Или нет?
И что делать? Сдать ее или не сдать?… Вот в чем вопрос.
Лучше пока подождать, ведь это возможность для торга.
Но долго мне размышлять не пришлось. Раздался на грани слышимости хлопок, затем вдруг повеяло такой жутью, что волосы зашевелились на затылке. Казалось сейчас произойдет нечто ужасное настолько, что надо бежать скорее отсюда, уносить, к чертям ноги. С трудом подавил порыв, нервно озираясь, а по спине забегали, загоношились огромные мурашки. И ничего вроде бы не произошло, все по-прежнему, тихо-тихо… Неожиданно Мери вдруг открыла глаза, оскалилась, отчего-то ставшими острыми зубами.
Над ней высветилось — «зомби 10 уровня». И тут же рядом с моим ухом оглушительно грохнуло, а голова нежити лопнула, разбрызгивая в стороны, какую вонючую, похожую на гной с кровью субстанцию, которая попала мне на лицо, заляпала всю одежду. На что я был привычен, едва не вывернуло
Но это все было неважно.
Дико заорал Джек, отметил в его руке огромный револьвер, из ствола которого сейчас выходила истончающаяся струйка дыма:
— Пробой! Пробой!
4
Резкий порыв горячего ветра со стороны пожарища, едва не сорвал с меня шляпу. За ним сразу последовал еще один. Этот швырнул в лицо тучу пыли и пепла, сразу захрустело на зубах, запершило в горле. Огонь, только-только немного утихнув, вновь взметнулся, загудел, заревел, обретая второе дыхание. Во все стороны полетели искры, горящие ветки и трава.
Там, где раньше находились остатки судна налетчиков, сформировалась из воздуха бледная-бледная сфера, объятая ветвистыми зелеными молниями. Она резко набухала и опадала, будто внутри периодично взрывалось что-то донельзя мощное или какой-то исполин дышал. И с каждой пульсацией граница, которую захватывал этот купол, расширялась, разрасталась. Сам он все отчетливее проступал в нашей реальности, обретал цвет, становился темно-фиолетовым, абсолютно непрозрачным.
То, что находилось поблизости с его границами, на глазах менялось — блекло, теряло цвет, становилось серым, пепельным. Очертания предметов искажались, отбрасывали несколько теней, и возникало множество изломанных углов. Странный оптический эффект. А еще от него несло жутью. Не знаю почему, вроде бы ничего плохого на первый взгляд не происходило, но делалось не по себе, будто должно случиться что-то плохое. Некое предчувствие беды. Внутри, словно железом по стеклу водили, ощущение ровно такое, как скрип от твердого мела по доске.
— За мной! — перекричал рев ветра Джек. И не дожидаясь, развернулся и понесся в сторону, где оставались сэр Девид и матрос.
Я сорвался с места вслед за ним, ветер, дуя в спину, придавал дополнительное ускорение. Казалось, подпрыгни и он сам тебя до места может донести. Бежал на пределе сил, но догнать бородача, у меня не получалось. Тот рвался вперед, как опытный спринтер, жрал метры в доли секунд. И расстояние, нас разделяющее, только увеличивалось.
Обернувшись на бегу, сразу же просто на автомате активировал «второе дыхание». Сфера уже поглотила полностью территорию пожарища и теперь с каждой пульсацией, захватывала по несколько десятков метров. Стремительно приближалась. И дышала мне в спину жутью, чем-то потусторонним, ирреальным, отчего морозные волны пробегали по позвоночнику, холодили затылок, шевелили на нем волосы. И сердце ухало, иногда возникало ощущение, что земная твердь резко уходила из-под ног, а ты проваливался в бездонную пропасть. В такие моменты, казалось, что желудок до горла подбрасывало.
Над грудой камней, где оставался сэр Девид, сейчас раскинулась молочного цвета туманная дымка, образовавшая широкий купол. Джек, не останавливаясь, преодолел эту границу и пропал из видимости. Я же ускорился насколько мог, по усилившемуся чувству страха понимал — фиолетовая граница совсем близко. Сейчас еще раз разрастется, и мне конец. И это будет точка. Точка в жизни, точка в истории. Почему-то в этот момент другого итога, если меня заденет фиолетовой сферой, я не предполагал.
Еще чуть-чуть!
Двадцать метров!
Пятнадцать шагов!
Краем глаза отметил, что стена в ветвистых и зеленых молниях, в какой-то паре метров. А сердце вновь ухнуло, и желудок подбросило. Казалось было уже невозможно, но я еще сильнее ускорился, стараясь даже не думать о том, что могу и не попасть под белесый купол, что меня он так легко не пропустит, как Джека. И отчего-то именно это место сейчас представлялось неким островком спокойствия, оттуда просто несло, разило безопасностью. И почему так, не отвечу, просто знал и все, там до меня не доберется жуть.
Сколько всего можно передумать за доли секунд, когда тебе грозит реальная опасность. Ожидая сопротивления, на последнем метре оттолкнулся и грудью влетел в молочный туман, не удержался на ногах, покатился вперед, перекувырнулся. А за спиной ухнуло, будто далекий подземный взрыв. Мне в этом звуке послышалось злобное отчаяние — не получилось добраться до человека разумного.
Еще отметил, как медленно, по нескольку десятков сантиметров, но наш защитный купол, который был практически прозрачным изнутри, сжимался.
Поэтому вскочил, отталкиваясь от земли руками, и преодолел еще пятнадцать метров, оказавшись рядом с Джеком. Тот сейчас стоял, согнувшись в пояснице и уперев руки в колени, сплевывал в сторону.
Увидел и сэра Девида. Тот, забравшись на огромный валун, находящийся впереди в шагах в пятнадцати, стоял, держа в обеих руках над головой медальон, из которого вверх бил яркий желтый луч. Достигнув высоты около десяти метров, здесь изнутри, он, если присматриваться, образовывал светящуюся ячеистую сферу.
Вот фиолетовая стена вновь с очередной пульсацией врезалась в наш купол. Казалось, сама его структура прогнулась, поддалась, под этим напором. Глухо, на грани слышимости раздался вновь звук, не звук, скорее некая дрожь земли. Маг застонал. Из носа брызнула ярко-ярко красная кровь. Лицо, черты которого после схватки с налетчиками, заострились, сейчас совсем обрело демонические черты. Болезненная гримаса, оскаленный рот, почти черные круги под глазами на пол лица. На лбу собрались бисеринки пота. Глаза же яркие, будто в них сейчас разгоралось желтое пламя.
Джек схватил меня за плечо, когда я хотел двинуться к сэру Девиду.
— Никогда, слышишь, никогда не приближайся к магам, когда они на грани! — почти прошипел он, — Целее будешь, да и все целее, кто так или иначе рядом окажется!
Матрос так и не пришел в человеческое состояние, сейчас он лежал лицом вниз, закрывал голову руками, и что-то выл. Обреченно, не меняя тональности. Затем принимался скулить, тонко-тонко, от этих звуков делалось страшно. Хотелось пробить ему мощное пенальти в бок, выбить к чертям дыхание, заставить заткнуться. Но понял, что не поможет. Тот поднял голову, а в глазах ничего, кроме плескавшегося там безумия помноженного на ужас.
Вот интересно, с чего он с катушек слетел? Ведь сэр Девид говорил, что у них существовал отбор, да и возвращение к жизни, в любом случае делало этот страх каким-то ненастоящим, надуманным. Как дед с бабкой, представляли, что у них вдруг, с какого-то перепуга, появилась дочка. Растили, растили кровиночку, но не доглядели, и она или утонула, пойдя за водой, или еще какая-то нелепость там приключилась. Те же оплакивали, страдали, обвиняли друг друга. Вот и здесь также, хотелось залепить пощечину, сказать, чего ты ноешь, чего ты боишься? Ты ведь почти вечен!
