Для исполнения декрета Конвент послал во все департаменты комиссаров из числа своих членов. Однако декрет разрешал заместительство, и набор не дал нужного количества людей.
Новым декретом 16–23 августа 1793 года Конвент осуществил всеобщий призыв и объявил, что всякий француз в возрасте от 18 до 40 лет считается находящимся в постоянном призыве. В первую очередь были призваны все холостые или вдовые и бездетные молодые люди в возрасте от 18 до 25 лет.
Отечество было в опасности, и закон встретили горячим сочувствием. 450 тысяч новобранцев стали в ружье. А через год на границах Франции сражались уже 14 революционных армий общей численностью 1 миллион 200 тысяч человек
Но одного энтузиазма мало — новобранцев надо дисциплинировать и обучить. Они должны привыкнуть к тяготам военной службы. Республика остро нуждалась в кадрах опытных офицеров и унтер-офицеров. И они еще были в старой регулярной армии, несмотря на массовую эмиграцию дворян.
Лазарь Карно и Дюбуа-Крансе подготовили важное решение, а Конвент декретировал слияние старой армии с батальонами нового призыва. Это была так называемая амальгама. Заключалась она в том, что к каждому батальону старой армии присоединялись два батальона новобранцев. Образованная таким образом тактическая единица называлась полубригадой.
Реформа прошла не без трений, но к середине 1794 года французская армия представляла собой единое целое. Конвент позволил замещать по выбору только треть офицерских должностей. Другая треть замещалась по старшинству, третья — по назначению. Назначение генералов, среди которых был и Наполеон Бонапарт, Конвент сохранил за собой. Таланты поощрялись, но неудачникам грозил эшафот.
При помощи реквизиций была организована система продовольствия. Монж, Шапталь и другие ученые помогли Республике производить оружие и порох. Были созданы новые военные училища.
Гражданская жизнь представляла собой хаос, в стране свирепствовал террор, но французская армия располагала блестящими кадрами и имела необходимый минимум материальных ресурсов. Будущий маршал Сульт так описал свои впечатления от кампании 1794–1795 годов: «Офицеры подавали пример преданности. С мешком на спине, не получая жалованья, они принимали участие в раздаче хлеба вместе с солдатами. Им раздавали квитанции на получение нового платья или пары сапог. И однако никто не жаловался на нищету и не бросал службы, которая была единственным занятием и предметом соревнования. Повсюду проявлялись одна и та же ревность, одно и то же стремление сделать даже больше, чем требовал долг. Это был период моей службы, когда я работал больше всего и когда начальство было наиболее требовательно. Среди солдат можно было видеть ту же преданность, ту же самоотверженность. Завоеватели Голландии переходили замерзшие реки и заливы при 17° мороза почти голыми. Они находились в самой богатой стране Европы, перед их глазами были всевозможные соблазны. Но дисциплина не терпела ни малейшего нарушения. Никогда армия не была ни более послушной, ни более воодушевленной; это был период войны, когда войско отличалось наибольшими добродетелями».
Волонтеры и рекруты первых лет Республики стали опытными солдатами. Они уже не мечтали о возвращении домой и привыкли к войне, как к постоянному ремеслу. Республиканский или патриотический энтузиазм, которым сопровождались первые стычки с неприятелем, сменился профессиональным усердием. Война из священной стала обыкновенной.
Горе побежденным! Их ждет суровая расправа, реквизиции и контрибуции. «Война должна кормить себя сама», — заявил неутомимый Карно, «организатор победы». Армии Республики уничтожали старый порядок в завоеванных областях и учреждали там республики по французскому образцу.
Изменились и лозунги. Что же теперь пришло на смену «свободе, равенству и братству»?
«Я поведу вас в самые плодородные долины мира, — обратился новый командарм Наполеон Бонапарт к своим бойцам. — В вашей власти будут богатые провинции, большие города. Вы там найдете честь, славу и богатство».
«Солдаты, у вас нет ничего, а у врага есть все», — шутливо переиначил обращение Наполеона один из героев Бальзака.
Отечественная, оборонительная война стала наступательной. А значит, нельзя больше требовать от людей поголовного участия в ней. И по инициативе генерала Журдана
[183] появился закон 1798 года.
Воинская повинность оставалась всеобщей. Каждый француз должен был отбывать ее в возрасте от 20 до 25 лет.
Теперь призывники делились на классы по возрасту, и государство сохраняло за собой право призывать к оружию один или несколько классов сразу. Так закончился романтический период истории формирования французской революционной армии.
Наполеон Бонапарт вносит в этот порядок дальнейшие изменения. Он знает, сколь тяжела рекрутчина. Он понимает, что этот долг «самый ужасный, самый ненавистный для семей, что его должники настоящие люди, живые и, следовательно, различные, что глава государства должен считаться с их разнообразием… с их положением, воспитанием, чувствительностью, с их призванием, что не только в их личных интересах, но и в интересах общественных, не только из осторожности, но и в силу справедливости, не следует принуждать их всех, без различия, к одному и тому же машинальному труду, к одной и той же ручной работе, к одному и тому же продолжительному рабству, рабству тела и души».
Во времена Директории закон освобождал от армии женатых молодых людей, а также вдовцов и разведенных, имевших детей. Наполеон избавляет от службы и тех рекрутов, у которых есть братья в действующей армии, а также единственных сыновей вдов, старших из трех сирот и тех молодых людей, отцам которых было не менее семидесяти одного года при условии, что они жили работой своих рук.
Не пойдут в армию и гражданские милиционеры, ученики Нормальной школы, невежествующие монахи, семинаристы, назначенные в священники — те, кто и так служит, десять лет или всю жизнь, подчиняясь суровой дисциплине.
Пока Наполеона больше заботит качество армии, а не количество солдат. Он не считает, что служба должна быть непременно всеобщей и более всего ценит ветеранов. Новый порядок заместительства, введенный в 1800 году, и правила жеребьевки 1804 года выглядят достаточно либеральными.
Служить теперь будут не все представители класса определенного года, но только те, на кого пал жребий. Военное министерство будет ежегодно устанавливать квоты новобранцев для каждого департамента. Мэры коммун должны составлять списки юношей, достигших призывного возраста.
