Страшная находка была обнаружена вчера рано утром на Чемпион-Хилл, Камберуэлл. Тело мистера Леонарда Барбера, проживавшего на респектабельной улице, было найдено в безлюдном месте, где пролежало, по всей видимости, не один час. Мистер Барбер, страховой служащий, скончался от жестокого удара по голове. На место происшествия незамедлительно вызвали полицейских и врача, но последний констатировал смерть, и тело отправили в камберуэллский морг. По слухам, вдова мистера Барбера при известии о смерти мужа впала в шоковое состояние, имевшее самые прискорбные последствия.
Фрэнсис сделалось дурно. Увидеть такое вот газетное сообщение, где происшествие однозначно называлось убийством и где упоминалась Лилиана; увидеть все это между другим кричащим заголовком, «ЧУДЕСНОЕ СПАСЕНИЕ МАЛЬЧИКА», и дешевыми рекламами зимних свитеров и слабительных средств!..
– «Страховой служащий», – ошеломленно проговорила она. – Откуда у них такие подробности? И «прискорбные последствия»! Откуда они узнали?
– Уж точно не от кого-то из нас, – твердо ответила миссис Вайни. – Муж сказал, вчера в лавку приходил какой-то парень, лез с разными расспросами. Но он дал любопытнику от ворот поворот – и я сделаю то же самое, коли его увижу! Но слухи все равно расползаются, вот в чем беда. Люди будут трепать языками, такова уж человеческая природа. Меня лишь одно порадовало: в заметке упомянуто, что улица респектабельная. Я как увидела это, так сразу сказала Мин: «Ну слава богу, хоть репутация мисс Рэй и ее матушки не пострадала!» Правда, Мин? Но я все-таки не стану показывать газету Лил, – добавила она, понизив голос. – Зачем ей лишний раз расстраиваться, верно? Вы ее уже видели сегодня, мисс Рэй? Как она, оправилась маленько? Потерять мужа – это ужасно. Помню, когда ее бедный отец умер, я прям ополоумела от горя. Выбежала на улицу в нижней юбке, и какому-то торговцу метелками пришлось плеснуть водой мне в лицо, чтобы привести в чувство!
Пока миссис Вайни засовывала газету обратно в сумку, Фрэнсис увидела там, внутри, свертки черной ткани и ворох черных шелковых цветов, мотков черных ниток и лент, пакетиков с красителем. Да, сказала миссис Вайни, заметив ее взгляд, они собираются сегодня пошить траурное платье для Лил. Вчера перешерстили весь ее гардероб, и, поверите ли, среди уймы разноцветных нарядов не нашли ни одного черного.
Услышав движение наверху, она вперевалку направилась к лестнице.
– Ты там, голубушка? Не волнуйся, милая, это всего лишь я и твои сестры! – Мисс Вайни начала с трудом подниматься по ступенькам.
И вот дом опять наполнился беспорядочным шумом: стуком шагов, скрипом половиц, возбужденными голосами. В Лилианиной гостиной открывались и закрывались выдвижные ящики. В маленькой кухоньке велись какие-то обсуждения. Фрэнсис услышала, как там набирают воду в котелки и кастрюли, потом ставят их греться на плиту. Вскоре крышки над закипающей водой задребезжали и по дому пополз кисловато-соленый запах черного красителя. Почуяв его, Фрэнсис невольно содрогнулась, ибо этот запах – наряду с некоторыми другими, вроде запаха военной формы и крепких французских сигарет, – стойко ассоциировался у нее с самыми страшными днями войны.
Но она не могла допустить, чтобы вся эта суета опять помешала ей увидеться с Лилианой. Они с матерью съели свой унылый, невоскресный обед, после чего мать вернулась в кресло у камина. Фрэнсис же поднялась наверх и робко постучала в дверь гостиной – она просто справится, не нужна ли какая-нибудь помощь.
Женщины уже уселись за шитье: с коленей у всех четырех стекали складки черного шелка. Шторы на окнах они раздвинули лишь наполовину – видимо, из уважения к Леонарду, предположила Фрэнсис. Но лампы ярко горели, угли пылали на колосниковой решетке, и пятна на ковре были совсем незаметны среди разбросанных вещей. Комната оставалась по-прежнему уютной, несмотря на все, что здесь произошло. Вера размещалась в одном углу дивана, под рукой у нее стояло блюдце с окурками. Рядом с ней, подобрав ноги, сидела Мин. А Лилиана устроилась в другом углу, ближе к камину. Она тоже шила, как и сестры, но сейчас опустила работу на колени, откинула голову на подушку и неотрывно смотрела на Фрэнсис, пока Нетта ходила за кухонным стулом.
В пятницу вечером, подумала Фрэнсис, она сама сидела на месте Мин, держа Лилиану за руку. Их совместное будущее казалось реальным, осязаемым, очень близким – буквально в шаге от них. Фрэнсис увидела, как усталые темные глаза Лилианы наполняются слезами, словно ей вспомнилось то же самое. Они обе чуть заметно покачали головой, с безнадежным сожалением пожали плечами. Ах, если бы только, если бы, если бы…
Девочка стояла у окна, пальцем рисуя узоры на запотевшем стекле.
– Там полицейский идет! – воскликнула она, поворачиваясь.
Фрэнсис взглянула на нее:
– К нашему дому?
– Нет, на Луну, – ответила она так, будто разговаривала со слабоумной.
Вера встала и отвесила дочке подзатыльник, а Фрэнсис быстро подошла к окну, протерла стекло и увидела на тротуаре двух мужчин, отодвигающих засов калитки. Сержанта Хита она узнала сразу. Второй мужчина был в штатском коричневом пальто и фетровой шляпе, поля которой закрывали лицо. Но когда визитеры шли через палисадник, он запрокинул голову – и тогда стали видны розовые губы, гладко выбритые щеки, круглые очки в стальной оправе. Это был инспектор Кемп. Он заметил ее в окне и приветственно поднял руку.
Открыв дверь, Фрэнсис ничего не сумела прочитать на лицах полицейских. И заговорили они обычным своим бесстрастно-вежливым тоном. Они извиняются за беспокойство. Они хотят поговорить с миссис Барбер, вот и все. Надо полагать, она дома?
Фрэнсис указала на лестницу, заглянула к матери, а потом провела полицейских наверх, в гостиную.
Женщины уже успели убрать лоскуты черной ткани. Лилиана передвинулась на край дивана и нервно приглаживала волосы.
– Надеюсь, вам уже лучше, миссис Барбер? – спросил инспектор, негромко обменявшись со всеми приветствиями. – Сегодня я не отниму у вас много времени. Буду вам признателен, если уделите мне несколько минут. Я пришел сообщить, как продвигается расследование.
Голос его звучал вполне дружелюбно. Но у Фрэнсис опять возникло впечатление, что дружелюбие лишь видимость – или даже хуже, расчетливое притворство, призванное усыпить бдительность Лилианы, чтобы она наверняка попалась в расставленную ловушку. Пока Вера ходила на кухню за еще одним стулом, инспектор внимательно оглядывал комнату, явно подмечая каждую мелочь. Пока Нетта качала на коленях проснувшегося и разоравшегося Сидди, он спокойно стоял на коврике у камина, с вежливым любопытством рассматривая предметы на каминной полке: слоников, Будду, тамбурин, фарфоровый фургончик…
Наконец Сидди угомонился, и все в комнате расселись. Фрэнсис осталась у двери, на одном из кухонных стульев; сержант Хит разместился на другом, между Неттой и миссис Вайни. Инспектор занял большое кресло у камина, напротив Лилианы. Он сидел на краю кресла, по-прежнему в пальто, свесив между коленями короткопалые руки с зажатой в них шляпой.
