И последнее… Одна милая тетка из персонала сказала мне, что ты не хочешь общаться с остальными - кстати, я тебя хорошо понимаю, весельчаками твоих компаньонов не назовешь! - но ты могла бы сделать вид… Вдруг тут есть еще одна Полетта - тоже сидит в своей комнате, прячется, боится и умирает от одиночества… Может, она тоже рассказала бы тебе о своем саде и замечательном внуке, но как же вам найти друг друга, если ты сидишь тут и капризничаешь, как маленькая?
Она ошеломленно смотрела на него.
- Вот и хорошо. Я выложил все, что хотел, и теперь не могу встать, так болит жо… задница. Ну и? Что ты там мастеришь?
- Это ты, Франк? Это правда ты? Я никогда в жизни не слышала от тебя такой длинной речи… Надеюсь, ты не заболел?
- Ничего я не заболел, просто устал. Осточертело все, понимаешь?
Она долго смотрела на него, потом тряхнула головой, словно наконец очнулась, и показала ему свое шитье.
- Это для малышки Надежды, она работает в утреннюю смену. Милая девушка… Я чиню ее свитер… Кстати, вдень-ка мне нитку в иголку, я не могу найти свои очки.
- Садись на кровать, а я займу кресло, идет?
Он заснул, не успев приземлиться. Сном праведника.
Разбудил его грохот подноса. - Что это такое?
- Ужин.
- Почему ты не спускаешься в столовую?
- Вечером еду всегда разносят по комнатам…
- А сколько сейчас времени?
- Половина шестого.
- Что за бред? Они заставляют вас есть так рано?
- По воскресеньям всегда так, чтобы персонал мог пораньше освободиться…
- Ну и ну… Что это за еда? Она же воняет…
- Не знаю, что это, и предпочитаю не думать…
- Это рыба?
- Скорее картофельная запеканка…
- Брось, пахнет рыбой, точно… А это что за коричневая дрисня?
- Компот…
- Не может быть!
- Очень даже может…
- Уверена?
- Да я уж и сама засомневалась…
Они почти закончили свое расследование, и тут вернулась сестра.
- Ну, как дела? Вкусно? Вы закончили?
- Подождите-ка, - возмутился Франк, - и двух минут не прошло, как вы принесли ужин! Дайте ей спокойно поесть!
Сестра, ни слова не говоря, захлопнула дверь.
- И так каждый день… Но хуже всего - в воскресенье… Они торопятся уйти… Трудно на них за это сердиться, правда ведь?
Старая дама поникла головой.
- Бедная моя бабуля… Ну что за дерьмо все это… Что за дерьмо…
Она сложила салфетку.
- Франк…
- Угу…
- Прости меня…
- Это ты меня прости. Все у меня идет наперекосяк. Но ничего, я начинаю привыкать…
- Могу я теперь забрать тарелки?
- Да-да, пожалуйста…
- Поблагодарите шефа, мадемуазель, - добавил Франк, - скажите, что ужин был просто замечательным…
- Ну ладно, я, пожалуй, пойду.
- Не подождешь, пока я надену ночнушку?
- Давай.
- Помоги встать…
Он услышал, как полилась вода в ванной, и стыдливо отвернулся, пока Полетта укладывалась в постель.
- Погаси свет, малыш… Она зажгла ночник.
- Иди сюда, посиди со мной две минутки…
- Ладно, но не больше. Мне ведь еще ехать…
- Две минуты.
Она положила руку ему на колено и задала вопрос, который он меньше всего ожидал услышать:
- Скажи-ка, девушка, о которой ты мне рассказывал… Та, что живет с вами… Какая она?
- Глупая, самодовольная, тощая и такая же испорченная, как все бабы…
- Ну и ну…
- Она…
- Она что?
- Она вроде как из умников… Да не вроде - точно интеллигентка. Они с Филибером вечно роются в книжках, часами могут трепаться о всякой ерунде. Но знаешь, что самое странное? Она уборщица…
- Да что ты?
- Ночная…
- Ночная?
- Говорю тебе - она странная… Если бы ты увидела, до чего она худая, тебе бы плохо стало…
- Она что, не ест?
- Понятия не имею. Да мне плевать.
- Как ее зовут?
- Камилла.
- Какая она?
- Я же тебе рассказал.
- Опиши мне ее лицо.
- Эй, ты почему об этом спрашиваешь?
- Чтобы ты подольше не уходил… Да нет, конечно, мне просто интересно.
- Ладно, слушай: у нее короткие каштановые волосы - совсем короткие, почти ежик… Глаза, кажется, голубые, ну, во всяком случае, точно светлые. Она… ей, да плевать я хотел!
- А нос у нее какой?
- Нормальный.
- …
- По-моему, у нее веснушки… Она… почему ты улыбаешься?
- Нипочему, я тебя слушаю…
- Ну уж нет, я пошел, ты меня нервируешь…
7
- Ненавижу декабрь. Праздники плохо на меня действуют…
- Я знаю, мама. Сегодня ты повторяешь это уже в четвертый раз…
- Неужели ты любишь праздники?
- А что? Ты ходила в кино?
- Что я там забыла?
- Едешь в Лион на Рождество?
- Придется… Знаешь ведь, какой характер у твоего дяди… Ему нет до меня дела, но, если я проигнорирую его индейку, будет целая история… Составишь мне компанию в этом году?
- Нет.
- Почему?
- Я работаю.
- Выметаешь елочные иголки? - с сарказмом в голосе поинтересовалась мать.
- Именно так.
- Издеваешься?
- Нет.
- Заметь - я тебя понимаю. Поедать рождественское полено в компании идиотов - это просто ужасно, разве нет?
- Ты преувеличиваешь. Они милые…
- Бррр… Эти «милые» тоже плохо на меня действуют…
- Я заплачу… - Камилла перехватила счет. - Мне пора…
- Ты что, постриглась? - спросила мать у входа в метро.
- Я все ждала: заметишь ты или нет?
- Отвратительно. Зачем ты это сделала?
Вниз по эскалатору Камилла бежала. Ей нужен глоток воздуха. Немедленно.
