Она ушла, но не сдержала обещания. Вместо пятого дня она объявилась на четвертый — и опять без предупреждения. Джамиля сообщила мне о ее приходе около полудня, когда я занималась примеркой с Эльвиритой Коэн, дочерью владельца театра «Насьональ», находившегося на улице Ла-Лунета. Это была одна из красивейших женщин, которых мне доводилось встречать в своей жизни.
— Синьора Розалинда говорить, нужно видеть синьориту Сиру.
— Попроси ее подождать, я подойду через минуту.
Однако прошла не одна минута, а, вероятно, больше двадцати, прежде чем я довела до совершенства наряд, в котором эта удивительно красивая еврейка собиралась появиться на каком-то светском мероприятии. Она тем временем неторопливо говорила со мной на своем мелодичном хакетия:
— Sube un poco aqui, mi reina, que lindo queda, mi weno, si
[24].
Феликс, как всегда, просветил меня насчет евреев-сефардов Тетуана. Одни из них были состоятельны, другие — бедны, но все вели спокойную и размеренную жизнь, занимаясь в основном торговлей. Эти евреи, поселившиеся в Северной Африке после изгнания с Пиренейского полуострова много веков назад, лишь недавно получили испанское гражданство и все права, когда республиканское правительство официально признало их происхождение. Сефардская община составляла десятую часть населения Тетуана, но в их руках была сосредоточена значительная доля экономики города. Они построили большинство новых зданий европейского квартала, и им принадлежали лучшие ювелирные лавки и сапожные мастерские, магазины тканей и готовой одежды. В городе находился Еврейский союз, клуб и несколько синагог, где они собирались для молитв и праздников. Вероятно, на одном из них Эльвирит Коэн и собиралась продемонстрировать свое новое платье из грогрена, примеркой которого мы занимались в тот момент, когда Розалинда Фокс нанесла мне свой третий неожиданный визит.
Она нетерпеливо ожидала меня в зале, стоя у одного из балконов. Обе мои клиентки сдержанно поздоровались друг с другом издалека: англичанка — с некоторой рассеянностью, еврейка — с удивлением и любопытством.
— У меня проблема, — сказала Розалинда, торопливо бросаясь ко мне, как только послышался звук закрывающейся двери, сообщивший, что мы остались одни.
— Расскажите, в чем дело. Не хотите присесть?
— Я предпочла бы что-нибудь выпить. A drink, please.
— Боюсь, могу предложить вам только чай, кофе или стакан воды.
— «Эвиан»?
Я отрицательно покачала головой, размышляя, что было бы неплохо завести в ателье небольшой бар, чтобы при необходимости поднимать настроение клиенткам.
— Never mind
[25], — прошептала англичанка, обессиленно опускаясь на диван. Я тем временем устроилась в кресле напротив, с выработанной непринужденностью положив ногу на ногу, и приготовилась узнать причину очередного внезапного появления Розалинды. Прежде чем заговорить, она достала портсигар, закурила и небрежно бросила его на софу. Глубоко затянувшись, она вдруг спохватилась, что забыла предложить мне сигарету, и, извинившись, снова протянула руку за портсигаром. Я остановила ее, поблагодарив и вежливо отказавшись. Скоро ко мне должна была прийти другая клиентка, и я не хотела, чтобы в тесном пространстве примерочной от моих пальцев исходил запах табака. Англичанка закрыла портсигар и наконец заговорила:
— Мне нужен an evening gown, err… красивое платье к сегодняшнему вечеру. Так получилось, что приглашение застало меня врасплох, но я непременно должна выглядеть like a princess.
— Как принцесса?
— Right. Как принцесса. Obviously, конечно, фигурально выражаясь. Но в общем, мне нужно нечто muito, muito elegante
[26].
— Ваше вечернее платье готово ко второй примерке.
— Вы сумеете закончить его сегодня?
— Нет, это совершенно невозможно.
— А какое-нибудь другое?
— Боюсь, я не смогу вам помочь. К сожалению, мне нечего вам предложить: я не продаю готовую одежду, а шью только на заказ.
Англичанка опять глубоко затянулась сигаретой, но на этот раз не с рассеянным видом, а пристально глядя на меня сквозь облачко дыма. С ее лица исчезло выражение беззаботной девочки, а ее нервный взгляд говорил, что она не собирается легко сдаваться.
— Мне нужно найти какой-то выход из этой ситуации. Дело в том, что, переезжая из Танжера в Тетуан, я приготовила несколько trunks — дорожных сундуков — с ненужными вещами, чтобы отправить их маме в Англию. Но по ошибке сундук с моими evening gowns, со всеми los meus trajes de noite
[27], тоже попал туда, и теперь я жду, чтобы мне прислали его back, назад. Я только что узнала, что приглашена на прием, который дает the German consul, немецкий консул. Э-э-э… It’s the first time, это мой первый выход в свет с человеком, с которым у меня… una liason muito especial… с которым меня связывают некоторые отношения.
Розалинда говорила быстро и взволнованно, изо всех сил стараясь донести до меня смысл того, что излагала на своем причудливом испанском, временами переходящем в португальский и еще больше приправленном английскими словами, чем в две наши предыдущие встречи.
— Well, it is… гм… It’s muito importante for… for… for him
[28], для того человека и для меня, чтобы я произвела una buona impressao
[29] на немецкое общество Тетуана. So far, миссис Лангенхайм помогала мне и знакомила с некоторыми из них individually, потому что сама она half English, наполовину англичанка, э-э-э… но этим вечером мне впервые предстоит появиться в свете с этим человеком, openly together, вместе на людях, и поэтому мне нужно быть extremely well dressed, особенно хорошо одетой, и… и…
Я прервала ее речь, поскольку не видела смысла заставлять клиентку тратить слова понапрасну.
— Поверьте, мне очень жаль. Я была бы рада вам помочь, но, к сожалению, это невозможно. Как я вам уже сказала, в моем ателье нет готовой одежды, а ваше платье я не смогу закончить за несколько часов — для этого нужно по меньшей мере три или четыре дня.
Англичанка потушила сигарету и задумалась. Она закусила губу и через несколько секунд снова подняла на меня взгляд, чтобы обратиться с крайне неудобной просьбой:
— В таком случае, может быть, вы одолжите мне одно из своих вечерних платьев?
Я покачала головой, пытаясь придумать правдоподобное оправдание, чтобы скрыть тот прискорбный факт, что не имею ни одного вечернего туалета.
