В скором времени вниз спустилась Вера, в пальто и шляпке, и заглянула к ним в кухню. Лилиану уложили в постель с грелкой, сообщила она. Бедняжка съела кусочек хлеба с маслом, выпила еще чаю и приняла хлородин – теперь уснет, надо надеяться. Мать сидит с ней в спальне. А сама она направляется в почтовое отделение, чтобы связаться по телефону с остальными родственниками. Нет, больше никакой помощи не требуется, но спасибо за предложение. Теперь мисс Рэй не о чем беспокоиться, они присмотрят за Лилианой.
Должно быть, Вера взяла Лилианин ключ: убирая со стола посуду после обеда, Фрэнсис услышала, как она сама входит в дом. А когда через полчаса в переднюю дверь постучали, Вера опрометью сбежала по лестнице, грохоча каблуками, и оказалась в холле раньше Фрэнсис. Прибыли Нетта и Ллойд, со своим крохотным Сидди и младшей из трех сестер, Мин. Женщины сразу поднялись наверх, не пытаясь поговорить с хозяйками, но Ллойд проследовал в кухню, чтобы сказать, как все они потрясены несчастьем, и спросить разрешения пройти через сад в проулок: он хотел взглянуть на место происшествия. Фрэнсис подумала, что надо бы сходить с ним. На самом деле ей давно следовало сходить туда, проверить, все ли в порядке. Но при одной этой мысли ее пронизал тот же леденящий ужас, который она испытала утром в морге. Фрэнсис вышла на порог и застыла там, словно прикованная, наблюдая за Ллойдом – он пробрался по залитой лужами дорожке к дальней стене сада и высунулся за калитку. Потом вернулся, тряся мокрой головой. Все прямо как в фильмах! Полицейские натянули веревки в конце проулка, перекрыв проход. Пометили место, где лежало тело Лена, и поставили там констебля.
Ллойд поднялся наверх, прихватив с собой уродливое дубовое кресло, и после этого в доме установилась тревожная атмосфера, которая складывалась из возбужденных незнакомых голосов, неумолчного скрипа потолков и общего нервного напряжения. Мать сидела у камина в гостиной. Фрэнсис накинула ей на плечи шаль, принесла книгу, газету, приходский журнал, но они лежали у нее на коленях так и не раскрытые. Мать то уныло смотрела в огонь, то страдальчески закрывала глаза, а изредка вздрагивала и морщилась, услышав какие-нибудь особенно тяжелые шаги над головой. В пятом часу пришли мистер Лэмб и Маргарет. Вскоре после них заглянула миссис Доусон, а за ней следом явилась миссис Голдинг из соседнего дома.
Фрэнсис видела, что полицейские до сих пор снуют в проулке? Она знает, что они ходили взад-вперед по улице, обследуя сточные канавы и палисадники? Правда ли то, что говорят люди? Неужели мистера Барбера действительно убили?
Фрэнсис всем отвечала, что полицейские, насколько ей известно, пока еще не пришли к окончательному выводу. Они ждут заключения патологоанатома. «А вы ничего не слышали сегодня ночью?» – решилась она спросить миссис Голдинг. Но женщина помотала головой. Нет, никто не слышал ни звука. И оттого все кажется тем более странным и жутким…
Ко времени, когда миссис Голдинг откланялась, бесконечные сумерки дождливого дня уже начали сгущаться, и мать выглядела совсем больной от усталости и душевного переутомления. Фрэнсис, сама вконец изнуренная, задернула занавески на окне, выходящем на улицу, и зажгла газовые рожки, но свет в холле приглушила, чтобы больше ни у кого из соседей не возникло желания наведаться к ним сегодня. Когда около половины шестого снова раздался стук дверного молотка, она испустила стон.
– У меня больше нет сил отвечать на расспросы. Давай не будем открывать?
Мать беспокойно поерзала на месте:
– Не знаю, право. Может, кто-то пришел к Барберам… – И тотчас поправилась с самым несчастным видом. – То есть к миссис Барбер. А может быть, это очередной полицейский.
Полицейский! Фрэнсис замутило. Да, очень даже возможно. Ведь инспектор Кемп говорил, что Лилиане следует оставаться дома на случай, если ему понадобится – какие зловещие слова! – срочно с ней связаться… Стук повторился. Фрэнсис с трудом подавила страх, сказав себе: «Успокойся. Соберись».
Однако, открыв дверь, она обнаружила перед собой не полицейского, а невзрачную пожилую чету и мальчика лет четырнадцати, чьи лица имели странное выражение, извиняющееся и горестное одновременно. Когда муж снял шляпу, Фрэнсис увидела волосы с рыжеватым отливом, и кровь прихлынула к ее щекам.
Это были родители и младший брат Леонарда.
Она почти предпочла бы встретиться с инспектором. Фрэнсис неловко посторонилась, впуская посетителей. Они узнали страшную новость только час назад, сказали Барберы. Они были в Кройдоне, навещали дядю и тетю Лена. За ними туда приехал полицейский и отвез обратно в город на автомобиле. Они поначалу не поверили. Решили, что произошла какая-то ошибка. Но полицейский сказал, что Лилиана опознала тело. Неужели это правда? Они с ума сходят от тревоги. Они хотят поговорить с самой Лилианой. Она здесь?
Не в силах вымолвить ни слова, Фрэнсис проводила Барберов наверх и, поручив заботам Нетты и Ллойда, поспешила убраться восвояси. Она вернулась к матери в гостиную, и они молча сидели там, с тяжелым сердцем прислушиваясь к скрипу шагов наверху, который свидетельствовал, что посетителей провели в спальню Лилианы. Чуть спустя послышались невнятные голоса – они повышались, падали, прерывались от рыданий и вскоре начали ощущаться как болезненное давление на свежий синяк. Фрэнсис поворошила кочергой угли. Потом поднялась с кресла. Господи, хоть бы мышцы ныть перестали! Она нервно подошла к французским окнам и выглянула в сад. Калитка по-прежнему оставалась открытой. Голоса наверху все не стихали.
Однако, когда через сорок минут Фрэнсис услышала, как родители Леонарда покидают комнату Лилианы и присоединяются к мальчику на лестничной площадке, ей вдруг показалось, что позволить им уйти так скоро будет неприлично. Собравшись с духом, она вышла в холл к ним навстречу и пригласила зайти в гостиную, буквально на минутку.
Барберы оцепенело сидели на диване: муж держал шляпу на коленях, жена крепко сжимала сумочку, словно обоим отчаянно хотелось поскорее уйти и никому не докучать своим присутствием. Их сын, Хью, стесняясь своего горя, непрерывно улыбался.
– Значит, вы поговорили с Лилианой, – сказала Фрэнсис.
Мистер Барбер кивнул:
– Да. Вы уже знаете?…
– Это очень печально.
– Это ужасно. Ужасно. Мы все еще не можем до конца поверить, правда? – Он обратился к жене, но та не ответила. – И вдобавок ко всему несчастье с Лилианой… Нет, мы совершенно раздавлены. Это за гранью нашего понимания. Дождаться Лена с войны, целым и невредимым… И у него так хорошо складывалась карьера в «Перле». Мы просто хотим знать, что произошло. Все там, наверху, говорят, что это убийство. Но я сказал: «Позвольте, какое еще убийство? Лена всегда все любили». Полицейские ничего нам толком не рассказали, видите ли.
– Совсем ничего? – Фрэнсис со стыдом осознала, что пытается выведать у мистера Барбера какие-нибудь подробности следствия. Но он явно знал очень мало – даже не слышал, например, что ограбления не было. Казалось, ему даже слегка полегчало, когда она сообщила это. Узнав, что она ездила с Лилианой в морг на опознание, мистер Барбер взглянул на нее со светлой, печальной завистью.
