- Знаешь, это будет очень дорого стоить…
- Насколько дорого?
- Больше миллиона в месяц…
- Ох… погодите, Ивонна, вы в каких деньгах считаете? У нас теперь евро в ходу…
- Ах да, евро… Ну а я уж как привыкла, так и считаю, и за хороший интернат придется выложить больше миллиона старых франков в месяц…
- Франк…
- …
- Это… это все, что я зарабатываю…
- Тебе следует зайти в собес и попросить пособие, узнать, какая пенсия была у твоего деда, и подать документы в Совет на помощь, выделяемую иждивенцам и инвалидам.
- Но… Она ведь не инвалид…
- Может, и так, но ей придется разыграть спектакль, когда они пришлют инспектора. Полетта не должна выглядеть слишком бодрой, иначе вы почти ничего не получите…
- О черт, вот ведь хрень какая… Простите.
- Я заткнула уши.
- Я никогда не сумею заполнить все эти бумажки… Может, расчистите для меня площадку, хоть чуть-чуть?
- Не волнуйся, в следующую пятницу я буду в Клубе, уверена, все получится!
- Спасибо, мадам Кармино…
- Да не за что… Это самое малое, что я…
- Ладно, ладно, мне пора на работу…
- Я слышала, ты теперь шеф-повар?
- Кто вам сказал?
- Госпожа Мандель…
- А…
- Она до сих пор не забыла кролика по-королевски, которого ты приготовил для них в тот вечер…
- Не помню.
- Зато она помнит, уж ты мне поверь! Скажи-ка, Франк…
- Да?
- Я знаю, это не мое дело, но… Твоя мать…
- Что моя мать?
- Не уверена, но, возможно, нужно с ней связаться… Она могла бы взять часть расходов на себя…
- Теперь уже вы грубите, Ивонна… И не потому, что вы плохо ее знаете…
- Люди иногда меняются…
- Не она.
- …
- Только не она… Ладно, я уже опаздываю, пошел…
- До свидания, мой мальчик.
- И…
- Да?
- Постарайтесь найти что-нибудь подешевле, ладно?
- Посмотрю, что удастся сделать, и сообщу тебе.
- Спасибо.
В тот день стоял такой холод, что Франк был даже рад вернуться на раскаленную кухню к своим каторжным обязанностям. Шеф пребывал в хорошем расположении духа. От посетителей отбою не было, кроме того, он только что узнал, что в одном из журналов вскоре будет напечатан положительный отклик на его заведение.
- В такую погоду, дети мои, будет спрос на фуа гра и хорошее вино! Конец салатам, зелени и прочей ерунде! Баста! Мне нужны красивые и сытные блюда, и я хочу, чтобы клиенты уходили от нас «тепленькими»! За дело! Подбавьте жару, дети мои!
19
Камилла с трудом спускалась по лестнице. Все тело ломило, голова раскалывалась от чудовищной мигрени. Словно кто-то воткнул нож; ей в правый глаз и медленно проворачивал его при каждом движении. На первом этаже ей пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Ее била дрожь, она задыхалась и уже собралась было вернуться, но поняла, что просто не сумеет сейчас вскарабкаться на восьмой этаж, уж лучше она потащится на работу. В метро она по крайней мере сможет сесть…
Во дворе она столкнулась с медведем. Это оказался ее сосед, облаченный в длинную шубу.
- О, простите, мсье, - извинился он, - я… - Он поднял глаза. - Камилла, это вы?
У нее не было сил отвечать, и она проскользнула у него под рукой.
- Камилла! Камилла!
Она уткнулась лицом в шарф и ускорила шаг. От проделанного усилия у нее мгновенно закружилась голова, и ей пришлось прислониться к билетному автомату.
- Камилла, вы в порядке? Боже мой, но… Что вы сделали с волосами? И как ужасно вы выглядите… Просто чудовищно! А ваши волосы? Ваши чудесные волосы…
- Мне нужно идти, я уже опаздываю…
- Но на улице собачий холод, дорогая! Почему вы без шапки, так можно умереть. Возьмите хотя бы мою…
Камилла попыталась улыбнуться.
- Она тоже принадлежала вашему дяде?
- Черт побери, конечно, нет! Скорее, прадеду - тому, который был рядом с маленьким генералом во время русской кампании…
Он нахлобучил шапку ей на голову.
- Хотите сказать, эта штука побывала под Аустерлицем? - попыталась пошутить Камилла.
- Именно так! И на Березине, увы, тоже… Как вы бледны… Уверены, что хорошо себя чувствуете?
- Просто немного устала…
- Скажите, Камилла, у вас наверху не слишком холодно?
- Не знаю… Ладно, я… Я пойду… Спасибо за шапку.
В вагоне метро ее развезло от тепла, она заснула и проснулась только на конечной. Пересев на поезд, идущий в обратном направлении, она надвинула медвежью папаху на глаза, чтобы вволю поплакать от отчаяния и усталости. До чего отвратительно вонял этот старый мех…
Когда она наконец вышла на нужной станции, холод мгновенно пробрал ее до костей, и она вынуждена была присесть на скамейку на автобусной остановке, а потом прилегла и стала просить парня, стоящего рядом, найти ей такси.
Она доползла до своей комнаты и рухнула на матрас. У нее не было сил даже раздеться. В какое-то мгновение она подумала, что сейчас умрет. Кто об этом узнает? Кого это огорчит? Кто ее оплачет? У нее был жар, ее трясло, пот заливал тело, мгновенно превращаясь в ледяной саван.
20
В два часа ночи Филибер встал, чтобы попить воды. Кафельный пол на кухне был ледяным, ветер злобно бился в окно. Он постоял, глядя на пустынный проспект и бормоча под нос обрывки детских стишков… Вот и пришла зима, убийца бедняков… Термометр за окном показывал -60, и он не мог не думать о маленькой женщине наверху. Интересно, спит она или нет? И что бедняжка сотворила со своей прической?
Он должен был что-то сделать. Потому что не мог просто так ее там оставить. Но и решиться на что-либо было нелегко - ведь его воспитание, его хорошие манеры, его деликатность, наконец…
Прилично ли беспокоить девушку среди ночи? Как она это воспримет? И потом, возможно, она не одна… А если она лежит в постели? О нет… Об этом он предпочитал даже не думать… Ангел и дьявол бранились друг с другом на соседней подушке - точь-в-точь как в комиксах о Тентене
[9]
.
Впрочем… Персонажи выглядели несколько иначе…
