Опиум и чай
Позиции Ост-Индской компании укрепились в 1784 году, когда в результате снижения пошлины на импорт чая в Великобританию упала цена на легальный чай. Продажи компании возросли вдвое, уничтожив контрабандную торговлю, но правительство не могло игнорировать растущую в обществе обеспокоенность ее огромным влиянием и коррумпированным поведением должностных лиц. Деятельность компании была поставлена под надзор специального совета, подотчетного парламенту. Ив 1813 году, на волне популярных идей Адама Смита о свободе торговли, монополия компании на азиатскую торговлю (за исключением Китая) была отменена. Компания сконцентрировалась на управлении своими обширными территориями в Индии, после 1800 года основной частью ее доходов стали поступления от индийских земельных налогов. В 1834 году компания лишилась монополии на торговлю с Китаем.
Но даже когда политическое влияние ослабло и на рынок были допущены конкурирующие трейдеры, компания по-прежнему влияла на торговлю чаем благодаря участию в торговле опиумом. Этот мощный наркотик, сделанный из сока, извлеченного из незрелых маковых семян, использовался в медицине с древних времен. Но опийная наркомания стала настолько серьезной проблемой, что власти Китая запретили наркотики в 1729 году. Однако незаконная торговля опиумом продолжалась, и в начале XIX века компания при поддержке британского правительства даже расширила ее. Была создана огромная полуофициальная система по контрабандному ввозу наркотиков в Китай. Целью, помимо прибыли, была нормализация платежного баланса Великобритании.
Проблема заключалась в том, что торговля чаем в обмен на европейские товары не интересовала китайцев. Исключение в XVIII веке было сделано для часов и игрушек с часовым механизмом, производство которых было одной из редких областей, где, по мнению китайцев, европейские технологии заметно опережали китайские. На самом деле к этому времени европейские технологии лидировали уже по всем направлениям, поскольку изоляция Китая от внешнего влияния породила всеобщее недоверие к изменениям и инновациям. Но спрос на «автоматы» вскоре сошел на нет, и компании пришлось платить за чай наличными, точнее, чистым серебром. Мало того, что сложно было достать такое огромное количество серебра (эквивалент – около миллиарда долларов в год в сегодняшних деньгах), но ситуация еще обострилась, когда стало ясно, что цена на серебро растет быстрее, чем на чай, съедая прибыль.
Тогда и возникла идея опиума. Он был таким же ценным товаром, как серебро, по крайней мере для китайских торговцев, готовых заняться этим бизнесом. Культивирование опиума происходило в Индии и контролировалось компанией, которая с 1770-х годов разрешила продажу небольшого количества опиума контрабандистам или напрямую нелегальным китайским торговцам. Таким образом, компания приступила к наращиванию производства опиума, чтобы использовать его вместо серебра для покупки чая. Фактически британцы начали «выращивать» валюту.
Конечно, тот факт, что компания напрямую торгует наркотиком в обмен на чай, тщательно скрывался. Для этого была разработана специальная серая схема. Опиум производили в Бенгалии и продавали на ежегодном аукционе в Калькутте. Его покупали индийские фирмы, формально независимые торговые организации, которым было предоставлено разрешение на торговлю с Китаем. Эти фирмы отправляли опиум в Кантон (Гуанчжоу), где его перепродавали за серебро, выгружали на острове Линтин, а оттуда галерами китайских торговцев везли на материк. Фирмы могли утверждать, что не нарушают закон, поскольку не они отправляли опиум в Китай, а компания могла отрицать свое участие в торговле. И действительно, кораблям компании строго запрещалось возить опиум.
Китайские таможенники хорошо знали, что происходит, но сами были задействованы в этой схеме, будучи подкупленными китайскими торговцами опиумом. Как объяснял американский торговец В. К. Хантер, «система взяточничества (с которой иностранцы ничего не делают) так совершенна, что бизнес ведется легко и регулярно. Временные препятствия возникают, например, когда назначают новых представителей власти… Спустя некоторое время все устраивается, и брокеры снова появляются с сияющими лицами, а мир и безопасность вновь воцаряются на земле». Иногда местные чиновники издавали угрожающие указы, требуя, чтобы иностранные суда, шныряющие в Линтине, заходили в порт на материке либо немедленно отплывали. Иногда обе стороны устраивали демонстрационные погони, и китайские таможенные суда преследовали иностранные корабли до тех пор, пока они не скрывались за горизонтом. Должностные лица могли затем представить отчет, в котором утверждалось, что иностранный контрабандист был изгнан.
Эта преступная схема, с точки зрения компании и ее друзей в правительстве, была чрезвычайно эффективной: контрабандный ввоз опиума в Китай увеличился в 250 раз и к 1830 году достиг 1500 тонн в год. Выручка от его продажи в 1828 году превысила затраты на покупку чая. Серебро путешествовало по обходному пути: фирмы отправляли его обратно в Индию, где компания выкупала его, расплачиваясь чеками, подписанными в Лондоне. Затем серебро отправляли в Лондон и передавали агентам компании, которые возвращали его в Кантон, чтобы закупить чай. И хотя в то время Китай незаконно производил столько же опиума, сколько импортировал, это не могло служить оправданием санкционированного государством гигантского наркотрафика, унесшего тысячи жизней, только ради того, чтобы поддерживать поставки чая в Британию.
Законодательные усилия китайского правительства по прекращению торговли мало на что влияли, поскольку кантонская бюрократия была поголовно коррумпирована. В конце концов в декабре 1838 года император послал своего представителя Линь Цзе-хи в Кантон с поручением раз и навсегда положить конец опийному трафику. К этому времени атмосфера была очень напряженной. Линь приказал китайским торговцам и их британским коллегам немедленно уничтожить все запасы опиума. Они проигнорировали его приказ. В ответ Линь арестовал больше тысячи человек и конфисковал 11 тысяч фунтов опиума, а затем захватил еще 2 тысячи ящиков, арестовал всех иностранных купцов и держал их под стражей до тех пор, пока те не сдали весь опиум, который был публично сожжен. А после того, как два британских моряка убили китайца в драке, Линь изгнал англичан из Кантона.
Это вызвало возмущение в Лондоне, где представители компании и других британских торговцев оказывали давление на правительство, чтобы заставить Китай открыться для широкой торговли, а не пропускать все грузы через Кантон. Нестабильную ситуацию в Кантоне следовало урегулировать в интересах свободной торговли в целом и для защиты торговли чаем (и связанного с ней опия) в частности. Правительство не хотело открыто одобрять опийный бизнес, заявив, что внутренний запрет Китая на опиум не дает китайским должностным лицам права захватывать и уничтожать товары (то есть опиум), принадлежащие британским торговцам. Под предлогом защиты права на свободную торговлю была объявлена война.
«Опиумная война» 1839–1842 годов была короткой и односторонней благодаря превосходству европейского оружия, эффективность которого стала для китайцев сюрпризом. В первой битве в июле 1839 года два британских военных корабля потопили 29 китайских кораблей. На суше китайцы и их средневековое оружие не могли конкурировать с британцами, вооруженными современными винтовками. К середине 1842 года британские войска захватили Гонконг, оккупировали Шанхай и ряд других городов. Китайцы были вынуждены подписать мирный договор, по которому отдавали Гонконг британцам, открывали пять портов для свободной торговли и выплачивали компенсацию серебром, в том числе и за опиум, уничтоженный Линем.
