– Теперь, когда вы чувствуете себя получше, – сказал он Лилиане, вставая с кресла, – я хотел бы еще разок пройтись с вами по вашим показаниям, а заодно прояснить кое-какие моменты, не вполне нам понятные. Хотелось бы также получить у вас разрешение осмотреть вещи вашего мужа: карманы одежды, к примеру, личные бумаги, шкатулки.
Он выжидательно умолк. Лилиана подняла на него глаза:
– Что, прямо сейчас?
– Да, мы были бы очень вам признательны. Может, нам лучше перейти в другую комнату, чтобы не мешать вашим близким? Ах да, и еще одна просьба, – добавил инспектор, когда Лилиана неуверенно поднялась на ноги. – Боюсь, довольно деликатного свойства. Кажется, я уже упоминал про пальто мистера Барбера? Его обследовали в лаборатории Скотленд-Ярда, и на нем было найдено несколько волос, не принадлежащих мистеру Барберу. Скорее всего, они пристали к пальто обычным путем, но поскольку ваш муж перед самой смертью явно с кем-то боролся, есть вероятность, что один-два из них принадлежат убийце. В интересах следствия хорошо бы установить, какие волосы попали на пальто здесь, в доме. Могу я попросить вас предоставить мне образец ваших волос, миссис Барбер? Пяти-шести штук с расчески или щетки будет достаточно. – Затем он неожиданно перевел взгляд на Фрэнсис. – Могу я попросить вас о том же, мисс Рэй? Все обнаруженные нами волосы либо черные, либо каштановые, так что беспокоить вашу матушку нам нет необходимости.
Фрэнсис не смогла ответить сразу. Вопрос инспектора вызвал волну острых телесных воспоминаний: давление Леонардовых пальцев у нее в подмышках, тяжесть Леонардова трупа, который они с Лилианой тащили через ковер – вот этот самый ковер, с замытыми пятнами крови, все еще различимыми. Она покраснела и почувствовала, как горит щека, о которую терлась щетинистая щека Леонарда.
– Да, конечно, – наконец выдавила она и, опустив голову, вышла из комнаты.
Но в своей спальне Фрэнсис с минуту неподвижно стояла у комода, сжимая щетку в дрожащей руке. Она не хочет этого делать. Они не вправе ничего от нее требовать, верно? Ей пришлось совершить над собой немалое усилие, чтобы вытянуть несколько волосин из спутанного комка, застрявшего в щетине. Когда она отдала волосы сержанту Хиту, поджидавшему на лестничной площадке, у него уже был приготовлен для них конверт, на котором значилось ее имя. При виде надписанного конверта Фрэнсис снова бросило в дрожь.
Едва она вошла обратно в гостиную, все женщины устремили на нее возбужденные взгляды.
– Скотленд-Ярд! – воскликнула миссис Вайни. – Возможно ли поверить в такое, мисс Рэй? Не поразительно ли, как ловко они все складывают одно к другому? Но чтобы рыться в вещах Ленни! Убийство не убийство, а я лично не хотела бы, чтобы кто-нибудь перетряхивал вещи моего мужа, – а ты, Нетта? – Она наклонила голову к плечу и прислушалась. Лилиана отвела инспектора с сержантом в свою спальню, и сейчас оттуда доносились приглушенные голоса. – Впрочем, если так нужно для следствия, ничего не попишешь. Ах, мне прям дурно сделалось от разговоров про мозги бедного Ленни!
Маленькая Вайолет уже вернулась в гостиную, окутанная облаком одеколонного аромата. Плюхнув брыкающегося Сидди на колени его матери, она спросила:
– А что они говорили про мозги дяди Ленни?
Миссис Вайни придала своему лицу скорбное выражение:
– Что у него на мозгах здоровенный синяк.
– Откуда они знают?
– Врачи увидели.
– А как они смогли увидеть?
– Ну…
Вера потянулась за сигаретами:
– Распилили ему череп – а как еще?
Мин взвизгнула. Нетта запротестовала. Девочка округлила глаза от ужаса, смешанного с восторгом:
– Правда, мама? Правда, бабуля? Распилили?
– Нет, конечно! Ничего они не пилили!
– А как же тогда синяк увидели?
– Э-э… Ну, у доктора есть специальный фонарик, полагаю, и он посветил им в ухо дяде Ленни.
Девочка тотчас же бросилась к сумке своей матери, достала оттуда губной карандаш и, назвав оный докторским фонариком, принялась переходить с ним от одной женщины к другой. Нужно вставить фонарик в самое ухо, чтобы увидеть мозги, поясняла Вайолет. Фрэнсис покорно наклонила голову и убрала волосы назад – но при этом она ни на миг не сводила глаз с Веры, которая, предложив всем еще по сигарете, встала с дивана и выбросила окурки из блюдца в камин, на горящие угли, а потом, вместо того чтобы вернуться на свое место, поставила блюдце на каминную полку и принялась озираться по сторонам, словно ища что-то. С колотящимся сердцем Фрэнсис наблюдала, как она возвращается к креслу и заглядывает за него, как медленно идет через комнату, всматриваясь в тень под столом. Теперь ей осталось проверить лишь еще одно место. Вера подошла к дивану, заглянула за спинку и… господи, ну вот! Она засунула мускулистую руку с браслетом в щель между диваном и стеной, извлекла оттуда напольную пепельницу и, удовлетворенно хмыкнув, поставила прямо посреди ковра.
Фрэнсис вперилась в пепельницу широко раскрытыми глазами, на несколько долгих секунд утратившими способность моргать. На круглом мраморном основании, которое она обжигала в углях, темнела подпалина, а всего в дюйме от него она увидела на ковре одно из замытых пятен крови. Фрэнсис снова ощутила болезненную хватку Леонардовых пальцев под мышками, жар щетинистой щеки на своем лице. Ярость, злоба, ужас – все это по-прежнему оставалось здесь, в этой уютной комнате. Неужели никто больше не чувствует?
Однако Нетта, Мин и миссис Вайни возились с ребенком, Вера щелкала дамской зажигалкой, и никто не обращал на пепельницу ни малейшего внимания – кроме Вайолет, которая запрыгала вокруг нее, манерно держа губной карандаш между пальцами. Теперь у нее не докторский фонарик, сообщила она, теперь у нее сигарета; ой, нет, не сигарета, а сигара. И следующие две-три минуты девочка старательно изображала, будто курит: посасывала кончик карандаша и стряхивала воображаемый пепел в псевдобронзовую чашу.
Лилиана, вышедшая из спальни вместе с полицейскими, при виде пепельницы застыла в дверях, и последняя краска схлынула с ее лица. Выглядела она столь ужасно, что миссис Вайни испуганно ахнула, а инспектор Кемп поспешил извиниться, что задержал миссис Барбер так долго.
– Зато теперь, – он, вскинув брови, посмотрел на сержанта Хита, – у нас есть все, что нам требуется в настоящее время, верно?
Сержант кивнул, запихивая в карман пачку каких-то бумаг: письма, документы, возможно, железнодорожные билеты… Фрэнсис находилась слишком далеко от него, чтобы рассмотреть толком. Инспектор направился за своей шляпой. Проходя мимо Вайолет, стоящей возле напольной пепельницы, он добродушно потрепал ее по голове:
– Тоже решила покурить, да? Что за сигареты? «Плейерс»?
– «Де Решке», – ответила девочка с обычным своим высокомерным видом.
– О, вот как!
Посмеиваясь, мужчины вышли на лестничную площадку. Когда Фрэнсис встала, чтобы их проводить, оба махнули рукой: мол, сидите-сидите. Право, не стоит утруждаться, сказали они. Они и так уже доставили ей много беспокойства…
