Во Франции было 86 департаментов и 26 миллионов населения. В Империи, после присоединения Бельгии, Пьемонта, затем Ганновера, Тосканы, Центральной Италии, Иллирии, Голландии и Ганзейских провинций, стало 130 департаментов и 42 миллиона жителей.
Бюрократии все больше, аппарат все внушительнее.
«В 1811 году, — рассказывает Стендаль, — одна маленькая сельская община задумала использовать некоторое количество булыжника, стоимостью в шестьдесят франков, забракованного инженером, руководившим постройкой шоссейной дороги. Понадобилось четырнадцать заключений префекта, супрефекта, инженера и министра. В результате величайших усилий и самых настойчивых хлопот требуемое разрешение было получено через одиннадцать месяцев после того, как ходатайство было подано. Но к тому времени рабочие, строившие дорогу, уже использовали этот булыжник для засыпки каких-то ям».
Ливры, франки, наполеондоры
«Что такое жизнь, как не машина, которую приводят в движение деньги?» — заявляет бальзаковский Гобсек.
А что такое настоящие французские деньги?
Луидор — французская золотая монета (6–7 граммов чистого золота). Впервые была отчеканена в 1640 году при Людовике XIII. Чеканку луидоров прекратили в 1795 году.
1 февраля 1796 года золотой луидор в 20 франков серебром стоил 5300 франков ассигнациями на Парижской бирже, пишет Томас Карлейль. Десигнаты обесценивались с беспримерной быстротой.
Ливр (от лат. libra — римский фунт) — денежная единица Франции до введения в 1799 году франка.
Участники египетской экспедиции, начавшейся в 1798 году, получали жалованье, выраженное в ливрах: знаменитые ученые — по 500 ливров в месяц, рядовые — по 50.
В 1834 году монеты, выраженные в ливрах, были изъяты из обращения.
Замок Мальмезон, купленный в 1799 году у частного лица, обошелся чете Бонапарт в 271 627 франков, из которых 225 тысяч франков — плата за землю и основное имущество, 37 516 франков — цена зеркал, мебели, домашней утвари и припасов, а 9111 франков — пошлины.
Наполеондор — французская золотая монета достоинством в 20 франков, содержащая 5,8 грамма чистого золота. Чеканится с 1803 года. Название происходит от изображения на монете Наполеона I и Наполеона III
[190]. Чеканились также двойные наполеондоры (в 40 франков), 1/2 наполеондора (в 10 франков) и 1/4 наполеондора (в 5 франков).
В марте 1803 года был введен в обращение серебряный франк весом в 5 граммов (жерминальный франк), который оставался стабильным до 1914 года.
Экю
[191] — старинная французская монета. С XIII века до 1653 года чеканились золотые экю массой от 3,3 до 4,13 грамма чистого золота, с 1641 по 1793 год — серебряные экю, масса которых составляла вначале 25 граммов чистого серебра, затем колебалась в пределах 27,1–27,8 грамма. С переходом Франции на десятичную денежную систему экю были демонетизированы (с 1834 года). На протяжении XIX века название «экю» сохранялось за пятифранковой монетой.
Важная задача — установить правильное соотношение золотых и серебряных монет. Долгое время, отмечает Бродель, считалось, что при равном весе золото стоит в 12 раз дороже, чем серебро. Но такое соотношение не является неизменным и устанавливается на рынке.
Во все времена купцы, богатые люди и государство считали разумным расплачиваться вначале «черной» монетой, которую сами получали от мелких плательщиков. Существовал даже старинный обычай, согласно которому кредитор принимал часть долга в медной монете.
В 1780 году Неккер
[192] отменил эту обязанность, но во время революции ее восстановили. В 1803 году ввели жерминальный франк и определили размер этой части — одна сороковая от общей суммы долга.
Франсуа Молльен, назначенный в 1810 году министром государственного казначейства, окончательно отменил данное правило. Он объяснил при этом, что если, «возвращая долг в 100 франков, вам отдают 98 франков серебром и 2 франка монетой, чья реальная стоимость не превышает 1 франка», уже по одному этому вы теряете 1%, так что нет ничего удивительного в том, что «люди опытные отбирают хорошие монеты, плохие же оставляют простому народу».
В том же году Молльен утверждал, что «в активном пользовании» находятся две трети наличности Франции.
В 1809 году в Европе обращалось примерно 9 миллиардов, из них 4–5 (половина металлических денег континента!) приходилось на Францию.
Какая впечатляющая картина и какой прогресс для французов! Ведь в 1799 году звонкая монета стала большой редкостью, дела остановились, а государственная казна была почти пустой. Перед брюмером в ней было не более 167 тысяч франков, сообщает Жан Тюлар.
24 ноября 1799 года, через несколько дней после переворота, Бонапарт пригласил банкиров на совещание. Присутствовали Перрего, Перье, Рекамье, Делессер и другие финансовые воротилы. Они дружно подписали обязательство об авансе правительству в размере 12 миллионов франков.
«Мы все подпишемся, — сказал Малле. — Есть ли такой парижский банкир или негоциант, который в столь ответственный момент, среди столь прекрасных надежд, не пожалел бы горько о том, что он не поспешил засвидетельствовать свое исключительное доверие правительству, которое имеет на это столько права».
Ясное дело — банкиры и богачи еще перед брюмерским переворотом увидели в Бонапарте избавителя! Ведь Директория замучила их разными «инициативами». Чего стоил один прогрессивный стомиллионный налог на богатых, названный вынужденным займом!
А еще раньше, 30 сентября 1797 года, правительство решило погасить две трети государственного долга с помощью бонов на предъявителя, которые принимали в оплату за национальные имущества. Эти боны быстро упали в цене, разорив тем самым многих лиц, живших на процент с капитала. Возникли уникальные учреждения — приют для жертв государственных банкротств на улице Антуана, убежище для рантье.
