы все изменить, – глухо проговорила она. – Хотела бы отменить происшедшее. Я очень хотела бы… – Она осеклась, совершенно изнеможенная. – Но в сожалениях нет никакого толку. Никогда нет, верно ведь?
Фрэнсис обняла ее, поцеловала в бледную щеку:
– Просто будь начеку, когда придет инспектор. Не дай подловить себя на чем-нибудь. Мы уже через столько всего прошли; мы сумеем выстоять до конца, я уверена. И пожалуйста, выброси из головы все мысли насчет признания. Выбросишь?
После недолгого колебания Лилиана кивнула:
– Да, если ты настаиваешь.
Они поднялись на ноги, немного постояли лицом к лицу и на прощание неловко поцеловались сухими губами.
Выйдя за дверь, Фрэнсис прищурилась от дневного света. У витрины лавки стоял мужчина, разглядывая товары, и Фрэнсис, на миг ослепленная, едва на него не натолкнулась. Встретившись взглядом с его отражением в пыльном стекле, она пробормотала извинение и двинулась дальше.
