– Не знаю. Просто в конечном счете так получилось.
«А ведь могло быть куда хуже», – подумал я.
Вдалеке, в лесу, обступившем со всех сторон пруд, закричала птица. Я поднял голову, глянул по сторонам, но крик больше не повторился. Никого вокруг. Только где-то сухо долбил дерево дятел.
– Если у нас с Кумико будет ребенок, я назову его Корсика, – проговорил я.
– Классное имя! – сказала Мэй Касахара.
* * *
Мы шли по лесу рука об руку. Мэй сняла правую перчатку и засунула руку в карман моего пальто. Она напомнила мне Кумико – та тоже часто так делала, когда зимой мы ходили с ней гулять. В холодный день делили на двоих один карман. Я пожал в кармане руку Мэй, маленькую и теплую, как одинокая замкнутая душа.
– Заводная Птица! Все небось думают, что мы любовники.
– Может быть, – ответил я.
– А ты все мои письма читал?
– Твои письма? – не понял я. – Извини, но я ни одного письма от тебя не получал. О тебе ничего не было слышно, вот я позвонил твоей матери, и она дала этот адрес и телефон. Ради этого пришлось всякую чушь нести, врать что-то.
– Ну и дела! Куда же они все делись? Я же, наверное, штук пятьсот писем тебе написала, – закатив глаза, заявила Мэй.
* * *
Вечером она поехала провожать меня на станцию. На автобусе мы добрались до городка, съели пиццу в ресторанчике рядом со станцией и стали ждать, когда появится дизель-электровоз с прицепленными к нему тремя вагонами. В зале ожидания стояла большая, раскаленная докрасна печь, вокруг которой толкались два-три человека. Но мы туда не пошли и стояли вдвоем на стылой платформе. В небе висел обледеневший зимний месяц, его острый, резко очерченный контур напомнил мне китайский меч. Стоя под луной, Мэй поднялась на цыпочки и едва ощутимо поцеловала меня в правую щеку. Я почувствовал ее холодные тонкие губы на том самом месте, где прежде было родимое пятно.
– До свидания, Заводная Птица! – прошептала она. – Спасибо, что специально приехал сюда ко мне.
Не вынимая рук из карманов, я стоял и смотрел на нее. Надо было что-то сказать, но подходящих слов не находилось.
Когда подошел поезд, Мэй стянула с головы шапочку, отступила на шаг и сказала:
– Если с тобой что-нибудь случится, Заводная Птица, просто громко позови меня. Хорошо? Меня и утиный народец.
– До свидания, Мэй Касахара.
