Ремень был отличный — широкий, толстый, прошитый. Изготовлен в мастерской Длинного Лукаса. Износ всего 5 %. Пряжка металлическая, мощная. Несколько колец для подвязывания всего, что не вмещается в карманы, например ножен «абордажного палаша», за спиной плотно прилегающий брикет, закрепленный прочными ремешками из неизвестного мне материала: «Малый спасатель — обязательный атрибут тех, кто решил выйти в небо. Позволяют левитировать 5 секунд. Активируются автоматически во время свободного падения, когда до поверхности остается 5-10 метров. Снабжен собственным накопителем магической энергии — 500 (500). Помните технику безопасности, всегда проверяйте заряд накопителя!».
К кобуре я не спешил соваться, оставлял на сладкое. И разочарованию моему не было предела. Что издалека я опознал только по рукояти, как револьвер, оказалось: «Двуствольным пистолетом системы Готтса с вертикальным расположением стволов 45 калибра. Износ 12 %. Две пули — два весомых аргумента в любой схватке. Помните, стреляя вне отведенных для этого мест в населенных пунктах, вы рискуете не только здоровьем, потерянным от энергичных действий рассерженных горожан, но и жизнью!».
Перевел взгляд на обрез, который без очков система опознала, как «Стандартная хауда 10 калибра», сейчас к этим строкам добавилось: «Двуствольное огнестрельное оружие ближнего боя. Изготовитель оружейная мастерская Дервина и Дублина. Износ 48 %».
Больше никаких ценностей не обнаружилось. Хотел снять с трупа кольцо-идентефикатор, в надежде и к внутреннему инвентарю получить доступ. Чем черт не шутит? Но оно сидело плотно, и не желало слазить. Когда же я рубанул по пальцу абордажным палашом, то колечко переместилось с безымянного на средний. Удар, и оно на указательном, затем на мизинце. В итоге превратилось в узкий браслет на запястье, потом на предплечье… Дальше я экспериментировать не стал. Грязное это дело.
Опять звуковой сигнал. Письмо. А быстро они тут возрождались.
Кто бы сомневался, игрок гневался. Длинное послание, сводящееся к декларациям моего убийства разными особо циничными способами, обильно перемежаемое грязными ругательствами.
Пока читал первую простыню, пришла вторая. Здесь уже видимо пациент взял себя в руки и отписал коротко, но емко:
«Гнида, возьмешь лодку — убью! А что-нибудь с моего трупа — закопаю живьем!
Пол Чапмен»
И вот как их понимать?
Будет резать на лоскуты, топить в дерьме, скидывать с корабля без спасателя, снимать кожу с живого и так далее, так далее, так далее, а лодку и трофеи не трожь — «иначе убью».
Да, я все понял, мистер Чапмен! Разрешите выполнять?
Место отправления: «Центральное отделение Уэстленд».
Вызвал навигатор и карту.
Отображалась только две светящиеся точки. Одна — мое местоположение, вторая — Уэстленд. Ближайший населенный пункт. Кругом туман войны. И, что самое удивительное, располагался город на другом летающем острове, так как стрелка навигатора пусть не показывала расстояние нас разделявшее, но четко была направлена на юго-восток вверх под углом почти сорок пять градусов.
Но это теперь вроде и не проблема.
Осталось только выяснить, как там поживает Малышка Сюзи?
3
«Мой милый Гаррот, я так надеялась встретить тебя, а ты взял и в своей обычной манере исчез. Выходи уже с нами на связь! Обещаю, ничем плохим для тебя это не обернется. Спор — лишь предлог, мне просто хотелось тебя увидеть, помочь. Верь мне. Ты ведь помнишь Даар-Тарг? А строки? «Мы, оглядываясь, видим лишь руины»
[30]. Костер, звезды и наши мечты. Уверена, у тебя появилось множество вопросов, здесь ты найдешь ответы. Или ты их боишься, как и прошлого? Анна Ли, заместитель главы клана «Стальные волки»».
К концу строк адреналина в кровь столько впрыснуло, так сердце закачало, чувствовал, еще чуть-чуть и из груди вырвалось бы, а на лбу испарина выступила. Холодная, холодная. Ледяная, мать ее так! И в горле пересохло. И все мысли, будто одним мощным ударом вышибли. Пустота, тишина, только глухой пульс в ушах: бу-бу-бу…бу-бу-бу…бу-бу-бу…
Несколько минут брал под контроль эмоции, поймал их таки за хвост, намотал безжалостно на кулак. Вздохнул глубоко-глубоко. Упал на землю и принялся отжиматься.
Раз, два, раз, два…
Не знаю, сколько прошло времени, но падал и падал лицом во влажную землю, выносливость восстанавливалась, и я, отплевываясь, продолжал. Размеренно, механически, выкладываясь до конца.
Только после череды системных сообщений: «Сила +1. Очки опыта: +100», «Выносливость +1. Очки опыта: +100», «Ловкость +1. Очки опыта: +100» обрел возможность мыслить здраво и конструктивно. И это, в моем положении самое главное.
Та, кого я похоронил, та, которая поселилась в моих снах, мечтах… Та, с кем я разговаривал в пустоте своей клети, та, кого искал и не нашел — объявилась. Жива, здорова, успешная карьера. Имя такое же, как на «Великих пустошах», и ее любимый Бродский. С выражением тогда мне читала, если ничего не напутал «Письма римскому другу», которые на океанском побережье в руинах Даар-Тарга ложились и дергали за некие струны души.
«Еврейская птица ворона»
[31], мать их всех так! Ни позже, ни раньше всплыла, как тот кусок… Ладно, черт бы с ней, просто возродились и вернулись отголоски того, пахнущего затхлостью и безнадегой чувства, когда тебя использовали, цинично и беспардонно, а потом, наигравшись, выкинули из окна.
Нечего не напоминает? Вот и мне напомнило. Да так, будто Джойс Николсон
[32] провел четкий хук справа, вкладывая в этот удар все сто тридцать шесть килограмм своего веса, умножая их на чудовищную скорость, и концентрируя на площади небольшого кулака. Так он снес Скалу Тима, которого не откачали.
И ведь не произошло ничего, пришло какое-то письмо, а пробрало до колик. Того же Чапмена прибил походя. Да волнительно, но не так, как от этих коротких срок. Странное существо человек, только что на кону жизнь стояла, или как минимум свобода, вот где должно было подкидывать, подбрасывать, но нет, все просто, раз — шариком по кумполу и… пишите письма.
И ведь пишет, сука, строчит, падла!
Уже двенадцатое намалевал! О чем сообщил очередной мелодичный перезвон.
К дьяволу вас всех! К черту!
Лучшее лечение от душевных терзаний и глупых деструктивных мыслей — заниматься насущными делами, и как великолепная Скарлет О’Хара, думать обо всем завтра
[33].
