По-прежнему никакого ответа.
– Если вы та, кто звонит все время, сделайте милость, позвоните позже. До завтрака никаких разговоров о сексе.
– А кто это – «та, кто звонит все время»? – вдруг раздался в трубке голос Мэй Касахары. – Интересно, с кем это ты разговариваешь о сексе?
– Так, ни с кем.
– С женщиной, с которой вчера вечером обнимался на веранде? Ты с ней по телефону секс обсуждаешь?
– Да нет. Это совсем другая.
– Заводная Птица! Сколько же вокруг тебя женщин? Не считая жены. А?
– Долго рассказывать, – ответил я. – Между прочим, сейчас шесть часов утра, а ночью я совсем не спал. А ты что? Приходила сюда вчера вечером?
– И видела, как вы обнимались.
– Это ничего не значит. Как бы это сказать… Это было что-то вроде маленькой церемонии…
– Что ты передо мной оправдываешься, Заводная Птица! – оборвала меня Мэй. – Будто я твоя жена. Я тебе вот что скажу: по-моему, ты влип в какую-то историю.
– Может быть, – сказал я.
– У тебя сейчас черная полоса в жизни. Мрак, в общем. Но мне кажется, ты сам тянешь на себя эту чернуху. Есть что-то такое… главное. Оно как магнит притягивает всякие беды. Поэтому любая более или менее сообразительная женщина смотала бы от тебя удочки.
– Возможно, и так.
Мэй Касахара помолчала, потом кашлянула, прочищая горло, и продолжала рассуждать:
– Ты ведь приходил вчера на дорожку? Долго стоял у нашей задней калитки… прямо как вор-любитель. Не сомневайся, я все видела.
– Видела и не вышла?
– А ты думаешь, как? Чуть что, и все девчонки сразу выскакивают из дома? Иногда найдет упрямство – и все. А вы, мужчины, если хотите ждать – ждите сколько угодно.
Я буркнул что-то в ответ.
– Но потом меня стала грызть совесть, и я как дура потащилась к тебе.
– А я тут обнимаюсь, да?
– Вот именно. Послушай! А она случайно не с приветом? – поинтересовалась Мэй. – Сейчас уже никто так не одевается и не красится. Ее как из другого времени принесло. Ей бы к врачу сходить, голову проверить.
– Не беспокойся. С головой у нее все в порядке. Просто вкус у всех разный.
– Это точно. Кто что хочет – то и носит. Но вкус вкусом, а нормальный человек до такого не додумается. Вся она с головы до ног… как бы это сказать?.. ну, как с фотографии из старого журнала.
Я молчал.
– Ты с ней спал, Заводная Птица?
– Не спал, – отвечал я, замявшись.
– Правда?
– Правда. У меня с ней ничего нет.
– А что ж ты тогда с ней обнимаешься?
– Ну, женщинам иногда хочется, чтобы их кто-то обнял.
– Может, и так. Но вообще эта мысль опасная, я тебе скажу.
– Наверное, – согласился я.
– А как ее зовут?
– Крита Кано.
Мэй Касахара опять замолчала.
– Ты что, шутишь? – послышалось наконец в трубке.
– И не собираюсь. А ее старшая сестра – Мальта Кано.
– Но это же не настоящее имя.
– Точно. Рабочий псевдоним.
– У них что, дуэт клоунов? А может, они со Средиземным морем как-то связаны?
– Угадала. Они действительно имеют кое-какое отношение к Средиземному морю.
– А ее сестра нормально одевается?
– В общем, да. Во всяком случае, гораздо нормальнее, чем Крита. Вот только всегда носит красную клеенчатую шляпу.
– Думаю, она тоже с приветом. Ты нарочно со сдвинутыми связываешься, не пойму?
– Это очень долгая история. Вот все утрясется, и я, может, тебе расскажу. Только не сегодня. Сейчас у меня в голове полная каша, никак не пойму, что вокруг творится.
– Ладно, – сказала Мэй подозрительно. – Как, жена еще не вернулась?
– Пока нет, – ответил я.
– Послушай меня, Заводная Птица! Ты уже взрослый человек, а голова у тебя совсем не работает. Вот передумала бы твоя жена и вернулась вчера вечером домой. Увидела бы, как ты тискаешь эту дамочку. И что было бы?
– Да, могло так получиться.
– А если бы тебе сейчас не я позвонила, а она? А ты в ответ – про секс по телефону. Что бы она тогда подумала?
– Ты права.
– Ну, я же говорю: с тобой не все в порядке, – заключила Мэй и вздохнула.
– Это точно, – вынужден был признать я.
– Ну что ты со всем соглашаешься? Думаешь, признаешь свои ошибки, покаешься – и больше нет вопросов? Ничего подобного. Признавай не признавай, а ошибка есть ошибка, и никуда от нее не денешься.
– Согласен. – Она была права на сто процентов.
– Ладно, хватит! – Мэй разошлась не на шутку. – А зачем ты приходил ко мне вчера вечером? Что тебе было надо?
– Да все уже. Проехали.
– Проехали?
– Ага. Короче говоря… В общем, проехали.
– Хочешь сказать, что пообнимался с ней, и я стала не нужна?
– Да нет, что ты! Тут совсем другое. Мне просто показалось…
Мэй Касахара бросила трубку. Я вздохнул. Мэй, Мальта Кано, Крита Кано, «телефонная дамочка», да еще Кумико… Правильно сказала Мэй: многовато женщин вокруг меня крутится в последнее время. И каждая со своими непонятными проблемами.
Однако дальше ломать над всем этим голову я не мог – жутко хотелось спать. А проснусь – надо будет сделать одно дело.
Я опять завалился в постель и уснул.
* * *
Проснувшись, достал из шкафа рюкзак, который мы держали на случай чрезвычайных ситуаций – если вдруг понадобится срочно эвакуироваться из дома. В нем лежали фляга для воды, галеты, карманный фонарь и зажигалка. Когда мы переехали в этот дом, Кумико боялась сильного землетрясения и где-то купила готовый набор. Воды во фляжке, правда, не было, галеты отсырели и размякли, а батарейки в фонаре сели. Я налил воды, галеты выбросил, вставил в фонарь новые батарейки. Потом сходил в хозяйственную лавку поблизости и купил веревочную лестницу, какие продают на случай пожара. Подумал, что еще может понадобиться, но кроме лимонных леденцов в голову больше ничего не пришло. Обойдя дом, закрыл все окна, выключил свет. Запер входную дверь на ключ, но затем передумал: вдруг кто-нибудь зайдет. Может, Кумико вернется. И потом, в нашем доме для воров не было ничего стоящего. На столе в кухне я оставил записку:
«Ненадолго вышел. Скоро буду.
Т.»
Я представил, как Кумико, вернувшись, увидит мое послание. Что она подумает? Порвал записку и написал новую:
