Хочу! Надо!
Напарник впереди, его абсолютно не смущало то, что на плече лишних минимум шестьдесят килограмм веса. Ни о какой теперь шумомаскировке речи не шло. Мы перепрыгивали камни и нагромождения, проносились по ним порывами ветра. И жрали, жрали десятки и десятки метров пространства со скоростью, куда тем черным дырам. Нас догонял грохот устремляющихся вниз валунов. Радостное эхо, которое наконец-то нашло себе занятие, растаскивало эти звуки по всем закуткам. Скакало от стены к стене, и неслось, гомоня на все лады, то обгоняя нас, то отставая.
На пятнадцатой минуте, такой способ передвижения принес плоды. Впереди в метрах тридцати, завал давно вывалившейся стены, обрушенного местами потолка, которое уже изрядно поросло местным мхом — склизким и противным, но чуть фосфоресцирующим. Между ним и левой стеной оставался проход шага три, не больше. И чуть дальше темный провал примыкающего тоннеля. Именно оттуда, наперерез нам устремились десятки резких и быстрых теней.
Джек, придерживая добычу левой рукой, еще и прыгнул с места вперед минимум метра на четыре. А в правой руке, вращаясь, будто лопасть вентилятора, бил, колол, резал, рассекал, все, что встречалось на пути, длинный острый изогнутый нож. Он, будто жил своей жизнью, радовался возможности послужить хозяину.
Меня же окатило с ног до головы этими ошметками, слизью и какой-то вонючей жижей, никак не повернется язык, назвать ее кровью. Кровь я пробовал, не раз и не два. Все мы ее пробовали, кто прикусывал язык, зализывал ранку на руке. Она чуть солоноватая, она с железным привкусом, но никак не тухлое ведро помоев, простоявшее на солнце два дня, где остатки человеческой плоти, обильно сдобрили нечистотами. Гной…
Содержимое желудка, едва не выплеснулось наружу, когда эта мерзкая, дурно пахнущая субстанция попала в рот. Помогло только одно, одна из тварей — оказавшаяся летучей мышью размерами с добрую колли, летела прямиком на меня, не останавливаясь, я в каком-то легком движении увел корпус вправо, успел схватить ее за перепончатое крыло и придать дополнительное ускорение, изменяя немного вектор движения — в стену. Чавк и хруст легких костей я услышал позади, когда прыгнул вправо, уходя от зубов еще одной летающей твари.
А впереди на всю ширину центральной галереи и метров на двадцать в длину повисла в четырех ладонях над землей сеть с ячейкой около локтя. Она мерцала, переливалась, вспыхивала фиолетовыми и зелеными всполохами.
— Заденешь — без ног! — хрипло на выдохе рявкнул Джек и взмыл в воздух, оставляя за собой не меньше шести метров. Приземлился, и тут же прыгнул вновь.
Что может быть проще? Тонкая в палец толщиной нить, четверть квадратного метра площадь между ними — легко. Но скорость, скорость и погоня!
Перескочил сразу на две ячейки вправо, здесь еще один небольшой прыжок — в следующую, гася инерцию. И вперед. Раз, два, три…
И резко влево!
Вперед хаотично пронеслась, практически в пике летучая мышь. Не справилась с управлением на бреющем задела края сети, вспыхнула ярко. Ее тащило и тащило вперед. Импровизированный, млятский факел! Не нужен, не нужен здесь свет! Сразу линии ловушки, а это могла быть только она, поблекли перед глазами.
А еще та верещала так — уши обожгло. До этого момента они отчего-то действовали молча.
Но разглядывать, пугаться или оставлять какое-то пространство для других эмоций времени не было. Только одно — вперед, прыжок, уход, не задеть!
Вперед!
Спина Джека уже маячила далеко.
Последний рывок! Крохотный!
Есть!
И тут же в спину так толкнуло, будто детеныш мутов, играющий в бейсбол перепутал твою спину и мяч. И больно-то как! Больно! Сука!
Ушел в сторону, вторая мышь, пытаясь схватить меня за ноги, справедливо считая, что только они не дают им полакомиться вкусной и сочной человечинкой, покатилась по полу, впереди, а я в полуподскоке, не останавливаясь пробил пенальти! Это такая радость, такое наслаждение, давить, давить подобную мразь!
И ходу, ходу, ходу!
Завалы, камни и какая-то старая кладка, трещина, пересекающая перпендикулярно галерею не менее двух метров в длину, перелетел ее, не задумываясь, а там сразу вторая. Еще шире. Смог и ее одолеть. Угодив ногой на самый край, отталкиваясь, почувствовал, что опора теряется, но я уже смог, преодолел и понесся сломя голову дальше. Ориентир один — спина Джека в метрах двадцати.
Подземелье до этого бедное на звуки, теперь на радость эха, раскрасилось всеми возможными из них. Рев, писк, вой, грохот, скрежет…
Вот мне наперерез, из правого тоннеля выбросился мутант размером с лошадь и на тонких паучьих ногах. Он все оценил правильно, избежать столкновения я бы не смог, как и изменить траекторию, подземное чудище отлично просчитала и скорость — впечатала бы в стену, ломая кости и сминая, разрывая плоть. Это все я оценил в мгновение, в миг, ии тут же пришло одно решение. Взбежал по стене, насколько смог. Оказавшись в верхней точке, метрах в двух с половиной от поверхности, практически параллельно ей, я едва носом не шаркнул о спину твари. Несло от нее канализацией и чем-то химическим. Она же без прослойки в виде мягкого человечешки врезалась в стену так, не только от нее брызнуло чем-то в стороны, но и полетели камни. Не знаю, каким чудом, но я смог сделать еще три шага уже снижаясь по стене, а потом сразу прыгнул метра на три в сторону. Вырвался!
Вперед! До Джека метров тридцать — сорок!
Ускориться до предела! Потеряю его — мне хана, стопроцентная, двести, триста. А у него должен быть план. Иначе зачем устраивать все это?!
Дальнейшее запомнилось, как размазанная звуковая и эмоциональная картина. Кто-то верещал, вопил, свистел, ревел, орал позади, дышал в спину, проносился мимо, когда я, по какому-то наитию хаотично менял траекторию. Из тоннелей выскакивали разные твари, которых разглядеть не удавалось, только смазанные силуэты. А еще вокруг обвалившиеся стены, камни… Как не переломал до сих пор ноги?…
Вот спина Джека вновь всего в пяти от меня. Догнал, смог. Хотя, уверен, захоти он ускорится — легко уйдет, а я на пределе. Я выдыхаюсь!
Несмотря на то, что выносливость в потолок, легкие обжигало, а ноги горели огнем. Напарник же вновь вырвался вперед метров на пятнадцать, завернул в правый боковой тоннель, я за ним, правильно понимая, что это он мне так показывает путь. А позади топот, гвалт, рев, шум схватки, клацанье, свист… Дыхание смерти.
Спина напарника исчезла, он вновь ускорился, поднажал и я. Тридцать шагов-прыжков, поворот на девяносто градусов, теперь тоннель идет параллельно главной галерее шагов двести и… тупик! Вон Джек! Он стоял в метрах сорока перед узким входом куда-то, и указывал мне туда. Я, не сбавляя скорости, влетел в проход, а за мной в прыжке распластался спутник. Миг и все стихло. Как отрезало. Лишь вокруг ласковый свет магических светильников.
— Смогли! — выдохнул тот, выпучив глаза. Лицо покраснело, пот градом.
